Поэтому я собираюсь найти Луизу и приволочь её обратно. Не знаю, на что я рассчитываю, не имея даже магии, но попытаться стоит.

Записка на внутренней стороне двери охлаждает мой пыл.

Не убежала. Вышла подышать воздухом на крышу. Скоро вернусь.

Кто прикрепляет записку так, что увидеть её можно только при выходе из номера?

Сейчас мне достаточно одной искры, чтобы взорваться. Ложная надежда от бабушки, непонятная близость с Морганом и его история, воспоминания о семье — всё это давило на меня. Поэтому я взяла два пледа, пачку сигарет и, пообещав себе не срываться на Луизу, поднялась на крышу. Что угодно, лишь бы отвлечься от своих мыслей. Заодно прослежу, чтобы она не сбежала.

Я замерла, раскрыв дверь на смотровую площадку. Луиза сидела там же, где я вчера оплакивала Моргана, но главным было не это. Вокруг девушки кружились десятки светлячков, мигая, сгорая и возрождаясь вновь. Они тянулись к ней, будто она сама была самым большим источником света, а я не решалась подойти, чтобы не разрушить картину. Вряд ли Луиза создала их с помощью магии, но смотрелось это волшебно.

Светлячок. Так Морган называл сестру. Теперь понятно, почему.

Луиза повернулась и улыбнулась. Искренне, но в то же время грустно, как будто не могла себе позволить иначе.

Боги, как же её улыбка похожа на улыбку Моргана.

— Ты их не спугнешь, — Луиза словно прочитала мои мысли. — Садись рядом.

Светлячки и правда не исчезли, когда я подошла. Лишь расступились и впустили меня в свой круг.

— Спасибо, — Луиза приняла плед. Я молча закурила, не представляя, о чём мы будем говорить. Злость во мне угасла, и я не знала, какие из наших общих тем помогли бы обойти её стороной. А вот Луиза быстро нашла такую тему. — Марла, вы с Морганом вместе?

— Что? Нет! С чего ты взяла?

— Даже не знаю, — она прищурилась и начала загибать пальцы. — У вас один номер на двоих. Кровати разные, но сдвинуты вместе. Вы в путешествии, хотя я и не понимаю, почему выбрали эту дыру. Из бара вы шли под ручку. Ты слушала наш разговор, хоть и из другой комнаты, но стены в отеле тонкие. Значит, брат тебе доверяет и, скорее всего, уже рассказал обо мне. А ещё он прислушался к тебе и оставил со мной. Уже семь причин. Достаточно или надо ещё?

Луиза захихикала, и моё сердце сжалось. Наверно, ей не хватало простых девичьих сплетен. Мгновенья мне хватило, чтобы встать на её место и прочувствовать её. Боль, стыд, вина. Одиночество. Желание вернуться и страх, что её не примут, не простят. Ненависть к себе за глупое решение.

Я не чувствовала людей с того момента, как потеряла силы. Но её я вижу так чисто, будто это меня не было рядом с братом четыре года. Как будто всё это время именно я пряталась, сгорая от вины и не решаясь ничего изменить. Возможно, в словах Леды о возвращении магии есть смысл.

Встряхнув не вовремя нахлынувшие мысли и чужие эмоции, я проговорила:

— Нет, мы не вместе. У нас есть… общее дело.

— И это общее дело включает походы в бар?

— Почему бы и нет? Поход был полезным, ведь я увидела тебя в баре. И узнала, между прочим. Правда слишком поздно.

Луиза вздохнула и, казалось, потухла. Светлячки исчезли.

— Морган меня не простит. Поэтому я и боялась возвращаться, — прошептала она.

— Дай ему время, — я выпустила дым и посмотрела на спящий город. Пустые улицы намекали, что нам уже давно пора спать.

— Ты не понимаешь, — сказала Луиза то же самое, что и её брат вчера на этом же месте. — Морган больше всего ценит честность и преданность. Он ещё до всего этого сложно доверял людям. Хватило одной лжи, чтобы он перестал общаться с другом детства. А я не только соврала, я бросила его, — она шмыгнула носом.

— Почему ты решила вернуться? Почему сейчас?

— Он вчера меня заметил.

И не только вчера.

— Я испугалась, что он решит, что сходит с ума. И подумала, что должна хотя бы попробовать. Что даже если он не примет меня, хотя бы будет знать, что яесть. Думала подойти к нему в баре, но не решилась.

— Поэтому ты плакала.

— Да, — Луиза замолчала на несколько минут и заговорила быстрее, как будто боялась, что её кто-то перебьёт. — Не только поэтому. Каждый день, когда я не решалась вернуться, давил на меня. Я винила себя за слабость и за то, что вообще сбежала. Это было так глупо… Я влюбилась и не соображала, что делаю. Я бы никогда не променяла брата на мужчину, но в тот момент я не думала. Вообще не думала, просто сделала. Сделала и несколько лет разгребала последствия. У тебя бывало так?

Конечно, бывало.Я кивнула. Луиза расслабила плечи, понимая, что ей не надо защищаться, и заговорила спокойнее.

— Я так хотела сама принимать решения и стать взрослой, что вцепилась в первого попавшегося парня. Он предложил мне сбежать, а я согласилась. Это казалось романтичным, я и он против всего мира. Как только я сбежала, я поняла, что это не любовь, а глупая выходка. Мы почти сразу расстались. Но я… не думала, что меня будет искать полиция или что Морган будет думать, что я мертва. Я ничего не ждала, я просто не подумала!

Время от времени я наблюдала за Морганом, и это успокаивало, будто всё снова как раньше. Я переехала за ним, когда он устроился в стоматологию. Только осталась в этом городе, чтобы случайно не наткнуться на него.

Наложила защиту, чтобы меня нельзя было найти по крови. А сама продавала амулеты и лечебные снадобья, иногда исцеляла, но принимала людей в вуали, чтобы никто не узнал меня. До всего этого я мечтала стать врачом, так что это было подобие жизни мечты. Наблюдать за Морганом издалека и завораживать амулеты… Представлять, что мы играем в прятки. Убеждать себя, что это лучше, чем вернуться и потерять его навсегда… Что-то я разговорилась, — Луиза спохватилась. — Прости. Давно я не была в центре внимания. Кажется, давно никого не интересовали мои слова. Вот я и вывалила на тебя всё.

— Спасибо, что рассказала мне, — я приобняла её, натягивая обратно на её плечи чуть свалившийся плед. — Никто не должен так долго расплачиваться за одно неправильное решение.

— Каждый раз, когда я выбирала не рассказывать правду, я принимала решение. 1304 неправильных решения.

Я не знала, что ей сказать, да и не хотела опровергать правду. Вместо этого закурила и выпустила клубы дыма. Сигареты всегда помогали найти нужные слова и восстановить контроль над происходящим. Или его иллюзию.

— Морган любит тебя. Настоящей любовью. Не той, о которой трубят на каждом углу, дают клятву и забывают о ней при первой трудности, — я поморщилась, стараясь вернуть свой монолог в нужное русло. — Такая любовь, как у него, рано или поздно может простить всё.

— Спасибо, Марла. Рада, что ты рядом с Морганом, кем бы вы ни были друг другу. — Луиза подняла уголки губ и придвинулась ко мне ближе. Но светлячки в ту ночь так и не появились.

Следующим утром Морган подал голос несколько раз. Когда поблагодарил меня за то, что ему удалось выспаться. Когда настоял, что Луиза поедет с нами и больше он её не упустит. И когда сказал сестре то, из-за чего она за секунды превратилась в другого человека:

— Я рад, что ты вернулась.

Она подскочила и зажала его в объятьях. Походка стала легче, осанка прямее, как будто она скинула тяжелый груз. Вряд ли Луиза так быстро избавилась от чувства вины, но теперь у неё был шанс.

По виду Моргана нельзя было сказать, что он и правда рад. Я пыталась разговорить его единственным известным мне способом — глупыми шуточками. Но, когда птица в полёте выбрала его в качестве мишени, а я пошутила, что это, должно быть, месть голубя за безответную любовь к нему, хмурый доктор не отреагировал, а я сдалась.

Он пригнал Генри с мастерской, и мы, наконец, могли уехать из этого несчастного города. Мои попытки рассказать Луизе, куда и зачем мы собираемся, Морган прерывал мрачным взглядом. Кажется, его раздражало даже то, что мы дышим, но с этим я ничего поделать не могла. Как и с короткими разговорами, которые стихийно возникали между мной и его сестрой.