Мила покачала головой.

— Навсегда.

Она рассмеялась, а когда я подняла глаза, то увидела, что в глазах Евы стояли слёзы. Она быстро смахнула их, похлопала меня по плечу и направилась к двери.

— Увидимся в четверг.

Мила выскользнула из моих объятий и бросилась к Еве, обхватив её ноги.

— Люблю тебя, Нана.

— Люблю тебя больше, птенчик.

А потом её не стало. В доме осталось лишь тепло и любовь, которые мне хотелось носить, как пальто, которое никогда не придётся снимать.

Мэддокс

Когда я приехал в участок, первым делом отправил Эми и Брюса разбираться с доктором Роем Грегори и этой чёртовой одноразовой трубкой, а сам направился в конференц-зал, где меня уже ждал агент Управления по борьбе с наркотиками.

Энрике Салазар был мужчиной среднего роста с тёмной кожей и мускулами, от которых мог бы позеленеть от зависти любой тяжеловес. На нём была чёрная футболка, джинсы и армейские ботинки, а его руки и шея были сплошь покрыты татуировками.

— Что привело тебя в Уиллоу Крик? — спросил я.

— Сколько ты знаешь о картеле Ловато?

Я нахмурился.

— Мексиканцы, верно? Быстро набирают обороты. Вы гоняетесь за ними на границе уже пару лет.

Он кивнул.

— Они расширяются, ищут пути вверх по стране. Заключают сделки с мелкими байкерскими клубами и местными бандами, чтобы нарастить влияние и конкурировать с крупными синдикатами, у которых уже есть налаженные каналы поставок.

— Думаешь, они вышли на Вест Гирс? — спросил я, чувствуя, как снова начинает зудеть кожа на затылке.

— У меня есть довольно надёжная информация, что они уже давно вышли. Твой человек, Чейнсо, несколько раз встречался с семьёй Ловато за границей. Он в этом по самые уши. Я слышал, ты вчера тормознул груз с бытовой техникой, так?

Меня не слишком радовало, что он в курсе моих дел, но я не собирался отказываться от помощи, если это поможет избавить округ от Вест Гирс.

— Так и есть. Это вообще не похоже на их прежние схемы, но это уже вторая такая партия за две недели. Мы проверили содержимое — просто техника.

— Не возражаешь, если мой пёс её понюхает?

Я не возражал. Мы выехали вместе с его биглем к складу за станцией Скалли в соседнем округе, где держали фуры с краденым товаром. Псу хватило меньше минуты, чтобы залаять, и когда мы разобрали несколько приборов, то обнаружили десять кило кокаина, спрятанные в рабочих деталях.

Я не знал, радоваться тому, что наконец появилась зацепка, или злиться, что мы это проглядели. Пока Салазар и окружной прокурор пытались заставить двух Гиров, которых мы уже задержали, сдать Чейнсо, а когда те отказались, добавили им к списку обвинений ещё и наркотрафик, я занимался организацией их этапирования в тюрьму штата до суда.

И тут позвонил дядя Фил.

Не могу сказать, что он был моим любимым родственником. Вообще, мне сложно было понять, как он и моя бабушка могли произойти от одних и тех же родителей. От одного только его взгляда на клиенток в баре у меня начинало ползти по коже. Но он никогда не делал ничего откровенно незаконного или даже морально сомнительного, так что я просто старался с ним не пересекаться.

— Чем могу помочь? — спросил я.

— У меня за мусорными баками труп, так что можешь выполнить свою работу и забрать его, пока он не разогнал всех моих клиентов.

Я переваривал сказанное секунду дольше, чем следовало бы.

— Кто это? И как ты знаешь, что он мёртв? — спросил я, хватая шляпу и окликая Брюса, чтобы тот шёл за мной.

— Пулевое отверстие в голове делает это довольно очевидным, — ответил Фил, и мне показалось, что в его голосе слышится дрожь.

— Чёрт. Ты ничего не трогал?

— Я не идиот, Мэддокс.

— Мы уже в пути. Никого не подпускай к месту.

Когда мы с Брюсом подъехали, сирены ещё звучали в воздухе. Дядя Фил нервно мерил шагами площадку у мусорных контейнеров и выглядел бледнее обычного. Мы подошли, и я увидел Слайдера, привалившегося к кирпичной стене, с широко распахнутыми, мёртвыми глазами и пулей в виске.

Я не хотел прикасаться к телу, пока всё не будет сфотографировано, зафиксировано и упаковано, но одно было ясно сразу — он знал своего убийцу. Из-за пояса у него торчала рукоять собственного оружия. Он не почувствовал угрозу.

Брюс вызвал судмедэксперта, который по совместительству был ещё и главой терапевтического отделения в нашей местной больнице, а я запросил на подмогу наших внештатных криминалистов — те редкие случаи, когда нам требовалось больше специалистов, чем вмещало наше отделение. Как только они прибыли и начали работать, мы с Брюсом отправились опрашивать возможных свидетелей.

Мы поговорили с посетителями бара, владельцами соседних заведений, обошли дома. В дуплексе, где раньше жила МакКенна, был отличный обзор на парковку и чёрный ход бара, но никто там ничего не видел. Или просто не хотел говорить.

Я стоял снаружи, договариваясь с доктором Фрэнком о времени вскрытия, когда Брюс вызвал меня по рации из МакФлэнниганса.

— Шериф, Сибил только что вошла, села за барную стойку и заказала бутылку скотча за двести баксов. Тед спрашивает, наливать? Хочешь, чтобы я её забрал?

Я приподнял шляпу, провёл рукой по волосам и снова надел её, размышляя, когда же этот чертов день наконец закончится. Удар за ударом. Ну, конечно, именно Сибил должна была стать вишенкой на этом тухлом торте.

— Я уже иду, — сказал я, зная, что если кто-то другой попробует её арестовать, она поднимет такой ад, что мало не покажется.

Когда я вошёл, она сидела в платье, которое кричало о деньгах, с украшениями, свисающими с шеи, запястий и пальцев. Она выглядела и пахла так, будто только что вышла из салона красоты, и в её расслабленности было что-то неестественное.

— Сибил, — сказал я. — Удивлён, что ты так спокойно разгуливаешь, зная, что на тебя выписан ордер. Это как-то связано со Слайдером?

Она приподняла бровь.

— Я не обязана за ним следить, так что с чего бы мне знать, где он?

— Это был не совсем вопрос. Думаю, сарафанное радио в Уиллоу Крик достаточно быстрое, чтобы ты уже слышала, что его мёртвое тело лежит у меня за двором. Так что попробуем ещё раз. Куда вы со Слайдером направились после того, как ушли из Гнезда вчера?

— Он высадил меня у торгового центра Стоунмилл. Когда я закончила с покупками, я поехала в Хартленд. Одна. Провела весь день в их спа. Там же есть камеры, верно? Можешь проверить, шериф.

Как всегда, когда она произносила мой титул с этим мерзким прищуром, у меня дёрнулась челюсть, но я не стал поддаваться на её провокацию. Насколько я знал, она была последней, кто видел Слайдера живым. Но проверить её слова было действительно легко — камеры в торговом центре и гостинице точно были. Слишком удобно. Слишком гладко.

Была ли Сибил способна на убийство? Я не мог сказать наверняка. Она была злобной, жестокой и склонной к насилию, но до такого никогда не доходило. Да и оружия я за ней прежде не замечал.

— Я должен тебя забрать, Сибил. Ты нарушила условия освобождения.

Она залпом осушила стакан скотча, который Тед, похоже, поставил перед ней просто чтобы удержать её в спокойном состоянии, пока я не приеду. Не сказав ни слова, она медленно встала со стула, развернулась и спокойно заложила руки за спину.

Её безмолвное смирение было куда жутче, чем её привычные истерики. Всё моё нутро продолжало зудеть от предчувствия, что этот день ещё не закончил подбрасывать мне сюрпризы. Я зачитал ей её права, надел наручники и отвёз в участок. Она не сказала ни слова, пока я не захлопнул за ней решётку камеры.

Тогда она подняла на меня взгляд, на губах её появилась странная, липкая улыбка.

— Мне это нравится.

Я потер бороду, ненавидя себя за то, что дал слабину и спросил:

— Что именно тебе нравится, Сибил?

— Смотреть, как каждый, кто когда-либо меня обидел, получает по заслугам. Включая тех сучек, которых я разорвала себя на части, рожая.