— Ну, мы же партнёры. И в горе, и в радости.

— Вспомни об этом в следующий раз, когда побоишься мне что-то рассказывать, — я чувствовала пристальный взгляд, но сама смотрела в другую сторону. В сторону отеля, где стояла фигурка девушки в чёрной толстовке. Темнота скрывала её, и я не могла рассмотреть лицо. Зато Морган мог. Он проследил за моим взглядом и прошептал:

— Луиза.

Тиканье часов заполняло комнату. Это был единственный звук, разбавляющий тишину номера, не считая редких всхлипываний, доносящихся из кухни.

Я хотела уйти на крышу или вернуться в бар, чтобы не мешать воссоединению, но Морган мне не позволил. Так что мне пришлось стать частью семейных разборок, ведь стена не скрывала вообще никаких звуков, а наушников у меня не было.

В любой другой ситуации мне бы захотелось подслушать, но сейчас лишняя информация тяготила. Из услышанного я поняла:

Луизу никто не похищал, она сама сбежала из-за гиперопеки и желания свободы. Она не собиралась сбегать навсегда, просто пожить какое-то время в своё удовольствие.

Когда девочка поняла свою ошибку, вернуться уже не могла — её уже вовсю искала полиция. Ей было стыдно перед братом и она думала, что он её не примет.

Моргану не привиделась сестра. Она всё это время следила за ним, несколько раз неудачно показываясь на глаза

Я сочувствую Моргану и даже представить не могу, что бы чувствовала на его месте

Я не видела лица лже-доктора и по его молчанию не могла определить, как он отреагировал. Когда он только увидел сестру, обрадовался. Омрачили ли откровения сестры его счастье?

Кажется, я уже задремала, когда Морган тихонько открыл дверь и подошёл за сумкой с вещами.

— Ты куда? — я повернулась в его сторону.

— Снял номер для нас с Луизой. Тут нет места, а тебя тревожить я не хотел. Спи.

Чувство вины мне не свойственно, но, если представить, что я нормальный человек… На месте Луизы я бы не хотела долго оставаться с Морганом наедине. Ей нужна передышка, как и ему.

— Пусть останется здесь.

— Я больше не спущу с неё глаз, — прорычал Морган, и это не соответствовало его спокойному тону ещё несколько секунд назад.

— Она же сама вернулась, — я постаралась улыбнуться. — За ночь ничего не произойдёт. Я побуду с ней, а тебе нужно отдохнуть.

Морган сел на край кровати и закрыл глаза. Я наблюдала за морщинкой между его бровей и мне вдруг захотелось разгладить её. Не важно, рукой или глупыми шутками. Но я не могла. Ему нужно прожить эту боль и предательство. И только тогда он сможет идти дальше.

Я полезла в чемодан и достала оттуда скрутку шалфея и друзу аметиста. Единственное, что я могу, это хоть чуть-чуть облегчить его стресс.

— Пойдём, я тебя провожу.

— Кажется, должно быть наоборот, — Морган поднял уголки губ, но они сразу же опустились под грузом реальности.

— Моя очередь позаботиться о тебе.

На кухне сидела Луиза, положив локти на стол и закрыв руками лицо. Она не плакала, просто пыталась спрятаться.

— Сегодня ты спишь в номере с Марлой, — сказал Морган тоном, не терпящим возражений. Девушка не пошевелилась, и мы вышли в коридор. Надо же, Морган даже не стал запирать сестру в номере, как сделала бы я на его месте. Но что для меня норма, для Моргана высшее проявление боли.

Соседний номер оказался точной копией нашего. Пока Морган разбирал вещи, я зажгла шалфей и потушила его так, чтобы трава тлела. Дым наполнял комнату и должен был помочь ему уснуть. Аметист, который я оставила на прикроватной тумбочке, должен снять тревоги и принести спокойствие. Пусть я уже не ведьма, эти мелочи доступны даже мне. И помогут, если, конечно, Моргана не будет раздражать само наличие дыма и вмешательство в его жизнь.

— Заботливая, — он улыбнулся, и на этот раз улыбка затронула его глаза. — Спасибо, Марла.

— Я не знаю, как тебя поддержать. И не знаю, как бы сама пережила такое. Это, конечно, счастье, что Луиза жива и здорова, но… — я замялась, не решаясь продолжить.

— Но она предала меня. Бросила и наблюдала, как я страдаю… Мы оба знаем правду, не страшно, можешь произнести её вслух, — Морган сел на кровать. — Я чувствую и облегчение, и злость… и вину за последнее. Неважно, почему она бросила меня, главное, что она в порядке.

— Морган, ты имеешь право на злость, обиду, недоверие. На любые чувства, которые сейчас испытываешь, — я подошла к нему почти вплотную и остановилась, не решаясь обнять.

— Я искал её. Я чуть не остался вороном навсегда, чуть не сошёл с ума. Просыпался и засыпал с мыслями о том, как её найти. Я выследил хозяина клиники и наблюдал за ним, как глупец, как безумец, надеясь узнать хоть что-то. Надеясь хотя бы найти еётело. И всё из-за того, что ей надоело отсутствие свободы. Она сбежала с каким-то парнем, представляешь? Как будто я монстр, который запретил бы ей любить, жить… Как я смогу ей теперь верить?

— Не знаю… Не знаю, смогла бы я или нет.

— Спасибо. За честность.

Морган поднял на меня глаза и, притянув к себе, обнял за талию. Я положила руки ему на шею и погладила по затылку. Единственный известный мне способ успокаивать. За всю мою жизнь мне не довелось быть кому-то поддержкой или находиться в близких отношениях. Да и искренности, кажется, я научилась только в последние несколько дней.

— Леда была права. В тебе правда есть силы. Я будто сонное зелье выпил, — его голос и правда был тягучим и тихим.

— Нуу, так может каждый, — усмехнулась я.

— Так может не каждый. После встречи с тобой я снова могу дышать. Я чувствовал это только в обличии ворона, а как человек давно перестал ощущать и радоваться. Сейчас я снова чувствую жизнь.

И вчера ты хотел эту жизнь прервать.

— После того, как снимем связь с Зеффом и выпотрошим его, можем отправить ему цветы и открытку. В благодарность за нашу с тобой встречу.

Морган засмеялся так искренне, что я готова была прямо сейчас дать нерушимую клятву на крови, что буду каждую секунду с ним выдавать свои глупые шуточки, лишь бы немного унять его боль. Но он бы не принял таких жертв, так что я произнесла только:

— Раздевайся и ложись спать. Я пойду к Луизе.

Лже-доктор неохотно отпустил меня и, проигнорировав часть рекомендаций, лёг на кровать прямо в одежде. Я укрыла его пледом, выключила свет и ушла.

Надеюсь, он выспится.

На кухне Луизы уже не было. Как и в спальне. Вот засранка. В груди загорелась ярость, которую я сдерживала всё это время ради Моргана. Ради того, чтобы не вставать ни на чью сторону.

Морган не заслужил такого обращения.

Я не заслужила.

Мне 6 лет. Родители уезжают на месяц и не возвращаются. Я разговариваю с ними по телефону и спрашиваю, когда мы увидимся. Они переводят тему и обещают мне много подарков.

Мне 8 лет. Я пошла во второй класс и смирилась, что больше не увижу родителей. Они звонят, и дядя просит, чтобы я с ними поговорила, но я не делаю этого.

Мне 16. Отец заявляется в город и предлагает переехать в другую страну к ним с матерью. Я не соглашаюсь и позорю его на спектакле. Он уезжает и больше не звонит, не предлагает меня забрать. Я плачу ночами и надеюсь, что они приедут к нам, чтобы я могла бросить отказ им в лицо. В глубине души знаю, что согласилась бы, спроси они ещё хоть раз. Но они больше не спрашивали.

Мне 18. Никто за мной так и не приезжает. Я любовным зельем пытаюсь привязать к себе единственного, в ком вижу силу и любовь к себе. Теряю магию, будущее. Теряю всё.

Моя автобиография могла быть другой. Её мог изменить один телефонный звонок.

За что меня наказали таким послужным списком? Чем Морган заслужил четыре года верить в то, что его сестра мертва? И, если мне выжить помогала ненависть и обида, ему не помогало ничего! Чувство вины и надежда только тащили его на дно и почти довели до безумия.