– О чем? – С любопытством глянула на меня датарийка. Большую часть пути она пребывала в тревожном настроении. Постоянно озиралась и ждала подвоха в убаюкивающем спокойствии. Видимо, от меня передалось...

– Почему Элиф назвала тебя эл`ат? Что это значит?

– Н-у-у... – замялась девочка и смущенно спрятала глаза, опершись лбом в мою спину, – ...это означает «дочь Великой».

– Элиф знает твою мать? – удивился я.

– Нет же! – Непривычно звонко рассмеялась Исса. Даже Пон вздрогнул от неожиданности на ходу. – В Срединном мире язык общий. Тот, что даровали нам Боги. Да и тут, как оказалось... – с горечью хмыкнула девочка, – но, несмотря на это у некоторых народов есть свои неповторимые обращения. «Эл`атами» ринийцы зовут нас – датарийцев.

– Хм, получается Элиф ринийка...

– Ага! – С готовностью ответила Исса. – Элиф хорошая. Иногда резкая, но справедливая. И Нуни...

– Я знаю, малышка, – перебил я девочку, дабы не потерять нить интересующей меня истории, – а почему они вас так называют?

– В детстве мама читала мне сказку о злом короле, который вознамерился покорить все дикие леса, а предводительницу дриад сделать своей женой. Но лесная дева отказала ему, и тогда король собрал огро-о-омное войско. Везде, где проходила его армия, земля обращалась в пепел... – я мельком поглядывал на Иссу во время рассказа и умилялся ее серьезному выражению лица, – ...дриадам не удалось остановить злого короля. Многие из них погибли, а их предводительницу злой король пленил, и с тех пор ее больше никто и никогда не видел...

– Какая-то грустная сказка, – хмыкнул я, подмечая на горизонте огни приграничного поселения.

– Да-а-а... – вздохнула Исса, но тут же собралась, – ...но это не конец же! Дриады, что остались в живых, сумели избежать плена. Дни и месяцы они скитались по миру, пока не пришли к стенам прекрасного королевства, которым правила мудрая и добрая королева. А еще красивая...

– Ну, конечно, – не удержал я смешок, – королева и без красоты... никуда не годится.

– Ага! – Живо подтвердила мои слова датарийка. – Так вот... – продолжила она рассказ, – ...королева внимательно выслушала жалобы дриад и сжалилась над ними. Она позволила им жить в лесах своего королевства и обещала скрыть их от гнева злого короля.

– И правда, хорошая королева, – я подмигнул Иссе через плечо.

– Да, она сильно помогла дриадам справиться с потерей их предводительницы. Несмотря на то, что злой король распускал лживые слухи, дух дриад остался крепок. Они верят, что их правительница однажды вернется, ведь она...

– Добрая, и красивая, – закончил я описание той, кого слишком хорошо знаю.

– Ага, и мудрая! – Улыбнулась юная сказочница.

Огни жилых построек становились все ближе и напряжение само собой потихоньку улетучивалась. Не знаю, что ждет меня завтра, но сегодня, я уверен, все будет хорошо.

– Какое милое все-таки дитя... – подала, вдруг, голос Лу. Если честно, ожидал, что она раньше проявит себя.

– Ага.

– Даром, что смертная... – неоднозначно хмыкнула Богиня.

Я в очередной раз не сдержался, и эмоции вырвались за пределы мыслей, ввергая в шок бедную датарийку.

– Почему вы смеетесь, господин?

– Анекдот вспомнил, – отмахнулся я.

– Ане... что?

– Не бери в голову! – Сквозь смех бросил я через плечо. – Просто рад, что сегодняшний день подходит к концу...

Что-то я совсем расслабился на службе у трактирщика. Нет, тренировки я никогда не забрасывал, однако пропали из моей жизни путешествия, в которых каждый твой шаг сопровождается ухмылкой старухи в черном балахоне. Расслабился, отвык.

Новый день проливным дождем смыл всю накопленную усталость и напряжение, подарил такую приятную и необходимую мне свежесть мысли. Его освежающему потоку, конечно, не удалось вымыть всю грязь из темных переулков памяти, слишком уж въедливой она оказалась. Шероховатым осадком она покрыла незащищенные участки мощеных дорог и сплетений судьбы, узлами связывающих сотни путей, по которым я когда-либо двигался в своих неполных двух жизнях.

Этот факт немного осквернял светлеющее с каждым мгновением настроение, но незначительно. Я никогда не считал себя «мальчиком для битья» и четко осознаю, что жизнь полнится чередой взлетов и падений. Все, что мне остается – это стараться их не забывать и расти над собой снова и снова, чтобы однажды пришел тот день, когда слабости моей души иссякнут, обратившись блеклыми картинками усвоенных уроков.

– Проснулся, наконец! – Встретил меня ворчливым голосом старина Грис, когда я, зевая, спустился в главный зал трактира. Хмуря свои пышные непослушные брови, он старательно натирал столешницу барной стойки, и так доведенную до блеска прислугой во время ночной уборки.

– Что-то ты без настроения сегодня, Грис... – мои скулы непроизвольно свело очередным приступом зевоты. Вроде и выспался и отдохнул, но свежесть в голове какая-то... ленивая, что ли. Все-таки день не мое время, я люблю бодрствовать ночью. В принципе, как и все датарийцы.

– Да тут другого настроения мне и не видать! Одни нервы на старости лет... – Грис стрельнул в меня гневным взглядом.

Я не стал реагировать на эмоциональный выпад хаосита. Мою выдержку тренирует королева нервотрепки, и я даже не совру, назвав ее Богиней. В конце концов, ею эта... прекрасная девушка и является.

– Чего случилось-то? – Лениво спросил я, усаживаясь на высокий табурет, из числа тех, что приставлены к барной стойке. Обычно тут размещаются самые стойкие и болтливые гости, жаждущие излить душу трактирщику. Души, правда, ни у кого из гостей трактира нет, но это не мешает им рассуждать о наболевшем под кружечку терпкой браги. Вот сейчас пришло время сыграть в обратную сторону.

– Если не считать отряда жандармов, обивающих порог моего заведения сегодня с утра, то все очень неплохо... – поджав губы, часто закивал трактирщик, – ...люди пьют и дерутся – кроны сыплются. Все, как и планировалось. Реклама, правда, в образе жандармерии не самая лучшая, а так все хорошо. Спасибо, что спросил.

– Да ладно тебе, старина! – Улыбнулся я, игнорируя причитания единственного демона, не вызывающего у меня негативных чувств. Он, конечно, прав. Не нужно теряться в догадках, чтобы раскрыть планы жандармерии и того, с кем это связано. Однако кому-кому, а вот Грису стражи порядка ничего бы не сделали. Как любит говорить он сам: «пойдут они все козлорогу в трещину, а не добьются от меня чего-то...». За годы существования трактира этот шустрый хаосит прикормил чуть ли не весь приграничный аппарат власти. – У них ничего на меня нет, Грис, я чист перед законом.

– У них то,может, и нет... – вскинулся Грис, хлестко шлепнув по столешнице мокрой тряпкой, – ...зато у меня есть!

– Например, что? – Нахмурился я.

– Мозги и глаза, парень. Большего и не надо, – Грис, не моргая, смотрел мне прямо в глаза, – уже все приграничье знает, что мой «цербер» вознамерился стать разломщиком и вступить в Гильдию. Не зря же он каждую ночь с таким упоением бился «на костях», зарабатывая медяки. Но это ладно... – старый хаосит устало вздохнул, – ...мало ли таких было? Каждый второй! Сам когда-то мечтал о карьере разломщика, пока не понял, что жизнь дороже.

– К чему ты мне это говоришь, Грис? – Моя бровь непроизвольно дернулась вверх.

– К тому, парень, что ты ввязываешься в какую-то крайне опасную игру, – трактирщик уперся обеими руками на стойку и навис надо мной хмурой тучей, – думаешь, я не понимаю, что ты все спланировал? Конфликт на входе, драка на арене. Ты же специально довел того бедного разломщика до приступа невменяемости и хладнокровно убил его, чтобы занять место в команде разломщиков. А теперь ты возвращаешься в поселение без отряда, лишь с рабами, один из которых серьезно ранен...

Я слушал Гриса и то, что он говорил, мне сильно не нравилось. Точнее, я опасался того, что эти мысли могут прийти в голову не только трактирщику, в лояльности которого я не сомневался. На поверхности-то все красиво: просто стечение обстоятельств, даже гибель отряда в разломе. Я уже даже подготовил рассказ для жандармерии, беседа, со служителями которой просто неминуема. Однако если капнуть глубже – могут возникнуть вопросы...