Я потянула коробку на колени и нахмурилась, глядя на Салли.

— Надеюсь, ты не сделала глупость и не потратила на это деньги, которые копишь на машину. Я не хочу быть причиной, по которой ты не сможешь купить её в январе.

Она легонько щёлкнула меня по плечу.

— Просто открой и не неси чепуху.

Я медленно развязала ленту и сняла крышку. Внутри оказался полный комплект DVD-дисков Баффи — истребительницы вампиров. Все сезоны.

Я сглотнула. Диски были не новыми, но достать всю коллекцию всё равно, наверное, стоило ей приличных денег. Учитывая, что мы обе еле сводили концы с концами под грузом студенческих долгов, этот подарок был совсем не маленьким.

Слёзы подступили к глазам, но я, как научилась ещё в детстве, не дала им воли. Прикусила щёку, сжала ногти в ладонях. Но голос всё равно дрожал, когда я прохрипела:

— Чёрт возьми, Сал…

Она обняла меня, и я постаралась не напрягаться, позволяя своей голове коротко опуститься ей на плечо.

— Теперь Баффи всегда будет рядом, когда тебе она понадобится, — мягко сказала она.

— Сейчас мне она нужна меньше, потому что у меня есть ты, — ответила я.

Салли была моей лучшей подругой среди девушек. Я бы сказала, что она вообще мой лучший друг, но внутри меня всё ещё оставалось крошечное местечко, которое знало бы: это ложь.

Но он сегодня не позвонит. Я сама вычеркнула его из своей жизни ради мечты — миража, который растворился в знойном мареве.

Желудок сжался.

Я не могу думать об этом сегодня. О нём. О своих ошибках.

Надо собраться, надеть белый халат и отправиться в отделение неотложной помощи — к своей настоящей мечте, до осуществления которой осталось всего несколько месяцев.

Когда моя ординатура закончится, я стану полноценным врачом. Буду не просто лечить, но и принимать решения. По коже побежали мурашки. Десятилетняя я никогда бы не поверила, что я действительно смогла сбежать и сделать это.

— Одевайся! Твой праздничный завтрак уже ждёт! — заявила Салли и буквально вытащила меня из постели. Я споткнулась, едва успев ухватиться за комод.

— Блин, если ты так обращаешься с друзьями в их день рождения, то я не хочу знать, как ты ведёшь себя с врагами, — пробормотала я.

Она уже направлялась к двери.

— Если через пять минут тебя не будет на кухне, я запихаю твои панкейки, со всеми взбитыми сливками, тебе прямо в лицо. А придурок Грегори сегодня главный, так что нам обеим лучше не опаздывать.

Желудок сжался при мысли о заведующем отделением неотложной помощи. Он был невыносим — самодовольный, высокомерный, убеждённый, что все вокруг должны падать в обморок при виде его пятидесятилетней, женатой особы. Хуже всего, что некоторые действительно так делали. Меня тошнило уже от одной мысли об этом.

— МаК, я не шучу. Пять минут, — резко вернула меня к реальности Салли.

— Ладно-ладно.

Я быстро заскочила в ванную, умылась и натянула форму. Пока я пыталась собрать растрёпанные волосы в высокий хвост, в зеркале поймала отражение — тени под моими каре-зелёными глазами. С тех пор как началась ординатура, они стали моим постоянным спутником и теперь почти сливались с тяжёлыми, чёрными бровями.

Рука замерла.

Я выглядела, как мама.

Эта мысль вцепилась в меня ледяными пальцами.

Моё усталое лицо было не следствием наркотиков и алкоголя, а результатом того, что я слишком долго неслась на предельной скорости, выгорая от этой гонки.

— МаК! — снова крикнула Салли.

Я быстро закинула телефон, бутылку с водой и ключи в маленький рюкзак и вылетела из комнаты. И тут же застыла, разинув рот.

Вся квартира была завалена воздушными шарами и гирляндами.

Я сильно прикусила щёку, почувствовала привкус крови. Моргнула несколько раз, чтобы сдержать накатившие слёзы.

Салли чуть ли не пританцовывала вокруг, сияя от радости, просто потому что могла сделать это для меня.

Мне было плевать на день рождения.

Но я поблагодарила вселенную за тот день, когда Салли нашла меня на скамейке перед больницей — в редкий момент, когда я действительно плакала, — и стала моей подругой.

Этот день почти так же важен, как тот, когда Мэддокс Хатли нашёл меня в восемь лет, забившуюся в сарай за баром его дяди.

Только Мэддокса у меня больше не было.

И это делало то, что у меня было с Салли, ещё более значимым.

Так что я буду праздновать сегодня. Потому что она этого хочет.

Потому что она — единственная душа на этой планете, которой будет не всё равно, если я исчезну завтра.

Мэддокс

Я вовремя отдёрнулся, и кулак лишь слегка задел мой подбородок. Этого движения хватило, чтобы моя шляпа слетела и приземлился в солому, где ее неминуемо затопчут. Увидеть свою шляпу на земле разозлило меня куда больше, чем сам удар или пьяное, злобное рычание Вилли Тейта, когда он снова бросился на меня.

Я уклонился от второго замаха и врезался плечом ему в живот, валя его на землю вместе с собой. Музыка замерла, посетители бара затихли, наблюдая, как два здоровяка катаются по полу, сбивая стулья, задевая столы, расплёскивая выпивку. Мне потребовалось чуть больше времени, чем хотелось бы, но в конце концов я прижал его лицом вниз, скрутив руки за спину и удерживая его коленом.

— Чёрт, Вилли, ты мне за шляпу должен! — рыкнул я.

По залу прокатились аплодисменты, свист и улюлюканье.

— Спасибо за шоу! — крикнул кто-то из задних рядов.

— Прямо как в старые добрые времена, когда я овец связывал! — добавил другой.

— Спасибо за помощь, ребята, — язвительно бросил я, покосившись на брата, который спокойно сидел на табурете у барной стойки с ухмылкой на лице.

— Да кто бы посмел подумать, что шерифу Мэддоксу может понадобиться помощь? — с ещё большим самодовольством произнёс Райдер, поднял бутылку пива в мою сторону и… подмигнул.

У меня едва хватило выдержки не показать ему средний палец. Он только рассмеялся, его голубые глаза, такие же, как у меня, заблестели от смеха. Лёгким движением он пригладил свою идеально взлохмаченную тёмно-каштановую шевелюру, которая, по идее, после целого дня под шляпой должна была выглядеть как мокрая трава, но вместо этого словно сошла со страниц какого-то чёртового журнала.

Я же на фотогеничность не претендовал. Мои тёмно-русые волосы торчали в разные стороны, щетина — уже не в тренде, а за гранью приличия — липла к лицу от пролитого на меня виски. Алкоголь испачкал мою светло-коричневую рубашку, а в драке кто-то едва не сорвал с меня оливково-зелёный галстук.

— Она меня бросила, Мэддокс. Ради какого-то хрена в костюме из Ноксвилла, — Вилли уже не просто бухтел — он всхлипывал. И выглядело это, мягко говоря, нелепо на фоне того, что передо мной стоял двухметровый механик с волосами и бородой, как у человека, потерявшегося в лесу лет на десять.

— Если ты думаешь, что, избивая всех подряд, тебе станет легче, то ты ещё больший идиот, чем кажешься, — проворчал я. — Если я тебя сейчас отпущу, ты снова начнёшь махать кулаками?

Вилли помотал головой. Я поднялся и помог ему встать. В его печальных, как у щенка, глазах стояли слёзы, которые катились по щекам.

— Ты его арестуешь за нападение на представителя закона? — с напускной серьёзностью поинтересовалась Джемма, с трудом сдерживая смешок.

Она сидела рядом с Райдером у стойки, её длинные волосы были такого же цвета, как у меня, а каре-зелёные глаза блестели от смеха, как у брата. Тот легонько толкнул её локтем в знак одобрения за колкость в мой адрес.

Вилли поник, ссутулив свои широкие плечи.

— Бля… Совсем забыл, что ты теперь шериф.

— Я уже шесть лет как в полиции, Вилли. До того, как меня выбрали, и после — ударить меня было одинаково плохой идеей, — я нагнулся, поднял шляпу, отряхнул её и подтолкнул Вилли к выходу из МакФлэннигана. Это был единственный бар в городе, обычно с ирландским антуражем, под стать моему дяде, который им владел. Но по четвергам тут разливали пиво за два доллара, устраивали линди-хоп и приглашали живую музыку. Дядя Фил завозил с ранчо сено, чтобы атмосфера была не Дублинский паб, а Теннесийский амбар.