Он учит меня… Нет. Даже мысленно не хочу давать характеристику этому действию.
— Ещё. — босс мягко подталкивает к самостоятельности, убирая свои пальцы и прекращая помогать.
Почувствовав свободу, тут же одергиваю кисть, за чем следует недовольный рык директора.
— Савина… — Привычная маска злости искажает его лицо. — Верни руку на член и подрочи мне.
От шока мои глаза расширяются и становятся похожи на два блюдца.
То, что директор приказывает сделать ему… Звиздец — вот что это!
Пока я одуреваю от наглой пошлости чокнутого начальства, оно решает сменить тактику.
— Бл*дь, какая непокорная! Даже под… — не договорив, босс мгновенно переворачивает меня на живот и оседлав вдавливает в кровать.
Скребу пальцами, комкая темно — синюю ткань мягкого покрывала под собой, реву от бессилия, пока мужчину трясет от нестерпимого желания.
Колготки вместе с трусиками рваными кусками содраны с тела. Оказалось, это особая категория боли.
Для чего я родилась женщиной? Чтобы чувствовать себя раздавленной сто килограммовой тушей, без шанса победить?
Хватка мужчины ненадолго слабеет, затем следует обжигающий поцелуй в район позвоночника, отчего я дергаюсь, как от пощёчины. Горячие губы проходятся по каждому позвонку до самой шеи, где впиваются в кожу, оставляя засос.
— Я тебя съем, — насмешливо раздаётся сверху.
Пошла жаришка
Резким нетерпеливым движением раздвигает мои ноги и уверенно располагается между ними.
Гранитные плиты мышц намертво придавливают меня сверху.
Из-за головокружения, уже практически вижу вертолёты. Молюсь, чтобы босс быстрее закончил и оставил меня в покое.
— Мать твою, нельзя тебя трахать в таком состоянии. Никак нельзя… — агрессивный шёпот теряется в нецензурной брани: — Бл*дь, я сошёл с ума.
Марк Григорьевич грубо подхватывает меня под живот и, направив пальцы вниз, позволяет себе то, что до него не делал ни один мужчина.
От медленного ритмичного давления на клитор меня бросает в жар, к животу приливает тепло, но моему палачу мало. Сместив кисть ниже, босс как обезумивший, начинает растирать девственный вход подушечкой среднего пальца, срываясь на неглубокие проникновения.
Протяжно вою. Это невозможно вынести. А если бы он не опоил меня? Я могла бы противостоять сильному взрослому мужчине, нацеленному получить секс несмотря ни на что? Нет. Конечно, нет. И сама мысль об этом вселяет ужас. Он всё — равно изнасилует, сделает это, а мне как потом жить? Не выдержу.
Мужской палец, оказавшийся во мне на одну фалангу, приходит в движение, совершая ряд грубых рывков.
Мои всхлипы только сильнее возбуждают насильника. Учащенно дыша, он придавливает меня сверху всем своим весом, неистово толкаясь горячим твёрдым членом в поясницу.
Всё выглядит слишком нереально, как сон, который по ощущениям длится бесконечно. Но внезапно начальник делает рывок и со всей силы вжимается в моё обмякшее тело. Затем глухо стонет, щедро заливая семенем спину и ягодицы. А я теряю сознание.
Если голова болит, значит она есть
Марк
Надо же, не сдержался.
Всё, что требовалось в тот вечер: сделать так, чтобы Кира после "кофе" проснулась голой в моей постели, а дальше, дело плевое. Предложил бы секс на постоянной основе. Не согласится на долгосрочные "свидания" — пригрожу увольнением по статье.
Самому смешно. Девчонка морозилась с первого дня трудоустройства. Так что, кого и надо по статье, так это меня, причём по уголовной. В темницу, бл*дь, на пожизненное с фоткой Киры на стене камеры, чтобы скрашивала одинокие ночи заключённого.
*злорадный смех*
По стечению обстоятельств мне самому пришлось проводить собеседование зелёных студентов для отдела аналитики продаж в Медфарм. Ректор универа — старый друг моего отца — просил за своих учеников. Так что доверить такое дело кому — то другому было невозможно. Кира очутилась в числе пяти лучших выпускников. Я взял всех. Раскинул их по отделам в качестве помощников. Там видно будет.
Замотанная в строгий костюм Савина попала в центр моего внимания. Ткань брюк обтягивала её округлые бедра, хотя крой этого не предполагал. Природа щедро наградила девочку шикарной попкой, выделяющейся на фоне тонкой талии. Никогда не думал, что меня переклинит на чьей — то пухлой заднице.
Два месяца кружил орлом над этой неприступной девочкой. Савина оказалась отмороженной напрочь. Мало того, что не обратила на меня свое царское внимание, так в целом делала вид, что её мужчины не интересуют. Конечно, зачем молодой, красивой, свободной от отношений девушке секс?
Представляю, как все ржали с моей перекошенной рожи, когда муштровал Киру за любую оплошность. Вызывал в кабинет не один раз, но наша недотрога обзавелась защитниками в лице оборзевшей заведующей отдела аналитики и её подруг из кадров. Дурдом.
Препарат, который дал девочке, был безопасен. Я не собирался проводить опыты на живом человеке или тем более убивать, все — таки я — врач. Правда, без диплома.
В какой момент всё пошло не по сценарию? Наверное, после лицея. Ведь вместо престижного столичного вуза, я пошел служить. Вернувшись из армии, поступил в медицинскую академию. Пять лет жизни пролетели как миг. Оставался шестой курс, диплом, ординатура, но бросив учёбу, я выбрал другой путь.
Первое высшее образование похерил, конечно, зато отслужив срочную, вернулся в родной город и попал в спецподразделение, успев ещё заочно окончить юридический. С этого момента моя жизнь разделилась на две части.
Наш отряд освобождал заложников и, мать вашу, это были дети! Напуганные, голодные, с опаской смотрящие на нас. Снайперам удалось грамотно обезвредить террористов через окна школы. Обошлись без штурма. Всех детей и учителей уже вывели из здания, оставалась одна женщина. Она заперлась в кабинете, напрочь отказываясь его покидать. По-человечески, была не права. Дети тряслись в актовом зале с шахидками, а дама пила кофе. До сих пор помню его аромат, тонкой дымкой круживший по коридору школы. Мы с Саидом выбили дверь и вывели любительницу снять стресс кофеином к лестнице. Женщина предупредила об ученице, которая спряталась в подсобке, недалеко от женского туалета. Тут я заподозрил неладное. Разделились с Саидом: он повел директрису на выход, а я пошёл искать девочку. Когда ребёнка не оказалось в подсобке, на интуитивном уровне осознал, что сейчас произойдёт. Рванул за Саидом, но было уже поздно. Раздался грохот и меня волной отбросило на несколько метров. Голова болела, мерзкий однотонный писк бил по мозгам. Контузило знатно. Не помню как, но вытащил полуживого Саида из-под обломков рухнувшего лестничного пролёта, однако, из-за полученных травм парень остался инвалидом. Как оказалось позже, на выходе женщина выхватила из сумки гранату и сняв чеку, подорвала себя. Никто не ожидал, что сообщницей террористов окажется директор ДШИ.
Спустя полгода после спецоперации Саид погиб. Чувствуя огромную вину перед ним и постоянно вспоминая тот день в детской музыкальной школе, я каждую ночь просыпался от собственного крика. Нервы стали ни к черту и продолжать работу в отряде я уже не мог. Ушёл после похорон боевого товарища и вновь круто изменил свою жизнь — бросил бухать, защитил диплом юриста и влился в Медфарм.
Отец официально передал мне головной офис спустя три года, когда убедился, что я не полный даун и осилю управление семейным детищем.
Старая боевая травма ещё даёт о себе знать, но она не станет оправданием моих действий перед Кирой. Я ведь не скажу ей что — то вроде: "Прости меня, девочка, старого контуженого солдата за обман, за принуждение, за унижение". Нет. Пусть не прощает! Потому что это только начало.
С другими женщинами секс всегда был жестким и долгим, как я люблю. Но никогда ни одну из них я не приводил домой. На то были причины.
Кира стала для меня особенной: первой, кого я захотел до искр перед глазами; первой, кого я оставил ночевать под одной крышей, рядом с собой и с кем провел спокойную ночь, после того как поелозил на ней, конечно.
