– Соглашусь с тобой, брат, – поджал губы Велиар. – Мой чемпион далеко не мальчик, но проиграл. Эх... – изобразив вселенскую грусть, выдохнул Лорд, – ... неприятно начинать с поражения.

– Тем более, что проиграл ты обычному рабу... – попытался уколоть брата Тухор, что большую часть времени сверлил меня ненавистным взглядом. Не оправдал я надежд безутешного отца, с чьим безумным сыночком еще предстоит пересечься. Почему-то в этом я не сомневался... Но совершенно не жалел о том, что все прошло так, как прошло. Слово я, конечно, нарушил, но весьма и весьма неоднозначно. Если говорить о поединке чети, коим представлялась наша с Убэдом дуэль, то я сделал все, что мог. Своими силами я его не одолею, а что касается мести... Нет смысла подкармливать зверя, который уже испустил свой последний вздох.

– В Хиресте нет рабов. – Перетянул я колкое внимание Лорда Сароса на себя.

– Ха! – От переизбытка эмоций Тухор едва не подавился своим напитком.

– Согласен с вами обоими! – Рассмеялся Велиар. – Этот воин... – он указал пальцем на удаляющийся с арены силуэт моего друга, – ... совсем не раб. А что касается тебя, племянник, – хаосит бросил на меня насмешливый взгляд, – ты пытаешься бороться с тем, что тебе неподвластно. И в твое же оправдание сам скажу: мне близка твоя цель, но в ней нет смысла.

– Это еще почему? – Нахмурился я.

– Потому что мир жесток, сын... – вместо Велиара ответил Убэд, болезненно кривясь, при каждом резком движении. Да, хорошая была битва! Сам едва дышу... – В мире, где правит жесткость, а главным законом является тот, что диктуют сильнейшие, всегда будут рабы.

– Вот именно! – Кивнул Велиар, соглашаясь с братом. – И если мы берем свое ради выживания, то чем руководствуются потомки «божков», когда надевают ошейники на себе подобных?

– Вскармливают тех гнилостных червей, что зовут душами... – фыркнул Тухор.

– Ага! – Рассмеялся Велиар. – Прямо как твой сын, да, брат?

Перепалку Лордов я перестал слушать, полностью погрузившись в процесс наблюдения за боями. Есть в этом что-то такое, что вырывает меня из обыденной жизни. Сам осуждаю подобное, но где-то глубоко в сознании, я признаю тот факт, что сам являюсь хищником. Я не упиваюсь страданием жертвы, но с жадностью поглощаю каждую толику той эмоции, что порождает сила зверя и охотника. Это моя стихия, полностью выдворяющее мое сознательное. Отчасти, признавать это даже страшно, но... это часть меня. И сегодня я научился принимать жизнь такой, какая она есть.

– Хирест против Сароса! – Громыхнул голос распорядителя. Бои чемпионов Велиар не взялся объявлять. Не по статусу...

На арену грациозно виляя бедрами, вышла Элиф. Признаюсь, при виде ринийки мое сердце пропустило удар, а может, и больше, чем один. Все мое мужское естество негодовало от осознания того, что девушке предстоит принять участие в смертельной схватке. Порой Лорды щадят своих людей, но, спасти чью-то жизнь сложно, ведь здесь не театральщина. На арене воины бьются насмерть, и каждый выпад может поставить точку в поединке.

– О, прекрасная дева лесов! – Воскликнул Велиар. – Признаюсь, Альм, я бы многое отдал за то, чтобы ты подарил мне эту ринийку. Знаю-знаю! – Лорд выставил перед собой руки, поймав мой гневный взгляд. – Поэтому и не поднимал этот разговор.

Тем временем, Элиф замерла на месте, ожидая появления чемпиона из Сароса. Я все пытался поймать взгляд девушки, но ее изумрудные глаза ловко ускользали, не то, дразня, не то, демонстрируя негативное отношение своей хозяйки к зрительному контакту. Элиф тоже хищница, и в чем-то я ее сейчас даже понимал, но от этого почему-то совсем не легче.

Тревога все росла, и вскоре я понял почему... На арену, медленно вышагивая, словно Лорд на коронации, поднялся сын Тухора. Его лицо просто сияло злобой и самодовольство, а безумная улыбка окончательно ослепила мои мысли, и без того пребывавшие в смятении.

– Нет! – Подскочил я на месте, но вынужденно обернулся на голос Тухора:

– Лорд Хиреста хочет признать поражение? – На миг мне показалось, что я вижу змея, крайне ядовитого и смертельно опасного. Не знаю, судьба так сложилась, или же злой умысел, но уже сейчас на счету Хиреста одна победа, принесенная Крилем, и одно поражение. Благо, что противником Умина, моего третьего командира элитного отряда разломщиков, стал чемпион Энгура. Мой воин проиграл, но Убед пощадил его. А сейчас вот Элиф... Если я признаю поражение, то шансы на то, что право Первого останется за мной – практически минимальные. И дело в том, что структура боев, в которых принимает участие пять сторон, весьма неоднозначная. Кто-то должен биться дважды, либо же, кто-то останется не у дел. Но все зависит от результата. Однако уже сейчас я заимею второе поражение... Пусть так! Я сдался под натиском офицеров, когда утвердил ее кандидатуру. Да, она сильный воин, но сейчас...

– Да! – Выплюнул я в лицо Лорду Сароса всю свою ненависть. – Я признаю поражение, отменяйте поединок.

Лорда заворчали, но я не слушал их, увлекшись происходящим на арене. Когда информация о том, что Хирест признает поражение дошла до распорядителя, то он немного растерянной походкой приблизился к застывшим друг напротив друга бойцам и, призвав их собраться поближе, что-то стал объяснять.

– Нет! – Вскинулась, вдруг, Элиф. Она безошибочно нашла глазами Альма и зашипела дикой кошкой. – Я буду биться!

– Не будешь! – Рыкнул я в ответ, чем привел девушку в ярость.

– При всем моем теплом к тебе отношении, племянник, но хочу напомнить, что желание идущего на смерть сравнимо с законом. Особенно если вопрос стоит: биться или нет... – ровным тоном привлек мое внимание Лофанк. И я даже не знаю, что меня удивило больше всего: теплое отношение всегда равнодушного Лорда, или же то, что он сказал насчет «идущего на смерть».

– Но...

– К сожалению, брат прав... – вздохнул Велиар, – полагаю, ты хотел видеть эту женщину подле себя, но сейчас ты ей не хозяин. И дело тут, как ты понимаешь, не в том, как ты относишься к рабству. Бой – это свобода.

– Агрх! – Прорычал я, резко обернувшись лицом к арене. – Элиф, не дури! Прошу тебя!

– Нет! – Едва не перейдя на визг, выкрикнула девушка. – Я готова биться! Объявляйте бой! – Она вперила в распорядителя, который уже, похоже, совсем потерял связь с реальностью, требовательный взгляд. И, к сожалению, хаосит сдался...

– Хирест против Сароса! – Уже более собранно прокричал он. – Приветствуем идущих на смерть!

– Лу! Останови ее! – Мысленно воззвал я к Богине.

– Это не в моей власти, Альм... – с грустью выдохнула моя божественная соседка по разуму, – Боги не кукловоды, а смертные не деревянные болванчики.

– Но...

– Я все сказала! – Рыкнула Богиня и ушла на покой. Где она там отдыхает, я не знаю, но мысли периодически посещают фантазии о существовании некоего «кармана» в моем сознании, где Луарис может восстановить силы, полностью игнорируя меня самого. Жаль, мне сейчас точно не до отдыха...

Тем временем распорядитель покинул незримую границу боевой части арены, и замер, облокотившись на каменное крыло горгульи, чудом сохранившую свою целостность.

– За все нужно платить, не так ли, братья? – Сзади послышался въедливый голос Тухора. Раньше Я принимал этого грузного демона жертвой. Нет, о том, что этот Лорд является причиной сломанной психики Кафиля, я докалывался, но порой мы совершаем поступки неосознанно, что приводит к самым неожиданным последствиям... Однако Тухора не так прост! И если мой давнишний знакомый безумец сейчас пребывал в агонии мести, что сжигала и самого хаосита, то его отец – ликовал. Разница так очевидна, что прежде она казалась глупостью. Кафиль подсознательно жаждет причинить мне боль, чтобы продемонстрировать свои собственные эмоции и чувства. Он хотел наказать меня. А Тухор... он просто упивается тем, что безболезненно может насладиться чьими-то страданиями. В их семье настоящее чудовище совсем не младший сын. И это первая моя ошибка, которую я, кажется, запомню навсегда: «бойся не того, кто просто страшен, а того, кто стоит за его спиной, добродушно улыбаясь».