— Нашла! Простите, я такая неуклюжая. Ещё и плохо спала, представляете? Наверно из-за полнолуния. Ох, чего это я? — спохватилась я. — Проходите! Не буду мешать.

Девушка натянуто улыбнулась, но в мою игру поверила. Такая же глупенькая и наивная, как я. Верит первому встречному. Но хотя бы не ползает на корточках и не ворует из-за него.

От последней мысли мне стало не по себе. Надо держаться от этого доктора подальше. Безумие передаётся воздушно-капельным путём, и это совсем не то, что мне сейчас нужно.

— Я хочу поменять врача, — заявила я, в голове уже приготовив объяснение. Врач как нельзя кстати поведал мне свой знак зодиака на прошлом приёме. Так что официальная версия — мне нельзя лечиться у скорпионов. Играть дурочку — так до конца.

Но Тина (это имя красовалось на бейджике, и где-то я его недавно слышала) неожиданно расплылась в улыбке и без лишних вопросов кивнула:

— Вам повезло, прямо сейчас как раз есть свободный доктор.

Это был первый договор за всю жизнь, который я подписала, не читая. Подписала назло. Назло себе, доказывая, что моя предосторожность лишняя и Морган точно не прав. Назло новому знакомому, который напомнил, кто я, и заставил своим появлением вести себя как раньше — необдуманно, доверчиво и глупо.

Кто ж знал, что, пытаясь что-то доказать, я поступаю ещё более безрассудно?

***

— Ты ходишь в ЭТУ клинику? — глаза Дэна округлились, на лице отразилась смесь из удивления и какого-то неизвестного мне чувства.

И он туда же со всемирным заговором?

— Да что не так с этой клиникой?

— Всё так. Не думал, что ты можешь себе её позволить на зарплату, которую я тебе плачу, — засранец засмеялся.

— Так повысь мне её, — прищурилась я и выдохнула ему в лицо сигаретный дым. Дэн поморщился, пытаясь держать лицо, но всё-таки закашлялся — миссия «месть» выполнена.

— Ещё чуть-чуть и твоя зарплата будет больше, чем моя. А я ночую на работе.

И это правда. Его и без того огромный кабинет имел изюминку — дверь, в которую никто, кроме меня и Дэна, не заглядывал. За ней — просторная квартира. Гостиная с небольшой кухней, которой, я уверена, мужчина ни разу не пользовался. А дальше спальня, в которой я была лишь однажды.

Сейчас мы стояли на балконе, куда я купила (на деньги Дэна, разумеется) кресло-качалку. Скорее из эгоистических целей, ведь Дэну плевать на уют. Он даже поселился на работе, потому что, по его мнению, это более рационально. От моих замечаний, что можно работать из любой точки мира, когда рядом есть ноутбук, мужчина отмахнулся.

Нет, я тоже люблю работу. Здесь, выполняя набор простейших дел, с которыми справилась бы и школьница, я получаю какое-то подобие признания и ощущения себя нужной. За полгода в добровольном заточении я изголодалась по этому чувству. Чувству, что влияю хоть на что-то, пусть и в своём маленьком мирке.

Дэн принял меня, когда мой предыдущий — огромный, красочный, волшебный, полный мечтаний и уверенности — мир исчез. Испарился, как падающая звезда. Опоздал? Всё, желания не сбудутся.

Я приехала к мужчине через двое суток после того, как попрощалась с прошлым. Ни о чём не просила, он сам узнал о моей беде и предложил помощь. Взял меня в помощницы, силком вытаскивал на прогулки по летней набережной. Ничего не просил взамен. И не просит.

Почему Дэн так добр к девушке, с которой всего лишь проводил несколько (а точнее восемь) каникул подряд, до сих пор для меня загадка. Он приезжал каждое лето к бабушке Моа. Вся его семья — ведьмы, и только он родился без дара. Обычно первые проявления сил видны к семи годам и, когда родители Дэна поняли, что их сынне такой, решили уехать в место, где он будет считать себя своим. И им это удалось.

У не-ведьмака выработался мощный стержень, который помогал давать отпор каждому, кто посмел намекнуть, что с ним что-то не так. А когда ты девятилетним мальчишкой приезжаешь в город ведьмаков, доказать тебе это пытается каждый первый на детской площадке.

Можно бы было подумать, что я защищала его, и всё, что происходит сейчас — последствие моих добрых дел, но нет. Дэн из тех, кто всегда мог постоять за себя. Только десять лет назад это проявлялось фокусами, которые распугали детвору и ещё долго поддерживали легенду, что он — сильный ведьмак. А сейчас в его махинациях с продажей драгоценных камней из Матто.

Я плюхнулась на кресло-качалку и за воспоминаниями не заметила, как Дэн вышел. Вернулся он с хитрой улыбкой и спрятанными руками за спину.

— В какой руке?

— В двух, — воодушевилась я, зная правильный ответ. Мужчина проделывал этот трюк со своими младшими братом и сестрой и всегда готовил два подарка — для каждого из близнецов.

— Я не вижу тут второй красотки-Марлы, так что выбирай один вариант, — притворно возмутился он.

— Но подарка-то всё равно два?

Дэн вздохнул, поднял руки и голову к небу с видом «за что мне это?» и разжал первый кулак. Внутри оказался кусочек неба. По крайней мере мне так показалось, когда я взглянула на камень глубокого синего цвета, где-то темнее, где-то прозрачнее.

— Похож на маленький кусочек неба. Спасибо, — прошептала я.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, как в самых глупых романтических фильмах. А сейчас нас должен кто-то прервать, чтобы всё не закончилось «долго и счастливо» в начале комедии, а я осталась в своём любимом жанре драмы.

Каким бы Дэн ни был заботливым, я не могла воспринимать его слова на 100 процентов серьёзно. Всё, что говорил друг, нужно было перепроверять и делить на десять — всё, кроме важных тем, в них он оставался предельно честен. Или мне так казалось.

— А что во второй руке?

Мужчина улыбнулся и нерешительно разжал ладонь.

— Тебе это не понравится, но…

Я закатила глаза.

Звон в голове заглушал противную мелодию, но она всё равно потихоньку проникала в моё сознание. Я бы с радостью повиновалась будильнику и открыла глаза, если бы могла хоть на секунду остановить вертолёты. Голова начала кружиться ещё во сне, и дело точно не в алкоголе.

Комната поплыла от неосторожного движения, и я легла обратно и зажмурилась, надеясь остановить полёт. Безуспешно. Кажется, тьма в глазах закружилась только быстрее.

Где-то под рукой завибрировал телефон. Дэн, наверное. Скорее всего я проспала все десять будильников и опоздала на работу. Я прищурилась, стараясь полностью не открывать глаза в надежде, что мир перестанет вертеться. Хотя бы настолько, чтобы ответить на звонок.

— Привет. Я позвонил, чтобы извиниться и попрощаться… Марла? — забеспокоился знакомый хрипловатый голос.

— Д…да, — хотела бы сказать больше, но в этот момент я поднялась с кровати, и комната вокруг меня завертелась ещё быстрее. В глазах потемнело, хотя казалось, что чернее уже некуда.

— Марла? Всё в порядке?

Стук. Кажется, упал телефон. Следом за ним и я.

***

Первое, что я почувствовала, когда очнулась — ледяную руку на лице. Я невольно прижалась к ладони и вдохнула запах голубики и холода.

Открывать глаза было страшно, вдруг мир опять поплывёт? Поэтому я продолжила лежать и вдыхать аромат, слишком приятный для того, кто хотел бы причинить мне зло.

— Марла?

Позабыв о своих планах притворяться спящей, я распахнула глаза и окинула взглядом своё тело. Вчера я устала настолько, что не переоделась в свой привычный ночной наряд. Тот, в котором меня родила мать.

Я не голая, это хорошо. Морган в моей квартире, это… не хорошо и не плохо. Скорее непонятно. Доктор хмурился, под глазами пролегли тени. Он уже одёрнул руку от моей щеки и наблюдал за каждым моим вздохом.

— Что у тебя с глазами? — я зажмурилась, думая, что у меня галлюцинации. Но нет, когда я открыла глаза, ярко-белая радужка доктора осталась на месте. Она блестела так, как переливаются только бриллианты — гордо, богато, зная себе цену. А обрамляли её иссиня-черные кольца в цвет бровям, зрачку и густым ресницам.