Меня заводят внутрь, ведут по длинным коридорам, освещённым факелами, которые отражаются в отполированных полах. Яркие цвета мраморных стен, шелковые занавеси и резные деревянные панно словно придавливают меня своей роскошью. Всё здесь говорит о богатстве. Куда я попала? Кто мой покупатель?

Наконец, стражник открывает тяжёлую деревянную дверь, и я оказываюсь в небольшой комнате с огромной деревянной бадьёй, наполненной горячей водой. Пар поднимается от её поверхности, и в воздухе витает тонкий аромат лаванды и жасмина. Рядом стоит полка с мягкими простынями, несколько баночек с маслами и мазями для ухода за телом. Всё выглядит настолько изысканно, что я на мгновение теряюсь, не понимая, что делать.

– Я сниму с тебя кандалы, – говорит внезапно зашедший мужчина, который забрал меня с рынка. Надеюсь, он не собирается смотреть, как я буду мыться!?

Он быстро откручивает замки на моих руках, и, как только металлические оковы падают на пол с глухим стуком, я ощущаю странное облегчение. Но это не конец. Моё тело всё ещё ноет от тяжести испытаний и от грязи, прилипшей ко мне с дороги.

– Ты можешь помыться, – спокойно говорит мужчина и, не дав мне времени ответить, выходит, закрывая дверь. Я выдыхаю с облегчением. Вряд ли я его наложница. Иначе он бы остался посмотреть. Или не хочет видеть, как я буду приводить себя в порядок? Предпочитает лицезреть конечный результат.

Теперь я одна. Наконец-то. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь осознать своё новое положение. Мои руки свободны, но я всё ещё чувствую следы от оков на своей коже. Вода в бадье манит меня, словно обещает смыть всё, что случилось за последние дни.

Я стягиваю с себя грязные лохмотья, которые когда-то были моей одеждой, и медленно погружаюсь в горячую воду. Жар мгновенно охватывает меня, очищая тело и, пусть ненадолго, разум. Я закрываю глаза, позволяя себе несколько минут покоя.

Мысли о произошедшем пульсируют в моей голове. Кто меня купил? И зачем? Неужели всё это часть какого-то нового испытания? Я ожидаю любой подвох.

После долгих минут в воде я вытираюсь мягкой тканью, медленно проводя по коже, которая наконец-то перестала быть липкой от грязи и пота. Я нахожу лёгкий халат из тонкого шелка на соседней полке. Он мягко облегает моё тело, даря ощущение чистоты и лёгкости, которого я давно не испытывала.

Передо мной зеркало. Я вижу своё отражение — худое, измождённое лицо с тёмными кругами под глазами. Глаза, когда-то яркие и живые, теперь выглядят погасшими. Но что-то изменилось. Меня могли убить, но не убили. А пока я жива, у меня есть цель. Надо пережить этот день, понять, что он мне принесёт и придумать, что делать дальше.

Когда я выхожу, воздух снаружи кажется холоднее после тёплого пара в комнате, где я купалась. По коридору пробегает лёгкий сквозняк, и я зябко кутаюсь в шелковый халат, который едва прикрывает моё тело. Ступая босыми ногами по прохладным плитам пола, я не могу избавиться от ощущения, что за каждым моим движением наблюдают. Словно тени этого дома следят за каждым моим шагом.

И внезапно, будто бы ожидая меня, в дверном проёме появляется женщина. Её осанка безупречна, а лицо — холодное и напряжённое, как будто ей только что сказали что-то очень неприятное. Она одета в богато расшитое платье, шелк которого переливается под светом ламп. Густые чёрные волосы уложены высоко, украшенные изящными заколками. Взгляд её острый, как нож.

– Ты, – произносит она с лёгким презрением, не делая попытки скрыть враждебность. – Это ты та девица, которую мой муж привёз сегодня!

Она осматривает меня с головы до ног, медленно, будто оценивая, как товар. Я встречаю её взгляд спокойно, стараясь не выдать внутренней тревоги. Женщина подходит ближе, её губы искривляются в едва заметной усмешке.

– Служанка, – она произносит это слово так, словно оно ядовито. – Или, может, не просто служанка? Какое твоё настоящее предназначение, а? Или ты просто ещё одна из тех, кого он выбирает для… утех? – в её голосе сквозит откровенная ревность, её глаза сверкают злобой.

Я вглядываюсь в неё, но молчу, не позволяя себе потерять самообладание. Как аристократка, я хорошо знаю таких женщин — они не привыкли делиться вниманием своих мужей. И даже если их мысли ложны, их ревность может быть разрушительной.

– Я не знаю, что вы хотите от меня услышать, – наконец отвечаю я, чувствуя, как внутри нарастает гнев, но удерживая его под контролем. – Меня сюда привезли насильно. Я не знаю, зачем я здесь и какой судьбе меня предназначили. Но я не намерена терпеть оскорбления.

Мои слова звучат резко и уверенно. Внутри меня всё ещё кипит буря. Но в этот момент я отказываюсь показать свою слабость. Я аристократка, даже если меня бросили в темницу, даже если я теперь, якобы, просто служанка. Я по-прежнему Левенкорт. Моя семья, может, и исчезла, но моё достоинство всё ещё живо.

Женщина на мгновение прищуривается, в её глазах мелькает тень удивления. Она явно не ожидала такого ответа. Может быть, она рассчитывала на слёзы или страх, но точно не на открытый отпор.

– Ах! – фыркнула она, – гордость! Что ж, посмотрим, надолго ли её хватит? Надеюсь, ты не пожалеешь о своих словах. Мой муж, – она подчёркивает эти слова с особым нажимом, – ещё покажет, что значит иметь дело с такими, как он.

Она резко разворачивается и уходит, оставляя меня одну в холодном коридоре. Моя грудь тяжело вздымается от нарастающего напряжения, но я не даю себе рухнуть. Уж лучше сказать правду в лицо, чем позволить кому-то считать меня слабой.

Я стою там ещё несколько мгновений, глядя в пустоту перед собой. В этот момент во мне снова пробуждается решимость. Я иду вперёд. И слышу лёгкие шаги. По направлению ко мне идёт ещё одна женщина — на этот раз старше, и, судя по её одежде, не из господ. Простое, но аккуратное серое платье, практичная причёска и спокойное, но властное выражение лица сразу выдают в ней экономку.

– Вы, должно быть, Элиза, — произносит она с лёгким кивком, голос её мягкий, но уверенный. – Меня зовут госпожа Файна. Я — главная экономка в этом доме.

Её глаза быстро скользят по мне, но взгляд отличается от прежнего, в нём нет ни осуждения, ни презрения. Лишь деловой интерес.

– Идёмте, – продолжает она, – я покажу вам, где вы будете спать и есть. Работа у вас начнётся завтра, так что сегодня вы можете немного отдохнуть.

Я молча следую за Файной по длинному коридору. Дом большой и роскошный: повсюду можно увидеть дорогие ковры, резные деревянные панели и вазы с цветами. Атмосфера здесь спокойная, но под этим покоем я ощущаю скрытое напряжение, как будто этот дом таит в себе множество тайн.

– Господин дома — это лорд Кайгвард, – начинает рассказывать Файна, не оборачиваясь, пока ведёт меня по узким переходам. – Он занимает важное положение при дворе, и многие завидуют его успеху. А вот госпожу зовут Леди Мияда. Вы, наверное, уже её встретили?

В её голосе звучит вопрос, но он не требует ответа — Файна явно знает о недавнем происшествии.

– Не принимайте её слова близко к сердцу, – добавляет Файна, бросив на меня короткий взгляд. – Леди Мияда добрая женщина, просто... ей бывает сложно, когда господин проявляет интерес к новоприбывшим. Она привыкла защищать свои владения, так сказать.

Я не знаю, что ответить, поэтому продолжаю молчать. Возможно, Файна знает об этой семье больше, чем кто-либо, но пока я не готова ей доверять. Пройдя ещё несколько коридоров, мы наконец подходим к небольшой, но уютной комнате.

– Вот ваша комната, – произносит экономка, открывая дверь. – Здесь вы будете спать. Комната простая, но удобная. Кровать, небольшой стол и окно, из которого виден сад.

Я заглядываю внутрь. Комната, действительно, маленькая, но после всего, через что я прошла, она кажется мне роскошной. Окно, выходящее на сад, пропускает достаточно света, а чистая постель манит своим теплом.

– Столовая находится чуть дальше по коридору, – продолжает Файна. – Завтра утром вас познакомят с вашими обязанностями. Работы у нас много, но если будете прилежно трудиться, здесь вам ничего не угрожает.