На этот раз обработкой ран занимался Марк.

***

В течении следующего выходного дня мы долго валялись в кровати и… занимались сексом. Много. Очень много раз. Я сбилась на четвёртом, а потом сознание отключилось и на его место пришёл голый инстинкт.

Марк подарил мне много сладких мгновений, каждый раз доводя до пика по-особенному остро. Все действия мужчины были на грани, но я больше не боялась срыва. Наоборот. Была готова принимать бешеную сводящую с ума страсть и сама от этого становилась немного сумасшедшей, испытывая желание узнавать новые уголки своего чувственного тела и летать от разрывающих мозг эмоций. Много. Очень много летать.

Босс настолько расслабился со мной, что напросился на массаж.

А я, так сильно прикипела к его влюблённой улыбке, что не смогла отказать.

Массаж плавно перетек в ласки, а затем в секс. Снова.

— Как же сладко тебя трахать, — просипел на ухо директор, продолжая ритмично вколачивать моё разнеженное тело в кровать, твердыми губами ловя из моего рта протяжные стоны.

Мне тоже нравится то, что ты делаешь со мной и как именно ты это делаешь.

***

— Марк? — приглушенно позвала мужчину, продолжая бессознательно пялиться в потолок.

— Да, любимая, — без заминки отозвался босс.

Он расслабленно лежал на боку, неторопливо поглаживая мой впалый живот.

— Что ты почувствовал в самом начале? — положила ладонь на его пальцы. — В тот день, когда мы встретились в офисе.

— Очень своевременный вопрос, — плотоядно улыбнулся мужчина, приближаясь, чтобы поцеловать открытое плечо. — Точно готова услышать ответ?

— Готова.

Я знала, что он скажет.

Возможно, это был наилучший вариант для нас двоих. Получить удовольствие и разбежаться. Именно так поступают люди, которые не подходят друг другу по статусу и положению. Ризван — генеральный директор Медфарма. А я — никто. Это как две параллельные, которые никогда не должны пересекаться. Однако, пересеклись. Причём сделали это восемь лет назад. Я тогда была ещё ребёнком и не могла предположить, что увижу своего спасителя вновь. Только на этот раз мой герой явится в обличии демона, чтобы созидать и разрушать. Чтобы провести меня через адовы муки и в конце пути раскрыть все мои женские желания и стремления. Сделать увереннее, заставить за себя бороться, сражаться с противником, который выше и сильнее и в конце концов выйти из схватки победительницей. Я ведь победила? Не проиграла точно. Сильнее стала. Увереннее тоже. И прекратила бояться мужчин, вздрагивать от каждого случайного (и не очень) прикосновения. Я определенно выиграла. Хотя бы у своего страха.

— Мне хотелось от тебя всего и сразу. Много. Часто. В полную силу, — раздался хриплый голос. — Но ты вела себя так холодно, так отчуждённо, что мне все время приходилось сдерживать свои неуместные порывы. Я старался не сорваться. Не потерять контроль. Решил, что справлюсь и переболею эту безумную страсть. А потом понял, что не могу без твоего нежного певучего голоса, будоражащего кровь взгляда. Такого невинного и такого вызывающе недоступного. И тогда я придумал план.

Я и не подозревала о том, какие демоны испытывают моего босса. Окрыленная престижной работой в известной фармацевтической фирме, трудилась, не покладая рук. А вокруг тем временем кипели не шуточные страсти.

— Не смотри так, — пожурил меня насмешливо. — Я чуть не свихнулся. А узнав, что ты и впрямь невинна, совсем потерял голову. До этого думал, намеренно искушаешь. Играешь со мной.

"Узнал". Как же… Пытал меня в собственном доме у стены, не позволяя уйти.

— В последние дни я держался как мог, — болезненно нахмурился, сцепив зубы. — Когда всё-таки сделал то, на что не имел права, возненавидел себя за слабость, ведь ты и правда стала ею. Моей слабостью. Моей ахиллесовой пятой. Конечно, я мог бы добиться твоего согласия долгими ухаживаниями, свиданиями, где ты узнала меня с другой стороны, но я совсем отчаялся искать в твоих глазах хоть крупицу взаимности.

Я перевела рассеянный взгляд на мужчину, всё ещё раздумывая над его последними словами. Наверное, по-другому и правда быть не могло. Меня не интересовали отношения. Ни краткосрочные, ни долгосрочные. Вообще никакие. Тем более с моим боссом. Положа руку на сердце, готова была прожить в положении заядлой холостячки ещё минимум лет пять, а там и все десять. И мне всё равно как это выглядело со стороны.

Врут, когда горят, что каждому человеку нужен человек. Разве возможно всех под одну систему подогнать? Вот именно. Потому бывает так, что одиноким лучше всех.

Что ж, сделанного не вернёшь. Я не жалею, что прошла такой сложный путь и получила в конце него преданно любящего мужчину.

Он то любит. А я?

Внезапно Марк властно навис сверху, беря меня в капкан.

— Кира, я — дурак, — Ризван спрятал голову в районе моей ключицы, отчего его голос звучал приглушенно. — Допустил много ошибок. Слишком много, чтобы грезить о твоём прощении. Ты и не должна прощать, — резковато заключил, касаясь губами моей шеи. — Я действовал осознанно. Всё, что сделал с тобой — помню. Всё, что ХОТЕЛ сделать, но сдержался — не забуду. И… мне жаль, что причинил тебе столько боли.

Я положила ладонь на темно — русую макушку, вплетая пальцы в непослушные волосы мужчины.

— Но я уверен, что ты бы простила, если бы могла взглянуть на себя моими глазами. Поняла бы… Сдержаться было не просто трудно… Невозможно. Я ведь всю жизнь ждал тебя. Только тебя. Кира… — Марк поднял на меня тёплый взгляд, искрящиеся серебристым светом. — Ты моя, понимаешь? Только для меня.

Эпилог

Если бы меня спросили, где бы я хотела провести остаток дней, без раздумий указала бы на остров в юго-западной части Тихого океана. Там, где вулканы существуют рядом с ледниками. Там, где меня встречает утро серым туманом. Там, где кружит голову свежий воздух, а древний тропический лес угрюмо молчит.

За спиной раздалась уверенная поступь твёрдых шагов.

Я узнала бы этого мужчину даже с закрытыми глазами, даже если бы меня лишили всех органов чувств.

— Думаю, что должен кое-что вернуть, — сказал Марк, собирая в ладони мои длинные волосы, чтобы в следующий миг ловко перекинуть их на плечо. — Признаюсь, цепочку я заменил. Она просто не выдержала напора моих медвежьих лап, — мягко улыбнулся Ризван, касаясь моей шеи подушечками пальцев, пока сражался с маленькой застёжкой изделия. — Я часто держал её в руках, брал с собой на задания и в принципе не расставался с того дня, как ты передала её мне.

Удивлённо вскинув брови я обернулась и проследила за взглядом Марка, который беззастенчиво глазел в район моего декольте.

— Лепота… — загадочно пропел мужчина, сверкая белоснежным оскалом.

Цепочка оказалась настолько длинной, что маленький золотой крестик терялся между налитой материнским молоком грудью. Но я его узнала. Это был мой крестик. Тот самым, который я передала раненому бойцу после взрыва в детской музыкальной школе.

Будучи подростком, я отдала единственное, что имела при себе — золотой крестик на тонкой цепочке, свято веря, что боец контртеррористической группы, ценой собственной жизни спасший десятки заложников (среди которых по стечению обстоятельств оказалась и я), обязан выжить и вернуть его мне.

— Моя судьба. Моя любовь. Моя жизнь. Моя Кира… — проникновенным шепотом произнёс Марк, стискивая меня в крепких объятиях. — Всё, что искал, я нашёл в тебе.

— Марк… — обратила взор на умиротворённое лицо мужчины, который казался мне в эту минуту спокойным, как окружающий нас океан. Я собираясь ответить взаимностью, сказать, что тоже…

— Вот где вы спрятались! — звонкий голос сына раздался столь внезапно, что мы оба с Марком замерли, будто нас застала полиция на месте страшного преступления. — Тала уже накрыла на стол, а вы тут обжимаетесь, — недовольно заключил ребёнок, подбрасывая в воздух сочное яблоко.

— Ты почему не за столом, Саид? — спросил Марк, лукаво щурясь. — В следопыта играешь? А за сестрой кто смотреть будет?