Мэддокс

После обеда поднялся ветер, завывая среди деревьев и сквозь лощину, заставляя МакКенну и Милу поёжиться. Мы оделись тепло, но не настолько, чтобы пережить вечерний холод. Когда тени стали длиннее, а солнце начало клониться к горизонту, я понял, что пора возвращаться.

— Можно я поеду с МакКенной? — спросила Мила.

У меня скрутило желудок. Я всегда был жадным, когда дело касалось Милы. Я хотел заполучить все её моменты. Но теперь жадность была ещё и другой. Я хотел, чтобы Мила пробралась в сердце МакКенны, пустила там корни, чтобы, возможно, у МакКенны появился ещё один повод остаться.

— МаК? — спросил я.

Она знала, что вопрос был глубже, чем просто «возьмёшь ли ты Милу с собой». Я спрашивал: готова ли ты? Сможешь ли ты держать обоих в безопасности?

— Мне бы это понравилось, — ответила она. — Но нам придётся ехать медленнее, чем ты с папой, потому что я ещё не наездник его уровня.

Я помог Миле устроиться перед МакКенной, и мы отправились в обратный путь — медленно и уверенно. Я следовал за ними, а Мила болтала всю дорогу. Я с интересом наблюдал, как плечи МакКенны подрагивали от смеха. Мама была права. Мила — это настоящее солнце. Лучики радости, согревающие всех вокруг.

Когда мы добрались до конюшни, нас встретили Сэди и Терранс. Я постарался не задумываться слишком много, когда они быстро разомкнули объятия при моём появлении.

— Вот кто угнал моего коня! — воскликнула Сэди, подойдя к Шэдоуфаксу, пока я снимал Милу, а МакКенна спрыгивала на землю.

— Я не знала, что он твой, — сказала МакКенна. — Прости.

— О, да ладно. Мы всё равно не собирались кататься. Терранс… — Сэди ткнула плечо высокого рыжеволосого парня рядом с ней. — Боится лошадей.

Я едва удержался от смеха, но Сэди всё равно его уловила и тут же сузила глаза.

— Только попробуй, Мэддокс. Иначе я расскажу МакКенне о твоём монашеском образе жизни и отсутствии секса.

Я быстро закрыл Миле уши, почувствовал, как вспыхнули мои щёки, и метнул в Сэди убийственный взгляд.

— Господи, Сэди. Серьёзно?

Губы МакКенны дёрнулись. Мила заёрзала у меня в руках, и я убрал ладони с её ушей.

— Беги поздоровайся Наной и Дедой, пока мы не ушли.

— Хорошо, папа!

Она весело поскакала к дому.

— Что я говорил насчёт того, чтобы не говорить при ней такое, Сэдс? — строго спросил я.

Сэди наклонилась к МакКенне и заговорила, едва шевеля губами:

— Дело не только в Миле. Он вообще не любит, когда мы говорим о сексе. Ты бы видела наш групповой чат. Всё время одно и то же: «Не говорите про секс, не упоминайте про секс, не занимайтесь сексом». Я думала, он с Джеммой подавятся, когда я сказала, что мы с Террансом зажгли в туалете кинотеатра.

Терранс поперхнулся, а я встретился с ним взглядом, который быстро превратил в прищуренный предупреждающий взгляд.

— Ты помнишь, что я могу арестовать тебя за непристойное поведение в общественном месте, да? — сказал я, взлохматив ей волосы.

Она отмахнулась.

— И это было прекрасно непристойно.

Щёки Терранса стали ярко-красными, и он попятился в сторону дома.

— Я… я, пожалуй, пойду внутрь.

— Райдер и я собираемся покатать тебя завтра на машине, показать город, — громко объявил я ему вслед. — Как тебе такая идея, Терранс?

Теперь уже Сэди резко втянула воздух, а потом врезала мне кулаком в плечо.

— Прекрати.

— Ты сама начала, когда привела его сюда, — пожал я плечами.

Она фыркнула и последовала за Террансом. Мы с МакКенной остались в тишине.

Помыв лошадей, напоив их и заведя обратно в стойла, мы тоже двинулись к дому.

— Сэди… — МакКенна замялась, подбирая слова.

— Фейерверк. Прямо как одна девчонка, которую я когда-то знал, — усмехнулся я, глядя на неё.

— Я никогда не была настолько открытой, — пробормотала она.

Моя улыбка медленно исчезла. Она и правда не была. Она флиртовала, отпускала колкие шутки, но всегда держала дистанцию, не позволяя себе полностью раскрываться. И я задумался — будет ли эта сдержанность с ней в моей постели, когда она окажется там обнажённой и задыхающейся от удовольствия? Абсолютно неправильная мысль, когда заходишь в кухню к маме.

— Папа! Можно мне остаться на ночь? Тётя Сэди делает пиццу и сказала, что я могу придумать любую форму. Думаю, попробую сделать радугу с пышным облачком на конце!

Я тяжело вздохнул.

— Ты уже дважды ночевала здесь на этой неделе, Букашка.

— Пусть остаётся, — вставила Сэди.

— Где мама с папой? — спросил я, оглядываясь.

— Собираются на линейные танцы с Абботами. А остальные просто остаются здесь. Мила будет в порядке.

— Ты точно не отвлечёшься на… ну, ты понимаешь? — я бросил взгляд в сторону дивана, где Терранс и её друзья разложили на журнальном столике карты.

Сэди закатила глаза.

— Как будто. Мама засунула меня в комнату Милы, а Терранс ночует в сарае.

— И что? Это ничего не значит. МакКенна и я вечно удирали в сарай.

МаК издала какой-то сдавленный звук, а Сэди рассмеялась.

— Я помню, как дразнила вас за ц-е-л-о-в-а-ш-к-и. Забавно.

Мысли о поцелуях с МакКенной и так не покидали меня весь день, но, несмотря на это, я всё ещё колебался, оставляя Милу в компании студентов.

— С ней всё будет хорошо, Мэдс. Ты же всё равно приедешь пораньше, чтобы помогать с Днём Благодарения, верно?

— Папочка, пожа-а-а-а-а-луйста! — у Милы были самые большие глаза на свете, ладошки сложены в молитвенном жесте под подбородком, а сама она подпрыгивала на месте.

— Ты пропустишь время с МакКенной, — попытался я найти хоть какой-то аргумент против.

— Я не волнуюсь. МакКенна больше нас не оставит, — уверенно заявила она, прежде чем броситься мне на шею, зная, что я уже сдался. — Люблю тебя, папа!

И тут же ускакала в гостиную, требуя узнать, во что играют друзья Сэди.

— Ты уверена? — спросил я Сэди ещё раз.

— О Боже, да! Просто уходи, пока я не запустила в твою толстую башку скалкой.

Я направился к двери вместе с МакКенной.

Голос Сэди догнал нас уже в прохладном вечернем воздухе:

— Хорошего вечера, вы двое. М&M на дереве сидят, ц-е-л-у-ю-т-ь-с-я!

Я показал ей средний пальц, и она рассмеялась, когда дверь захлопнулась за нами.

Мы с МакКенной ехали в тишине.

Только когда я свернул к дому, меня осенило, что я так и не рассказал ей про арест Сибил и угрозы, которые она выкинула. Я поразился, осознав, что вообще не думал обо всём этом несколько часов.

Гирс. Сибил. Тексты с угрозами от Грегори.

Мы провели спокойный день, и я хотел, чтобы это ощущение длилось всю ночь. Достаточно долго, чтобы я успел выполнить все те обещания, что дал ей раньше.

МаК нервно теребила свою кофту.

— О чём задумалась? — спросил я, въезжая в гараж.

— Ни о чём, — сказала она, отстёгивая ремень и вылезая из машины.

Я провёл нас через заднюю дверь, щёлкнул выключателем. Кухня блестела после утренней уборки, когда мы оттирали какао-порошок.

Сняв шляпу, я потянулся к её руке, прежде чем она успела отойти. Притянул к себе, грудь к груди. Запах сена, лошадей, травы и пота окружил нас, но его оттенял сладкий аромат какао, всё ещё витавший в воздухе, и её естественный запах. Я провёл пальцами по её ключице, обвёл нежную кожу у горла, скользя вверх-вниз по линии пульса.

— МакКенна.

— Да?

— Кажется, мне придётся нарушить обещание, — мой голос стал низким, наполненным желанием. Теперь, когда мы были одни. Теперь, когда она была в моём доме. В моих руках.

— Да? Не уверен в своих силах? Я имею в виду, сколько прошло, монах? — поддела она, но нервничала.

Я заметил, как она прикусила нижнюю губу. Как её пульс затрепетал под моими пальцами.

— О, насчёт этого я абсолютно уверен. Но думаю, сначала стоит принять ванну, чтобы смыть запах лошадей.

Она выскользнула из моих рук, и я позволил. Отступила на пару шагов, бросила взгляд на окна — ставни были закрыты, — а затем стянула через голову свитер. Сегодня она надела бюстгальтер. Наверное, знала, что поедем верхом. И я был немного разочарован. Она сделала ещё шаг назад, сбросила обувь. Я следовал за ней, слой за слоем. Футболка. Обувь. Джинсы. Пока в коридоре нас не осталось только в нижнем белье.