— Поедем! — с очаровательным энтузиазмом кивнула она.

Дома все еще никого нет.

— И ты вчера так и не показала мне форму, — напомнил я.

— Опомнился! — фыркнула она и показала мне корочку.

— Поздравляю с давнишним повышением, товарищ старший лейтенант! — поздравил я, не забыв заценить дату выдачи — не сегодняшнее утро, а через неделю после Ростова.

— Внимательный, — разочарованно буркнула она. — Пока я за рулем — выше не лезь! — легонько хлопнула по увлекшейся исследованием скрытого подолом пространства руке. — И вообще лучше почитай, — через плечо указала большим пальцем на заднее сиденье.

Обернувшись, увидел приятно-толстенькую папку с многообещающей надписью «Магомаев».

— По телевизору говорят далеко не все, — пояснила Вилка, когда я показал папку ей, снабдив вопросительным взглядом. — Решили, что тебе будет полезно знать.

— Спасибо, — поблагодарил я и погрузился в документ, чисто ради сохранения человечности цитируя избранные кусочки вслух: «После концерта в Марокко расчувствовавшийся король Хасан II подарил объекту «Таран»…

— Настя писала, — прокомментировала Виталина.

— …виллу в Монте-Карло с пожизненной оплатой расходов на содержание за свой счет и белоснежный Роллс-Ройс». Вот бы там детский санаторий сделать! — обрадовался я.

— Нельзя, — покачала она головой. — Королевские подарки не передаривают и не переделывают в санатории.

— Вонючие буржуи, — расстроился я. — В такой прогрессивный век живем, а у них — монархические ритуалы. И вообще — в чужой стране недвижимость дарить все равно что расписаться в том, что Марокко — настоящая помойка третьего мира, где звезда мирового масштаба жить ни за что не захочет. И вообще — это сколько и без того жалкой прибавочной стоимости, которую вырабатывает его грустная страна ушло на подарки какому-то певцу?

— Завидуешь? — хохотнула Вилка.

— Если я через годик попрошу, дом мне купят почти везде, в рамках разумного, — покачал я головой. — Но мне так подставляться нельзя — дома хорошо, Родина под ногами чувствуется. Высоцкий вон поездил и вместе с женой вернулся, на время, но все же — соскучился по СССР. Так что все что сказал ранее — вполне честная позиция. Просто удручающее поведение правящей персоны.

— Я с тобой согласна, — улыбнулась она.

Читаем дальше.

— «Объект попытался отказаться, но переводчик *засекречено* проявил более чем оправданную инициативу, горячо поблагодарив Его величество. Предлагаю рассмотреть возможность поощрить *засекречено* за образцово-показательное знание дипломатического протокола. После этого, чтобы вернуть объекту душевный покой, при помощи *секретно* я *секретно*. После звонка и личного поздравления от товарища Генерального секретаря, объект успокоился». Неловко вышло, — вздохнул я.

— Дальше еще веселее! — пообещала Виталина.

— «После концерта в Иране шах Мохаммед Реза Пехлеви подарил объекту яхту модели «1969 Feadship». Благодарю товарища Генерального секретаря за выделение объекту десятикомнатной квартиры и дачи в Серебряном бору. Объект ни разу не высказался на тему невозвращенства, зато много тоскует по Родине, однако для него очень важно видеть, что там его ждут и ценят». Еще и яхта! Да коллеги по цеху, когда узнают… Они же узнают?

— Обязательно узнают — придется печатать фотографии Муслима с подарками в прессе, иначе на нас обидятся. А Роллс-Ройс увидишь совсем скоро, — оживилась. — Давай попросим покататься!

— Давай! — мне тоже было интересно. — Но мне же дверь снесут теперь — все захотят международную карьеру с домами в Монте-Карло и Роллс-ройсами.

— Охрана вооружена, — хищно оскалилась Вилка.

— А самому Муслиму всё — теперь будут в спину харкать.

— Настя вытрет, — успокоила она меня.

— «Далее, с одобрения Центра, нами был заключен список рекламных контрактов с *см.приложение 1*», — вернулся я к папке.

Полистал:

— Приложения нет.

— Слегка секретно, — вредным тоном заявила девушка.

— Это же реклама блин! — возмутился я. — Ее людям показывают.

— Не в СССР же, — возразила она.

— Пофиг, — решил я и вернулся обратно. — «…с суммарным доходом в бюджет СССР в размере трехсот двадцати тысяч долларов». Мелочь, а приятно!

— Ничего себе мелочь! — фыркнула она.

— Нефть приносит стране на данный момент что-то типа миллиарда доходов, — ответил я. — Наша глобальная цель — за остаток этого и следующий год «наколотить» столько же. Попроси собрать еще один состав — копию «Ласкового мая», чтобы гастролировать по разным кускам страны почти одновременно, но никогда — в один и тот же день…

Девушка заржала:

— Да тебе Фурцева скальп снимет, комбинатор!

— Все согласовано, — отмахнулся я. — Кому плохо? Уважаемый народ получит без дураков приличный живой концерт — никакой фонограммы быть не должно, поэтому нужен фронтмен с похожим голосом — администраторы больших концертных залов — наполняемость, бюджет, прости-господи, Минкульта — деньги, а любители спекулировать на билетах — по ушам.

Остановившись на светофоре, Виталина кивнула и записала в блокнотик. Добрались до студии, и она прокомментировала стоящей на парковке (прохожие не стеснялись подходить поближе чтобы посмотреть) беленький четырехдверный седан:

— Rolls-Royce Silver Shadow.

— Заведешь? — спросил я.

— Заведу, — усмехнулась она.

Чтобы вскрыть и активировать буржуйский автомобиль, девушке понадобились заколка и металлическая линейка. Ни один замок не пострадал!

— Дай я, — попросил я.

— А ты умеешь? — засомневалась Вилка.

— Я же гений! — за руку вытянул ее с водительского сиденья, уселся на мягкую кожу сам, заценил деревянную торпеду и наличие радио.

Пахло, как и положено, дорогущими духами.

— Двести лошадиных сил, — предупредила забравшееся на пассажирское место Виталина. — Ну и, если что…

— Ага! — перебил я, врубил первую и аккуратно выехал с парковки. — Тяжеловато рулится, — поделился ощущениями с девушкой.

— Обратно я поведу, — безапелляционно заявила она.

— Пожалуйста, — кивнул я, врубив вторую, и, почти сразу, третью. — Светофор отслеживаю — красный, но свободно, — прокомментировал нарушение правил. — Куда где поровнее и побезлюднее?

Виталина ткнула пальцем вправо, я сбавил скорость и повернул.

— Можно быстрее, — снисходительно разрешила она.

— Не хочу, — покачал головой. — Не в городе же — ну его нафиг, ответственность слишком велика.

Вилка за трусость ругать не стала, и мы выехали на МКАД. Вот теперь можно разогнаться.

— Больше ста пятидесяти не надо, — попросила она.

— Тут в милях, я не понимаю, — хохотнул я, но скорость сбавил.

Съехав с дороги, уступил место Виталине, и она радостно накатала по МКАДу почти полтора часа.

— Наверное, нужно возвращаться? — робко одернул ее я.

— А? Да, надо, — подпрыгнув, горько вздохнула она, и мы поехали назад, не забыв заправиться — жрет буржуйская техника знатно.

Вернувшись, увидели сидящих на скамейке около студии держащегося за голову Магомаева и гладящую его по спине Настю.

— Влетит нам, — вздохнул я.

— Влетит, — подтвердила Вилка. — Потом еще покатаемся? Я знаю, как открыть гараж.

— Давай! — одобрил легкий автоугон я.

Мы же просто немножко покатаемся. Вышли, немного огребли от Насти, покаялись перед певцом и пошли на студию — конвейер должен крутиться, и, если чарты так качественно доятся, нужно подкинуть парочку синглов.

— Поздравляю с обновками, Муслим Магомедович.

Отводя взгляд, скромняга ответил:

— Я предлагал сделать из виллы детский дом, а машину передать, например, в клуб автолюбителей, но…

— Но дипломатический протокол сильнее нас, — успокоил я его болящую от собственной буржуазности совесть. — Но был бы вам очень благодарен, если бы вы во время поездок в Крым давали ребятам-«Артековцам» покататься на яхте. Шах ведь на это не обидится? — спросил продолжающую раздувать от остаточного негодования тонкие ноздри Настю.