– Что я должна делать? – спросила я, стараясь сохранить ровный тон, хотя сердце сжалось от страха.

– Сейчас увидишь, – она бросила мне на постель яркое платье. Его алый цвет и золотые узоры бросались в глаза, словно кричали о своей яркости. – Надень это. Не порви, оно дороже тебя.

Я молча надела платье. Ткань была скользкой и холодной, её тяжесть ложилась на плечи, словно напоминая о моей новой "роли". Пока я возилась с поясом, женщина подошла ближе и ловким движением затянула его, так что я едва могла дышать.

– Довольно, – сказала она. – Идём.

Я последовала за ней через коридоры. Теперь я заметила больше деталей: тяжёлые шёлковые занавеси, картины на стенах, золотые украшения – всё говорило о богатстве и роскоши. Но за этим блеском скрывалось что-то липкое и гнилое.

Мы вошли в большую комнату, где уже собралось несколько девушек. Они сидели за низкими столиками, расчесывали волосы, поправляли макияж. У всех были одинаково холодные взгляды, словно они давно научились скрывать эмоции. Одна из них посмотрела на меня, но ничего не сказала.

– Новенькая, – сказала женщина громко. – Покажите ей, что к чему.

Она ушла, оставив меня среди чужих лиц. Одна из девушек, светловолосая, с лукавым выражением лица, подошла ко мне.

– Тебя как зовут? – спросила она, внимательно разглядывая меня.

– Элиза, – ответила я.

– Дворянка, да? У нас таких мало. Ты быстро привыкнешь, – она усмехнулась, словно моя история забавляла её. – Слушай, что скажут, и проблем не будет.

– Что я должна делать? – повторила я.

Она махнула рукой в сторону другого конца комнаты. Там стоял длинный стол, на котором лежали бутылки, бокалы и какие-то странные вещи – веера, шёлковые платки, музыкальные инструменты.

– Сначала обучат. Будешь петь, играть, развлекать. Это тебе не грязные таверны. Здесь господа хотят видеть искусство. Пока только наблюдай и учись.

Она отошла, оставив меня одну. Меня охватила странная смесь страха и отвращения. Всё вокруг казалось обманом: красота скрывала уродство, улыбки – боль.

Я опустилась на подушку у стены, стараясь не привлекать внимания. Меня тянуло убежать, но куда? В этом месте нужно было не выживать, а научиться играть по чужим правилам.

Первый день тянулся бесконечно. Я мыла зеркала, расставляла посуду с благовониями, училась завязывать сложные банты на поясах и шнуровать корсеты. Девушки, которые приходили в эту комнату, редко смотрели мне в глаза. Некоторые из них были такими же новыми, как и я, но у всех была одна общая черта – усталость, спрятанная за фальшивыми улыбками.

К вечеру меня оставили одну. Я сидела на полу, усталая и злая. Моё отражение в зеркале уже не казалось мне чужим. Я видела в нём себя – но не ту, кто будет подчиняться. Внутри меня разгорался огонь, и я поклялась, что найду способ выбраться отсюда.

"Это всё пройдёт," – напомнила я себе.

Бегство оказалось возможным благодаря случайности, но я заранее знала, что такой шанс может представиться. Каждый раз, убирая комнату или пряча волосы под сложный узел, я присматривалась к людям, к дверям, к ритму этого дома.

Всё началось с визита одного из постоянных гостей. Он был богат, высокомерен и очень любил поспорить. Когда он в очередной раз спорил с девушками, одна из служанок выронила ключ в коридоре, но в суматохе этого не заметила. А я вот заметила, и уронив поднос, накрыла ключ своим рукавом. Мужчина ещё какое-то время ругался, служанка, которая не должна была находиться вместе с ним и девушками, быстро убежала. Никто даже не заметил, что я забрала ключ.

Мне понадобилось несколько дней, чтобы понять, куда он подходит? Я кралась по дому в ночи и проверяла замки на дверях. И вот наконец-то я выяснила, какую дверь открывает мой ключ. Подвал. Там, где хранили вино, пищу и, что самое важное, там нашёлся запасной выход.

Однажды ночью, дождавшись, пока в доме стихнут шаги, я отправилась туда.

Мои руки дрожали, когда я вставляла ключ в тяжёлый замок. Щелчок оказался громким, и я замерла, прислушиваясь. Сердце колотилось так, что казалось, кто-то услышит его даже через толстые стены. Но никто не пришёл.

Я открыла дверь и оказалась в темноте. Подвал был сырой, пахло гнилью и старым деревом. Здесь хранили ненужные вещи – старую мебель, истлевший текстиль. Всё, что по каким-то причинам пожалели выкинуть на свалку. В дальнем углу я нашла ещё одну дверь. Она была забита досками, но те были трухлявы, а гвозди, на которых они держались – проржавели. Я сорвала ногти, но смогла оторвать эти доски и открыть дверь. За ней нашёлся узкий туннель, явно ведущий наружу. Я ведь знала, у какой стены нахожусь, а также знала то, что соседних зданий здесь нет. Воздух в туннеле был прохладным и немного свежим. Это было спасение.

Но впереди ждала последняя преграда: решётка. Она была старой, ржавой, и я, откуда-то вспомнив, что кирпичи вокруг таких конструкций часто слабы, начала выковыривать их своими руками. Каждая секунда казалась вечностью, но через какое-то время я прорвалась.

Снаружи был старый, запущенный глухой городской парк. Я вдохнула полной грудью, впервые за долгое время ощутив свободу. Но я знала, что теперь всё будет ещё сложнее.

"Я не вернусь," – поклялась я, оглядываясь на здание. Теперь это место осталось позади, но страх и ненависть к нему будут ещё долго гореть во мне.

Ночь укрывала меня своей тьмой, словно понимая, как отчаянно мне нужна эта защита. Я выбралась из туннеля и оказалась в старом городском парке, давно заброшенном и забытом. Деревья стояли, как старые стражи, их ветви сплетались, образуя навес, который прятал меня от любопытных глаз.

Я шла, стараясь не шуметь. Земля была влажной, покрытой опавшими листьями. Каждая тень казалась мне живой, каждый шорох – опасностью. Но я двигалась вперёд, несмотря на боль в ногах и колючки, царапающие кожу.

Когда я добралась до центральной части парка, увидела старую беседку, давно покрытую мхом. Это место выглядело заброшенным, но казалось безопасным. Я прислонилась к её деревянной колонне, закрыв лицо руками, чтобы успокоиться.

"Что дальше?" – стучало в голове.

Я осталась одна, без денег, без еды, без крыши над головой. Дом терпимости, из которого я сбежала, рано или поздно начнёт меня искать. Но я знала, что возврата нет.

Мои мысли прервал крик совы. Птица вспорхнула с ветки, и я заметила, что неподалёку кто-то оставил костёр, уже потухший, но ещё теплый. Следы в земле указывали на то, что это место недавно покинули. Люди. Возможно, бродяги или торговцы.

Я нащупала кусок угля из кострища и спрятала его в рукав. Если кто-то появится, я смогу защититься хотя бы этим.

Затем я приняла решение. Нельзя оставаться в парке. Он слишком близко к тому месту, откуда я сбежала. Я выйду на улицы города, попробую найти приют или работу. В голове мелькнула мысль о том, что меня могут узнать, но я отмахнулась. Выбора всё равно не было.

Я расправила плечи, поправила на себе платье и направилась к выходу из парка. Утро было ещё далеко, но я видела огоньки фонарей вдалеке – часть города, где жизнь не утихала даже ночью.

"Выжить. Найти тех, кто мне поможет. Узнать, где Вальдемар и герцог Рафаэль. А потом... мстить".

Эти мысли согревали меня, как те угольки из забытого костра. Впереди была неизвестность.

Мне казалось, что выход в город близок, но когда я начала пробираться к освещенной части парка, мне стало страшно. Доносящиеся выкрики людей казались мне резкими – я побоялась, что меня уже ищут! Хотя умом я понимала, что скорее всего мою пропажу обнаружат лишь утром. Но вдруг кому-то я срочно понадобилась? В мою комнату зашли, обнаружив, что меня нет в постели или, что ещё хуже – проверили подвал!

Поэтому, чтобы уйти от явной или мнимой опасности, я снова углубилась в парк, который переходил в лес. Я пробиралась через густую заросль, когда услышала впереди хруст веток. Мой шаг замедлился, а сердце, напротив, забилось чаще. В голове тут же зазвучал тревожный сигнал: кто-то здесь есть!