Я тоже в это верю.

— Да поможет Бог моему ребенку, пожалуйста, будь осторожна, — добавляет он.

— Обещаю, — говорю я. — Пожалуйста, будь осторожен.

— Конечно, — отвечает он, и на этом мы вешаем трубку.

Я закрываю глаза на несколько мгновений и думаю о том, что сказал Саша.

Я верю ему, когда он говорит, что многое изменит нашу судьбу.

Но я ненавижу то, что не могу это контролировать.

Я поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь, но останавливаюсь, когда обнаруживаю, что смотрю на Тристана, идущего через рощу деревьев в теплице. Он без рубашки и, кажется, чем-то занят. Он не может видеть, как я за ним наблюдаю.

Я хочу поблагодарить его за то, что он позволил мне поговорить с Сашей, но я не решаюсь подойти к нему.

Он проходит через арку из плюща, и, как и ранее на пляже, я больше его не вижу.

Он все еще вызывает у меня любопытство, и я все еще чувствую его вкус.

Я все еще чувствую желание, и не уверена, что оно исчезнет.

Какова будет его судьба, когда все это закончится?

Неужели в конце мы просто уйдем, как будто ничего не произошло?

Он мой темный похититель, но он также может быть моим темным рыцарем.

Изабелла

Мне уже поздно выходить. Уже около десяти.

Возможно, я сошла с ума от этой идеи, но поскольку Тристан, похоже, снова избегает меня, я почувствовала необходимость попытаться увидеться с ним.

Может быть, это худшая идея, и мне просто следует смириться с тем, что происходит, и избегать его. Однако то, что влечет меня к нему, выманило меня из постели и поманило меня направиться сюда.

Я не знаю, где его комната, и я не спрашивала. Я не собираюсь, потому что уверена, что мое разрешение ходить не распространяется на то, что ему вдруг стало комфортно быть со мной.

Я все еще дочь врага, и я сомневаюсь, что со мной можно спать, поэтому я держу рот закрытым в этом отношении.

Я направляюсь в теплицу.

Я мельком увидела его там, когда присоединилась к Кэндис на ужине. Она сказала, что иногда он находится здесь часами.

Я надеюсь, что он все еще здесь.

Когда я спускаюсь по ступенькам, ведущим в теплицу, вижу его.

В большей части дома темно, за исключением того места, где он находится.

Я тихо подхожу ближе, но остаюсь за веерной пальмой, откуда могу наблюдать за ним и решать, стоит ли его беспокоить.

Он снова без рубашки и выглядит сосредоточенным, когда он грациозно вращает руками. Он удивляет меня. Он выглядит таким сдержанным и дисциплинированным.

Я видела, как тренируются люди моего отца, но они не похожи на Тристана. Они больше занимаются боксом.

Что бы Тристан ни делал, это выглядит как боевое искусство, в котором есть красота. Красота, которой он владеет, и его сила, чтобы она выглядела исключительной.

Наблюдать за этим увлекательно. Но и он тоже. На днях, когда я увидела его без рубашки, мне пришлось сдержаться и не уставиться на него. Я хорошо постаралась, хотя он недолго был без рубашки.

Я снова вижу его шедевр. Теперь у меня есть возможность посмотреть, я позволяю себе думать о нем как о человеке. В тот момент, когда у меня текут слюнки, я вспоминаю, как безжалостно он прижал меня к стенке на прошлой неделе.

Мой взгляд скользит по его широким, мощным плечам, по четкому определению мускулов, очерчивающих его руки, и по выступам мышц, спускающимся вниз по его прессу. Это совершенство. Что добавляет красоты, так это изящные кельтские завитки и арабские буквы, вытатуированные на выступах.

Одна из татуировок исчезает за поясом его брюк. Похоже на пару кинжалов. Это единственный предмет, который у него есть при себе. Это, возможно, единственный, который я могла бы увидеть, когда мы занимались сексом, но он был в одежде, и я даже не успела ее разглядеть.

Не то чтобы я уделила время тому, чтобы посмотреть на него в тот день. Я была так напугана.

Он останавливается и выпрямляется. Повернувшись ко мне спиной, он оглядывается через плечо.

— Уже поздновато для осмотра достопримечательностей, тебе не кажется? — говорит он, и мои нервы сдают.

Я не осознавала, что он мог чувствовать мое присутствие. Я не думала, что он вообще знает, что я здесь.

— Извини, — быстро извиняюсь я, когда он поворачивается ко мне лицом. — Я не хотела тебя беспокоить. И да, уже поздно для осмотра достопримечательностей. — Я уверена, он знает, что я не осматриваю достопримечательности в общепринятом смысле.

Румянец на моих щеках также выдает меня, давая понять, что я не только сбита с толку тем, что смотрю на него, но и тем, что откровенно пялюсь на его тело.

Он приковывает свой взгляд к моему и медленно осматривает меня, словно пытаясь оценить мои мотивы. Он также смотрит на меня так, как я смотрела на него. Он просто не пытается скрыть тот факт, что открыто смотрит на мое тело.

— Что ты здесь делаешь так поздно? — спрашивает он, наклонив голову набок.

Я кусаю внутреннюю часть губы. У меня нет причин быть здесь и в этой теплице, кроме как увидеть его. Это не тот человек, которому можно лгать или обманывать. Он видит дерьмо насквозь. Поэтому я решаю признаться, как я это сделала в клубе. Это похоже на то, но с тех пор мы прошли долгий путь.

— Я просто пришла сюда, чтобы увидеть… тебя. — Меня переполняют нервы. Я ничего не могу с собой поделать. Он заставляет меня нервничать, и я все еще боюсь. Он непредсказуем, и я недостаточно его знаю, чтобы попытаться угадать, что он может подумать, услышав мой ответ.

— Правда? — Любопытство наполняет его голубые глаза.

— Да.

Он подходит ко мне, и мое сердце замирает. Он приближается, и я не уверена, что он собирается со мной сделать. Намеренно он наклоняется на расстоянии вдоха от моих губ, и по моему телу разливается жар.

Он собирается поцеловать меня, или… по крайней мере, он хочет, чтобы я так думала, потому что он этого не делает. Тристан видит мою реакцию и тянется мимо меня, чтобы схватить полотенце для рук, которое было накинуто на стойку.

Раньше я этого не замечала, и самоуверенная ухмылка на его лице говорит о том, что он осознает, какое впечатление производит на меня.

Он отстраняется, но мы все еще близко. Проводя полотенцем по волосам, он вытирает пот, который смачивает его локоны, но не сводит с меня взгляда.

— Зачем ты хотела меня увидеть, Изабелла? — спрашивает он. Глубокий баритон его голоса плавный и такой же захватывающий, как и его взгляд.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты позволил мне поговорить с Сашей. — Возможно, я изначально хотела сделать это вчера, но сейчас мне кажется странным говорить это, даже если он защищает Сашу. Саше не нужна была бы защита, если бы не он.

Я знаю, что это еще не все. Я также знаю, с каким человеком я говорю. Он не из тех, кто легко проявляет милосердие.

— Тебе не нужно было меня за это благодарить.

— Было приятно услышать его голос.

— Я так и думал, — он снова окидывает меня взглядом.

Это часть, где мне следует уйти. Я сказала спасибо и увидела его. Если я останусь здесь еще на секунду, станет очевидно, что я хотела сделать больше, чем просто сказать спасибо.

Станет ясно, что я хочу его видеть, даже после всего, что произошло, и невзирая на тот факт, что он по-прежнему мой похититель.

Проходит секунда, и я ощущаю потребность продержаться еще немного. Это влечение и химия, которая соблазнила меня продолжить говорить, что угодно, чтобы продлить эту встречу.

Магнетизм, который я сейчас чувствую, настолько силен, что я уверена, что он тоже должен его чувствовать. Я не знаю, как он мог этого не чувствовать.

— Что ты делал? — спрашиваю я, и мой голос дрожит от эмоций.

— Тайцзи. Успокаивает душу и помогает мне направлять энергию, чтобы я мог сосредоточиться, — объясняет он.

Поскольку я знаю, что раньше он был сосредоточен только на плане убийства моего отца, я предполагаю, что он сосредоточен на том же.