Я захожу в спальню, ожидая увидеть там Алиссу, но ее там нет.

Я ставлю корзинку с шампанским на кровать и ищу ее в ванной комнате, но ее там тоже нет.

— Алисса? — кричу я.

Ответа нет.

Я пробираюсь в две другие комнаты на этаже. Единственные другие две комнаты на этаже — это еще одна спальня и большая ванная. Но… ее там нет.

Паника охватывает меня, заставляя мое сердце биться чаще, а мою кровь, мчатся по венам, как жидкий огонь. Я сбегаю обратно в гостиную и останавливаюсь, когда вижу, что входная дверь широко открыта.

Когда я был здесь, она определенно была заперта.

Ебать.

— Алисса! — кричу я, но ответа по-прежнему нет.

Дотянувшись до телефона, я звоню Джио. Когда его телефон переключается на голосовую почту, по моей спине пробегает холодок. Он всегда отвечает на звонки. Мое сердце погружается в адскую пропасть, когда я звоню другим охранникам, и происходит та же самая хрень.

Никто из тех, кто должен следить за этим местом, не отвечает на звонки. И я не могу найти Алиссу.

Я бросаюсь к двери и в ужасе выдыхаю, когда вижу ее обручальное кольцо на пороге у двери. Оно просто лежит там, как будто ждет меня.

Как будто это было оставлено там, чтобы показать мне, что я беспомощен. Беспомощен, именно то, чего я боялся. О Боже…

Ебать!

Нет.

Этого не происходит.

Они ее забрали. Ее забрали.

Она ушла. Они добрались до нее.

Как?

Черт, как?

Как я их не увидел?

Почему я их не услышал?

Я отлучился от нее всего на несколько минут. Вот и все.

— Алисса! — кричу я, выбегая наружу. Мои туфли натыкаются на гравийную дорожку, ведущую к подъездной дорожке.

Где все?

Я выбегаю туда, где должен быть Джио. Впереди его машина. Дверь открыта. В лунном свете я могу различить что-то на земле.

Адреналин несет меня, но я останавливаюсь, когда загорается ночной свет, и я вижу, что там лежит. Это его телефон.

Подойдя к его машине, я понял, почему он мне не ответил.

Он мертв. Его горло перерезано от уха до уха, а грудь залита кровью.

Я оборачиваюсь и смотрю на ворота, находящиеся примерно в сорока футах от меня, и мое чертово сердце замирает, когда я вижу смутные фигуры двух мужчин, которые должны следить за домом, сгорбившиеся по бокам, а чертовы ворота открыты.

— Расскажи мне все еще раз? — требует Массимо.

Я смотрю в глаза своего брата и пытаюсь успокоиться, чтобы ответить ему. Я пытаюсь, но не могу. Не сейчас.

Я хватаю стакан виски и опрокидываю едкую жидкость. Доминик просто смотрит на меня, осторожно. Он молчал все это время, ни черта не говоря. Не потому, что нечего сказать. А потому, что это очевидно. Нечасто бывает так, что кого-то забирают, а мы его возвращаем. Он молчит, потому что не хочет мне этого говорить.

Не знаю почему, но когда дерьмо случается, мы трое обычно держимся вместе. Мой старший брат Андреас уходит, чтобы стать героем и спасти положение. Может быть, у него есть ген старшего брата, который заставляет его так поступать.

Эти двое держатся вместе, и я с ними. Сегодня я не знаю, хочу ли я, чтобы они были рядом со мной или подальше от меня.

Доминик молчит, потому что знает, что я прав, опасаясь худшего, а повторный рассказ Массимо о случившемся не поможет.

— Мы искали ее всю ночь, — говорю я, мой чертов голос звучит приглушенно. Я в полном беспорядке и не могу себя контролировать.

— Тристан, возможно, мы что-то упустили, — отвечает Массимо.

Я смотрю на него и вижу отражение себя в его глазах. Люди говорят, что мы похожи как близнецы. Когда я смотрю на своего брата сейчас, я вижу, что он отражение меня, внутренне и внешне.

Я снова фокусируюсь на Доминике. Он самый младший из нас, и хотя у нас всего год разницы, я иногда чувствую себя старше его из-за того уважения, которое он мне оказывает. Люди знают, что четыре брата Д'Агостино — это сила, с которой нужно считаться. Люди видят нашу силу. Однако за этим у каждого из нас есть свои индивидуальные качества.

Доминик — сердце нашей группы, самый проницательный и интуитивный. Он знает, что мне больно, и я в конце чертовой очереди.

Интенсивность моего взгляда заставляет его опустить взгляд на пол этой гребаной хижины, в которой я думал, что найду безопасность. Я продолжаю смотреть на него, даже когда его взгляд снова поднимается вверх, чтобы встретиться с моим.

— Что ты сказал, брат? Ты молчал? — говорю я ему. Не знаю, зачем я беспокоюсь.

Его губы приоткрываются, чтобы ответить мне, но щелчок входной двери заставляет меня вскочить на ноги.

Я выбегаю в коридор, когда Ник, один из наших охранников, входит в дом с коробкой в руках.

— Босс, это было в офисе, и на нем было ваше имя, — говорит он.

Ко мне присоединяются Массимо и Доминик.

Я смотрю на коробку. Она выглядит как стандартная коробка для доставки. Ничего зловещего, но мое сердце сжимается от тревоги, которая его охватывает.

— Ее просто оставили? — спрашиваю я.

Ник кивает. — Мы проверили запись, и она была стерта.

Да… как и эти чертовы кадры.

Я подхожу к нему и беру коробку.

Она кажется тяжелой. Странно тяжелой.

Когда я ставлю коробку на столик, ко мне подходит Массимо.

Сделав вдох, я открываю ее, и все внутри меня меняется, когда я вижу, что внутри.

Все меняется, и я понимаю, что ничто уже не будет прежним, глядя в яркие карие глаза моей девочки.

Ее голова покоится в коробке, ее открытые глаза с ужасом смотрят на меня, кровь окрашивает ее щеки, слезы текут по моим щекам, и моя душа рыдает.

Они убили ее.

Она мертва. Мои худшие опасения вышли на свет. Массимо и Доминик что-то говорят, но я их не слышу. Один из них держит меня. Я не знаю, кто именно. Я ничего не знаю. Время застыло, и я словно наблюдаю, как кошмар разворачивается у меня на глазах.

Только это не кошмар. Это реальность. Это то, что происходит во тьме моего мира.

Вот что Мортимер Вигго делает с каждым, кто ему перечит.

Я не смог спасти Алиссу. Я не смог обеспечить ее безопасность.

Моя душа плачет, а затем умирает.

Тьма заполняет пустоту, когда последние следы человека, которым я был, растворяются в эфире, а его место занимает зверь.

Наступает тьма, а с ней и жажда мести.

Тристан

Сегодняшний день…

Двери в камеру для допросов с грохотом распахиваются, ударяясь о стены.

Виктор и Эйден втаскивают долговязого мужчину с козлиной бородкой и в забрызганной кровью рубашке. Его лицо изуродовано, и он молит о пощаде.

Ублюдок. Он зря тратит свое дыхание. Милосердие — это то, чего никто в этой комнате к нему не проявит.

Сегодня ночь расплаты. Ночь ответов и того, чтобы наши враги ответили за свои преступления.

Восемнадцать месяцев назад каждый мужчина в этой комнате потерял отца, когда Синдикат подвергся бомбардировке в ходе тайного заговора с целью его устранения.

Массимо — это все, что осталось. Одинокий человек, которому удалось сохранить богатство тайного общества преступных семей, которые когда-то считались силой, с которой приходилось считаться. Массимо был посвящен, когда наш отец сделал его боссом семьи Д'Агостино.

Мой брат был единственным, кто выжил во время бомбардировки, и единственной причиной, по которой он выжил, были другие тайные заговоры, спровоцированные Риккардо Балестери. Врагом моей семьи.

В попытке заполучить богатства Синдиката Риккардо предал их и заключил союз с Владом Кузнецовым, правой рукой Мортимера из Круга Теней. Они были единственными людьми, достаточно сильными, чтобы сразиться с ними. Мы думали, что они были исключительно виноваты в бомбардировке, пока не получили анонимное письмо, сообщающее нам, что есть и другие ответственные лица. Тогда и началось наше стремление к мести как группы.