— И тебе придётся с этим смириться, если собираешься оставаться здесь.

Морган поморщился, потрогал свой нос и взглянул на меня. Но я отвернулась, ощущая новый упадок сил. На белое платье упала красная капля. Я прикоснулась к носу — кровь. Быстро стёрла её, пока никто не заметил.

— Разбирайтесь сами, я устала. Если поедете утром, разбудите, чтобы попрощаться.

Мало ли что случится со мной во время лечения.

— Рад наконец познакомиться с внучкой Леды. Она столько о тебе рассказывала. Зови меня просто…

Только не дедушка, пожалуйста, я не буду звать вас дедушкой.

Как Леда не была похожа на бабушку в привычном понимании этого слова, так и Виктор не был похож на дедушку. Её избранник выглядел лет на 50 максимум, глаза его обрамляли густые чёрные брови, а редкие седые пряди выглядели так, будто их специально прокрасили в белый.

— Зови меня просто Виктор.

— Я Марла. Спасибо…

Он перебил меня:

— Пока не за что. Со мной можешь не размениваться на игру в вежливость. Не будем тратить на это время, у нас и так его мало, так что давай сразу представим, что знакомы несколько лет и уже не стараемся друг другу понравиться. Леда рассказала тебе, что это опасно? Бывали случаи, когда человек не возвращался.

— Откуда? — мой голос резко охрип.

Вот и новости, а главное — вовремя. Спасибо, бабушка.

— Из ада, — голос Виктора был обыденным, будто он каждый день предлагал кому-то спуститься в царство Аида, Осириса или во что он там верил. Мы в Матто верили во всё сразу и не верили одновременно.

— Я проведу медитацию, в которой ты погрузишься в свой личный ад. Подключу аппарат, который поможет мне видеть образы, возникающие в твоём сознании. Не беспокойся, я не увижу ничего конкретного и личного. Скорее всего, даже не пойму, о чём речь.

Мне нужно классифицировать твои видения для исследования. Пока из всего, что я увидел у других, не удаётся составить какую-либо типологию. Поэтому я уверен, что медитация показывает именно персонифицированный ад. Это что-то вроде испытаний, которые ты должна будешь пройти. В моменте ты будешь уверена, что все происходящее – правда, так что мои сегодняшние слова никак тебе не помогут.

И я должен уточнить — двое из моих пациентов после пробуждения повредились рассудком.

Я хмыкнула, не зная, как ещё мне реагировать.

– Двое из скольки?

– Из семи. Марла, ты должна понимать, что всё, что я делаю, ещё мало изучено. Всё, что я тебе сейчас рассказываю — всего лишь мои теории, и я предлагал Леде подождать, пока соберу более внушительную доказательную базу, но она решила, что ты готова.

Если решишь согласиться, ты погрузишься в свой главный страх. Он может быть неочевидным для тебя сейчас, так что не думаю, что получится проанализировать заранее то, что произойдёт. Выберешься ты из ада или нет — будет зависеть только от тебя, я, к сожалению, ничем не смогу помочь.

Я не знала, что ответить. Возможно, Виктор всегда рубил правду матку, но у меня складывалось ощущение, что он пытается отговорить меня. Интересно, он также честен с теми, кто не приходится внучкой его избраннице?

— Ты не этого ждала, да? Леда тебе ничего не рассказала.

— Да, она мастер жонглирования информацией и подачи её под нужным соусом. Я не ожидала ничего особенного, когда ехала сюда… думала, что мы будем искать гармонию и спокойствие. Максимум — какие-то упражнения, где нужно будет преодолевать себя, как в обычной физиотерапии.

— Как думаешь, почему Леда ничего не рассказала?

— Она уверена, что я справлюсь. Да настолько, что даже не рассматривает другой вариант. Поэтому и не дала его мне. К тому же, она точно знала, что вы меня предупредите.

Виктор кивнул, подтверждая, что думает также.

— И как мучения в страшных кошмарах помогут мне вернуть магию?

— Страшные кошмары не означают, что нужно мучиться, — поправил меня Виктор фразой в стиле бабушки. Да, они однозначно нашли друг друга. — Ты знаешь, что любой смертный может колдовать, если ему внушить, что он маг?

Ну вот, теперь его умственные способности начали вызывать сомнение.

— Не смотри на меня так, я не сумасшедший, — он засмеялся. — Я проводил эксперименты, но это не так важно. Важно то, что физически на магию способны даже простые смертные. Чем хуже ты?

— Тем, что потеря магии — наказание. Меня наказали так за вмешательство в чужую волю. В отличие от тех, с кем вы уже экспериментировали.

— Почему тогда наказывают не всех?

— Выбирают только особо удачливых, таких, как я.

— То есть ты неудачница, которую наказали за единственный проступок?

— Вы перевернули мои слова.

— Скорее лишил их красивой обёртки и чувства недостаточности.

Он начинал меня раздражать своей уверенностью в том, что всё так просто. Молчание соблазняло меня заполнить его своей грубостью, так что я задала вопрос, чтобы отвлечься:

— То есть каждый может колдовать?

– Физически почти каждый может, да. Но не каждый должен. Это не значит, что у всех будут получаться сложные заклинания. Но что-то простенькое – да.

Отсутствие магии у того, кто раньше мог заниматься сотворением новых заклятий (то есть у тебя), невозможно. И такое может быть только если человек наказывает сам себя. Все проблемы ведьм из-за того, что они отдаляются от своего истинного «я»‎. Вхождение в личный ад — единственное, что может максимально быстро вернуть к себе. Но только сильного человека. Ты считаешь себя сильной, Марла?

— Да, — выпалила я, не успев даже подумать над ответом. Потому что на самом деле я так не считала, но должна была доказать себе обратное. Даже ценой потери разума.

– Узнаю мою любимую Леду в этой уверенности. Если ты хоть немного похожа на неё, ты точно справишься.

– И что мне надо будет делать?

– Ты попадёшь в проекцию своего сознания. В ней не будет правил и инструкций, я не могу дать тебе подсказку, а даже если дам, она тебе не поможет. Только если ты полностью погрузишься в чувства, лечение сработает. А значит, любая из подсказок тебе не поможет. И да, скорее всего, когда ты очнёшься, ты не вспомнишь, что именно видела.

Звучит слишком сложно. Особенно для меня, всю жизнь прячущейся от чувств за шуточками.

Варианта отступить у меня не было — я была в этом уверена как ни в чем другом. Также сильно я когда-то была уверена только в том, что я больше не ведьма и силы не вернутся.

— Может, у тебя есть какие-то вопросы?

— Даа. Как вы познакомились с бабушкой?

Виктор рассмеялся.

— Я имел в виду вопросы об эксперименте, кажется, они должны тебя волновать больше того, как я познакомился с Ледой.

— Ну, нет, личная жизнь бабушки интереснее разных вариаций того, как я могу сойти с ума.

К тому же, каждый виток новой информации не давал облегчение, а всё больше запутывал клубок сомнений в себе.Но эти мысли я оставила при себе.

— Восхитительно! Жаль, что Леда нас не познакомила раньше, — Виктор стёр проступившую от смеха слезу. — Наше знакомство было настоящей волей судьбы. Она нашла меня в скайпе, ввела своё любимое имя и число, и их сочетание оказалось моим ником. Написала мне, мы созвонились и начали общаться.

Боги, и как давно у бабушки есть скайп?

— Такое могло произойти только с Ледой. Видимо, вы и правда особенный, раз она общается с вами после смерти дедушки.

— Я надеюсь на это. Поэтому не хотелось бы угробить её любимую внучку, — он грустно усмехнулся и похлопал меня по плечу. — Сегодня будет первый этап — очищение, он безопасный и полезен даже если ты передумаешь. Так что подумай ещё раз, ты ещё можешь отказаться, и никто не решит, что ты испугалась.

Виктор проводил меня в белую комнату, обитую чем-то вроде мягких подушек. Посередине — матрас-диван такого же цвета. В этой комнате я была самым ярким пятном, а вот Виктор идеально вписывался в обстановку в своём белоснежном халате.