— Мы недавно познакомились с ним. И да, кстати, тебя уже ждут.

***

Сестра.

Я смаковала твоё имя, перекатывала его на губах, сначала любовно надеясь, что ты вернёшься. Затем — с завистью твоей свободе от семейных уз. Позже — с ненавистью из-за того, что ты оставила меня на растерзание матери.

В один из таких дней, когда она ушла в лес, чтобы насобирать трав, я решилась выбраться. Тогда пелёнки ещё были не такими удушающими, и у меня был шанс их ослабить.

Я пыталась, честно. Дисциплина всегда была твоей сильной стороной, но на этот раз и я постаралась на славу. Каждую из семи ночей до следующего похода матери в лес я разрабатывала пелёнки и, наконец, смогла выбраться.

Глупое создание! Мать перехитрила меня, заранее продумав всё. Мне было невдомёк, что перед тем, как ослабить моё сознание, она ослабила моё тело. Да, она почти не кормила меня и поила травами, но я всё равно верила, что у меня был шанс выбраться.

Но его не было. Мать поймала меня как только я вошла в лес.

Она знала, чувствовала. Или мне было суждено сгнить в этой хижине, и мир показал мне, что сопротивляться бессмысленно.

Мать меня так и не простила. Побег второй дочери она считала ещё большим предательством, ведь ты оставила меня с ней, а я собиралась бросить её на растерзание зверям.

Она проучила меня.

Наша мать, мамочка, которая заплетала нам косы и рассказывала сказки перед сном, засунула мои ступни в кипящую воду. Всё для того, чтобы я больше никогда не смогла выбраться.

Проводив Марлу, Морган вернулся в отель. Он задёрнул шторы, заварил себе кружку чая, достал из сумки очередной фолиант и устроился на табуретке в полумраке.

Зрение ворона позволяло читать ему даже в полной темноте, а такие мелочи, как окружающая обстановка, его не особо волновали. Дома он снимал только для того, чтобы порадовать Марлу по неизвестной ему самому причине. Сам же он мог и спокойно ночевать в машине, и провести несколько суток за рулём, не останавливаясь на сон.

Тело ворона было сильнее тела обычного мага, так что кроме ненавистных белых глаз и подозрения, что у него нет души, Морган получил и приятные бонусы, на которые, как и почти на всё остальное, ему давно было плевать.

И пока Марла наконец даёт себе шанс на возвращение сил, он решил узнать как можно больше о заклинании, которое использовал Зефф. То, что оно было сотворено опытным магом, Морган не сомневался.

Витиеватые нити, которые ведут к сосуду. Заклинание, которое не отследить, если не знать, что искать. А ещё какая-то почти неуловимая нелюбовь к тем, у кого есть хоть какие-то силы — не важно, человек это или маг. Не похоже на банальное желание перекинуться несколькими заклинаниями. Есть ли здесь какой-то глубокий смысл? Моргану казалось, что ответ лежит на поверхности, но он никак не мог ухватиться за него.

Заклинание, которое он преобразовал для Марлы, было чем-то похоже, только в одном была любовь, а в другом ненависть.

Грудь Моргана пронзила боль, но ни один мускул на его лице не дрогнул. Ворон закрыл глаза, понимая, кому принадлежат эти чувства.

В последний раз чары исцеления действовали немного иначе, и он разделял не только физические ощущения Марлы, но и душевные. Понял он это, когда к его привычной тупой и ноющей боли добавилась ещё одна, более острая. И если Морган мог хоть так облегчить страдания Марлы, он был только за.

Но в этот раз его ждала собственная боль. Его собственный ад с цветными и красочными иллюстрациями, на которые Моргана заставили смотреть.

Родители. Вина. Луиза. Безумие. Неизбежность.

Вот он уговаривает маму и папу поехать в отпуск на их двадцатую годовщину. Почти насильно, обещая, что на него можно положиться и он сможет позаботиться о Луизе.

И Морган не соврал. Он смог. Только родители больше не вернулись.

Каждую ночь он видел во сне их последнюю встречу. Он пытался отговорить их уезжать, но они не слышали. Гладили его на прощание по голове, как в детстве, и говорили, что гордятся своим мальчиком.

Морган кричал:

— Это моя вина! Я убил вас! Вы умрёте, если переступите через порог.

Но они переступали. Каждый раз.

Красный жук, попадающий под грузовой автомобиль. Бездыханные тела в крови. Водитель, который не ответил за свой поступок. Похороны, непрекращающиеся слёзы сестры.

Их больше нет.

— Морган, за что? Мамочка была самым добрым человеком из всех, кого я знаю. У неё даже после смерти на лице сияла блаженная улыбка. И папа… Почему они? Почему мы?

Но Морган не знал, что ответить Луизе. В его голове кружились те же вопросы и он, хоть и хотел соврать, что всё будет хорошо, не мог. Мама учила не врать…

Невозможно пережить смерть двух близких людей. Но к ним добавилась и Луиза. Сестра, которую он должен был защищать. Он погубил и её, уничтожая всё, к чему прикасался. Тогда он ещё не знал, что демон, но мир намекал ему, яростно выпуская обойму в спину.

Три бездыханных тела. Три любимых человека. Три души, которые зря подпустили его слишком близко.

Перед глазами Моргана возникла птица с телом ворона и человеческим лицом. Лицо зло усмехнулось ему и направилось к телам. Морган попытался наколдовать защитное заклинание, но не мог выдавить из себя ни слова, ни мысли. Попытался взять камень с земли, но не смог двинуться с места. Упал на колени, принимая очередную неизбежность.

Прежде чем сделать первый укус, ворон повернулся к Моргану. Его белые хищные глаза блестели, губы изогнулись в гримасе. Морган смотрел на себя.

Громкий крик располосовал воздух, но ворон не отреагировал. Морган оглянулся, ожидая увидеть виновника шума, но в комнате никого не было, кроме птицы, его и трёх любимых людей. Это кричал он сам, и до сих пор не мог остановиться.

— Морган, ты серьёзно завариваешь чай по инструкции? — Марла фыркнула и выхватила у него из рук лист с подробным описанием чайной церемонии.

Морган, обессиленный и охрипший, ухватился за это воспоминание. Вокруг посветлело — это светлячки не давали отголоскам прошлого испариться во тьме.

— Это специальный сбор из Тибета для улучшения сна.

— И что же будет, лже-доктор, если я заварю его неправильно? — Марла говорила нарочито угрожающе, и Морган знал, что она шутит, но не мог так быстро переключиться на режим весельчака. Да и такого, честно говоря, его настройки не предусматривали.

— Будешь пить неправильный чай и неправильно спать.

— Пфф, всегда сплю как младенец. Или как мертвец, — и, помолчав, добавила: — Слушай, а есть что-нибудь от занудства? Я не для себя, для одного знакомого интересуюсь.

Экран погас, но светлячки остались. Следующий кадр — мужчина, которого Морган ещё два дня назад ненавидел. Он распахнул дверь номера без стука и, не заходя в комнату, крикнул на весь коридор, не особо маскируясь.

— Эй, кто-нибудь хочет виски? Это что такое? — Дэн даже поставил уже раскрытую бутылку, чтобы рассмотреть бумажку. — Инструкция к чаю? А у тебя есть чай от занудства? Я не для себя…

Луиза хихикнула, но, поймав взгляд Моргана, моментально притихла. С ним она до сих пор старалась быть незаметной, по крайней мере, пока брат не оттает.

— Вы что, свои шутки заучиваете? Тебя вообще никто сюда не звал, Дэн.

— Я пришёл и не к тебе, птенчик.

Внутри Моргана разъедала злость, но он и моргнул. Даже рука, размешивающая сбор, не дрогнула

— Тебе тут не рады,птенчик.

— Поддерживаю, — пропела Марла. — Хотя и кое-кому другому тут не ра…

Морган поперхнулся. Он надеялся, что её обида хоть немного остынет, но, кажется, она только усиливалась. И ворон не знал, хотел ли он с этим что-то делать.

После четырёхлетнего обмана от последнего родного человека на земле, он не был уверен, сможет ли доверять кому-то ещё. Так что самым честным было оттолкнуть Марлу, пока не поздно. Слишком уж быстро между ними установилась связь. Даже больше, чем связь — принятие.