— Ты сейчас звучишь, как Мила. Тебе не станет плохо.

Он уже принялся есть, а я осторожно зачерпнула кусочек смеси, которую он навалил на тарелку. Крошеное мясо из тако, лазанья поверх солёных картофельных шариков — неожиданное сочетание. Но он был прав. Вкус оказался интересным, странной, но удачной смесью.

— Вкусно, правда? — спросил он.

— Если я это признаю, то как будто ещё больше раздуваю твоё и без того огромное эго, которое, похоже, разрослось за время моего отсутствия. Чувствую, что должна встать на сторону Сэди и немного тебя осадить, — поддразнила я.

Но его лицо вдруг стало серьёзным, и я поняла, что невольно напомнила ему о том, о чём мы оба пытались не думать — о десяти годах, которые я провела вдали.

Он прочистил горло и отложил вилку.

— Вчера я арестовал Сибил.

Я замерла, едва не поднося еду ко рту.

— Мне жаль, — тихо сказала я.

— Почему тебе жаль? — спросил он.

— Потому что я знаю, как сильно тебя это выматывает. Так же, как и моё присутствие здесь.

— Это было неизбежно, — сказал он. — Я устал чувствовать, что обязан её слушаться. Но было странно. Она даже не упомянула отца Милы. Просто сказала, что не может дождаться, когда всё развалится… как будто уже рассказала ему.

У меня сжалось горло.

— Мэдс…

Он криво улыбнулся, но в этом выражении было больше грусти, чем насмешки. Я выбралась из-за стола, села к нему на колени и обняла.

— Кто бы он ни был, он никогда не станет для неё отцом. Ты её отец. И точка.

Он кивнул, опираясь подбородком на моё плечо, его лоб коснулся моей щеки.

— Думаешь, мне стоит попробовать снова связаться с Трэпом? — предложила я.

— Не знаю, поможет ли он с Милой, но мне кажется, у него может быть информация насчёт Гирс. Сибил сказала, что Чейнсо недолго будет главарём, и это заставило меня задуматься, не пытается ли Трэп снова взять клуб под контроль. Мне нужно с ним поговорить.

Я оставила еду, начала искать на полу джинсы, которые мы сбросили в коридоре, нашла телефон в кармане. Очередное сообщение с неизвестного номера. Даже не стала открывать, просто набрала номер Трэпа.

Ответила та же женщина, что и в прошлый раз.

— Привет, это снова МакКенна, дочь Трэпа, — сказала я.

— Я передала твоё сообщение. Это всё, что я могу сделать.

— Спасибо. Просто… Это действительно важно. Ты можешь передать ещё одно? Объяснить, что это срочно?

— Подожди.

Я почти уверена, что она просто выключила звук. И вдруг подумала — а что, если она прямо сейчас с Трэпом? Если он специально заставляет её отвечать вместо себя, чтобы не говорить со мной?

Это укололо больнее, чем я ожидала. Я никогда не подпускала его слишком близко, когда была маленькой, не только потому, что он редко появлялся, но и потому, что боялась, что он увидит, что творит мама. Боялась, что он что-то сделает… или не сделает.

А то «ничего», что он в итоге выбрал, оказалось, наверное, даже хуже. Он позволил Хатли забрать меня, даже не бросив второго взгляда.

Хотя, по правде, я бы не захотела уйти с ним. И, возможно, он это знал.

— МакКенна?

Голос Трэпа, хриплый, пропитанный годами курения, каким-то образом заставил моё сердце сжаться. Хотя, по сути, он разрывал его на части тем, что так долго избегал моих звонков.

— Привет, Трэп, — сказала я. — Давно не общались.

Он хмыкнул.

— Да, прошло несколько лет. Ты как?

Нет, хотелось сказать мне. Нет, мой мир развалился. Но потом я посмотрела на Мэддокса, сидящего за столом, и подумала… а может, наоборот, он наконец сложился воедино? Та же мысль, которая пронзила меня, когда я ехала с Мэддоксом и Милой, снова ударила с новой силой — словно я нахожусь именно там, где и должна быть.

— Я в Уиллоу Крик, — сказала я.

Он тут же выдал:

— Ах, чёрт. Прости, крошка. Совсем забыл сказать, я продал это место. Мне нужны были деньги.

— Ничего страшного. Думаю, тебе они были нужнее, чем мне, — я усмехнулась.

Он промолчал, и я задумалась, испытывает ли он хоть какую-то вину или просто жалеет, что я узнала, как он нарушил единственное обещание, которое мне дал.

— Слушай, у меня есть к тебе вопросы… о маме и Гирс. Ты знал, что у неё была ещё одна дочка?

— Слышал что-то такое, — в его голосе появилось напряжение.

— Ты знаешь, кто отец?

— Это точно не я, — хрипло выдал он.

Это было как пощёчина. Я вздрогнула.

— Я так и думала, — сказала я, хотя его слова всё равно вызвали во мне странное облегчение. Значит, где-то глубоко внутри я всё-таки сомневалась.

— Слушай, я не могу говорить об этом по телефону, крошка, — сказал он, уже мягче, но с той же осторожностью в голосе.

— Хорошо. Мы можем приехать к тебе?

— Кто это «мы»? — теперь в его голосе звучало ещё больше сомнения.

— Мэддокс Хатли и я.

— Шериф? — он усмехнулся. — Ну да, уверен, у него найдётся пара вопросов.

Воцарилась тишина. Я почти слышала, как он взвешивает всё в голове. Наконец, он выдохнул:

— Сможете быть в Ноксвилле в пятницу?

Я прикрыла телефон рукой и повторила вопрос Мэддоксу. Он кивнул.

— Да, мы будем там.

Трэп назвал закусочную, где встретится с нами в десять утра, и повесил трубку.

Я вдруг почувствовала, что меня просто выбило из сил. Все эти последние дни были словно бесконечный вихрь эмоций. Головокружительный, сводящий с ума секс с Мэддоксом. Годы жизни с крошечной надеждой, что у меня есть отец, который однажды сделает что-то ради меня. А потом — осознание, что даже эта крошечная надежда была разбита. Демон по имени Надежда снова нанес мне удар.

Мэддокс поднялся со стула и за два шага оказался рядом, обнял меня, крепко прижав к себе, и поцеловал в висок. Я позволила себе раствориться в тепле его тела, в его заботе.

Мне нужно перестать надеяться. Мне нужно просто взять и сделать так, чтобы моя жизнь сложилась так, как я хочу. Я не могла ничего поделать с карьерой. Потеряю её или нет — это не зависело от меня. Но я могла сделать что-то с этим… с Мэддоксом, с Милой, с той красивой жизнью, которая могла бы быть у меня, если бы я позволила себе остаться. Мне оставалось лишь сделать шаг. Прекратить прятаться. Открыть своё сердце. И впустить их.

Мэддокс

После разговора с Трэпом настроение МакКенны изменилось. Легкая, игривая насмешливость исчезла, уступив место меланхолии, словно Трэп и правда до сих пор мог на неё влиять. Мне это не нравилось почти так же, как и то, что какой-то ублюдок угрожал ей. И всё же я был рад, что эти угрозы заставили её прибежать ко мне. Ещё месяц назад я бы ни за что не признался в этом, даже самому себе. Я бы уверял, что появление МакКенны в Уиллоу Крик — худшее, что могло случиться со мной и Милой, а теперь одна только мысль о том, что она снова уйдёт, сводила меня с ума.

Мы вместе убрали кухню, а потом я потащил её обратно в свою спальню, не желая отпускать её в гостевую, не желая отпускать вообще. Я притянул её к себе, прижимаясь спиной к её спине, и обнял, как будто никогда больше не собирался разжимать рук.

— Мне жаль, что он до сих пор может ранить тебя, — тихо сказал я.

Она провела ладонью вверх и вниз по моей руке.

— «Ранить» — слишком сильное слово. Скорее разочаровать. Хотя я не должна разочаровываться, я ведь знала, что он никогда не хотел меня, как и мама. С тех пор как я ушла, мы говорили от силы несколько раз. Он для меня как дядя, который живёт на другом конце страны, а не отец. Только дядя хотя бы означал бы, что у меня есть семья, а у меня её нет.

— У тебя есть семья, МаК. У тебя есть моя семья. — Мой голос был полон эмоций. Полон правды.

Она развернулась в моих объятиях, чтобы смотреть мне в глаза.

— Я ведь не позволила тебе быть семьёй для меня, — сказала она. — Мама и Трэп могли так сильно ранить меня, хотя я едва их любила. Думаю, я боялась, что вы могли сделать со мной, если бы я любила вас так отчаянно.