Я не мог быть более удивлен, услышав это. Это значит, что она действительно думает, что Доминик не вернется в ближайшее время. Эта мысль еще больше ослабляет меня, и я понимаю, что я в растерянности.

— Нет?

— Нет. Я не могу, — отвечает она. — Я любила его всю свою жизнь, и этот поступок с исчезновением — это то, на что мы не должны иметь ответов. Он написал нам письма в качестве прощального подарка. Что-то, что не заставило бы нас откладывать скорую встречу с ним. Я не могу прожить остаток своей жизни, ожидая и гадая, когда же он вернется. И ты не должен.

Я киваю в знак согласия. — Полагаю, я не могу.

Она снова тянется к моей руке и слегка улыбается. — Живи, Тристан. Будь живым. Будь человеком и люби. Я видела, как ты рушился, когда умерла Алисса. Как будто ты тоже умер. Ты вернулся к нам только тогда, когда встретил Изабеллу. Береги это.

— Я планирую.

Она нежно сжимает мою руку, и ее улыбка становится шире. Но она не касается ее глаз, как обычно, поэтому я знаю, что ей больно. Я знаю, что она глубоко опечалена тем, что Доминика больше нет.

Я расчесываю ей волосы и провожу с ней еще час, а затем отправляюсь домой к Изабелле.

Я нахожу ее в гостиной, перебирающей свои вещи. Мы договорились, что ее вещи будут перевезены сюда со вчерашнего дня. Кажется, все здесь.

Она не взяла много. Это были несколько коробок с ее книгами, фильмами и одеждой.

— Эй, ты должна был дождаться, пока я это сделаю, — поддразниваю я.

— Я думала, что получу фору.

— Я не хочу, чтобы ты что-то поднимала, — я подхожу к ней, передавая коробки, и целую ее в губы и в ее крошечный живот за ребенка.

Она смеётся, когда я это делаю.

— Ты такой милый, у меня еще нет животика.

— Милая, Bellezza, не позволяй никому слышать, как ты это говоришь, — усмехаюсь я. — Я буду целовать свою девочку и ребенка при каждой возможности, так что тебе лучше привыкнуть к этому.

— Я люблю тебя, — говорит она, и мне хочется слышать эти слова снова и снова.

Это будет значить еще больше, учитывая мои планы в рукаве. Я ничего не могу сделать с вещами, которые не могу контролировать. Я также надеюсь, что где бы ни был Доминик, он в безопасности и скоро вернется.

До тех пор я сосредоточусь на том, чтобы сделать эту женщину своей.

— Я тоже тебя люблю.

Изабелла

Четыре месяца спустя…

Массимо выходит вперед с нашими обручальными кольцами. Отец Де Лука благословляет мое первым и передает его Тристану.

Я изо всех сил стараюсь сдержать слезы радости, но понимаю, что не могу, когда Тристан берет меня за руку и смотрит на меня с такой любовью. Его глаза полны ею.

Он держит меня за руку и говорит: — Я принимаю это кольцо в знак нашего союза и верности во имя Отца, Сына и Святого Духа.

Тристан надевает мне кольцо на палец, и я ощущаю то переполняющее меня чувство счастья, о котором я всегда мечтала.

Отец Де Лука дает мне кольцо Тристана, и когда я беру его за руку, любовь поднимается и течет во мне. Я просто хочу насладиться моментом и вспомнить сегодняшний день, нашу свадьбу как день, который был одним из лучших в моей жизни.

Я улыбаюсь своему темному рыцарю и вспоминаю день, когда впервые встретила его. Я так ясно помню тот день в парке. Я была расстроена. Я хотела, чтобы моя жизнь изменилась, а потом появился он.

— Я принимаю это кольцо в знак нашего союза и верности, — говорю я. — Во имя Отца, Сына и Святого Духа.

— Я объявляю вас мужем и женой, — заявляет отец Де Лука, и я становлюсь Изабеллой Д'Агостино. Какая замечательная смена имени. — Теперь вы можете поцеловать невесту.

Тристан целует меня, а наши гости аплодируют.

Это была прекрасная свадьба.

Когда мы отстраняемся, я смотрю на людей в церкви, которые пришли поддержать нас. У Кэндис самая широкая улыбка на лице. Она так рада за нас, и она стала для меня таким хорошим другом за последние несколько месяцев.

Рядом с ней Саша. Он провел меня к алтарю и отдал Тристану. Я не могла бы найти лучшего человека, который оказал бы мне такую честь. Если бы не он, в моей жизни было бы много моментов, когда я бы соскользнула в темноту, чтобы никогда не вернуться.

Он улыбается нам, но у него также есть гордость, которую мог бы иметь отец. Он действительно был отцом, которого я всегда хотела.

— Ну же, Bellezza, пора начинать наше приключение, — манит Тристан, и мы направляемся к алтарю как муж и жена.

Пока мы это делаем, я думаю обо всем, что произошло за эти несколько месяцев. Я получила все, чего когда-либо хотела, и вернула свою жизнь в русло, в котором я ее себе представляла.

Когда мы с Тристаном обручились, я хотела выйти замуж до того, как стану старше, поэтому последние несколько месяцев были заняты подготовкой к свадьбе, а также решением вопросов, связанных с моей карьерой.

Я устроилась на работу в медицинский центр здесь, в Лос-Анджелесе, и я смогу работать до тех пор, пока не смогу. Когда родится ребенок, я возьму отпуск и вернусь в класс, чтобы продолжить учебу и получить окончательную квалификацию терапевта.

Все получилось именно так, как я и хотела.

А теперь мы с Тристаном возвращаемся на остров.

Я не могу дождаться, чтобы снова и снова потеряться в нем навсегда.

Тристан

Одиннадцать месяцев спустя…

— Тристан, дай мне взять ребенка, ему нужна ванна, — хихикает Изабелла. Она пытается дотянуться до Джакомо, но я отстраняюсь. Затем моя жена делает эту сексуальную гримасу, пытаясь сделать вид, что она на меня сердится.

— Малыш, скажи маме, что тебе нужно купаться только два раза в день, не больше, и пусть она также носит с собой пушистые звериные костюмы. Мы люди, а не чучела животных.

Когда Джакомо широко нам улыбается, показывая зубы, мы с Изабеллой оба начинаем смеяться.

— Ты не мешаешь мне выбирать одежду, а я купаю его так часто только потому, что ты заставляешь его ползать в грязи. Посмотри на его пальцы.

Она права. Даже я не могу спорить, когда у ребенка на руках грязь. Я сдаюсь и передаю его ей. Ребенок — это уменьшенная версия меня. От глаз до волос. Но есть что-то в его внутренней красоте, что принадлежит ей. Мы назвали его в честь моего отца. В пять месяцев он — свет в нашем мире.

Она берет его и целует меня.

Сегодня мой день рождения. Это был хороший день, но она видит, что я не в порядке.

— Массимо скоро придет, почему бы тебе не пойти и не подготовить все? Я вернусь, когда ребенок уснет.

— Ладно, возвращайся поскорее. Уже скучаю.

Она еще раз целует меня, и когда она возвращается в дом, Массимо выходит на террасу.

Он приветствует ее и слегка гладит Джакомо по голове, а затем подходит ко мне.

— Привет, с днем рождения, — говорит он, и я киваю головой в знак благодарности.

— Спасибо, за еще один год.

— Определенно.

Когда сентименты позади, пришло время снова поговорить.

Я тянусь через стол и беру конверт, который пришел сегодня утром, яркий и ранний. — Я получил это, — говорю я и передаю ему.

Он смотрит на него и достает оригами-лебедя.

Это от Доминика. В конверте нет записки и нет адреса, кроме моего, но я знаю, что это от него. Это могло прийти только от него. Это то, что он сделал бы в такой день, как сегодня. Знак, показывающий мне, что он думал обо мне.

— И это все? Никакой записки или чего-то еще? — спрашивает Массимо.

— Это все.

Он вздыхает с досадой, глядя на меня так же, как я себя чувствую. — Ну, твой день скоро станет странным. Я получил это. Никакой записки или чего-то еще. Я думаю, это тоже было от него, — говорит он, вытаскивая конверт из внутреннего кармана пиджака. Он такой же, как тот, что получил я.

Я открываю конверт и достаю листок бумаги. Похоже на конец контракта, только там, где обычно перечисляются все имена, стоят инициалы. Их семеро, рядом с ними подписи. Все подписали соглашение с Королем.