— Прекрати сопротивляться, мать твою! — сквозь зубы рычит Марк, хватает меня за волосы и тянет вниз, лицом к своему возбужденному паху, отчего я теряю равновесие и неловко приземляясь коленями о кафель.

Мокрая, дрожащая, с низко склоненной головой, стоя на скользкой плитке на расползающихся в стороны коленях, в одних трусах, которые из-за повышенной влаги помещения ничего уже не скрывают, я испытываю настоящее потрясение. Из треснутой на коленках кожи мелко струится кровь, смешиваясь с водой, которую я провожаю пустым взглядом. Недалеко валяется навсегда испорченная рваная одежда, а в эпицентре событий несгибаемой скалой стоит смуглый мускулистый гигант, задумавший вопреки всему получить желаемое.

Заметив на кафеле кровь Марк дёргается помочь, но я брезгливо отталкиваю от себя его руки.

— Не смейте ко мне прикасаться! — не узнаю свой голос. — Я вас ненавижу.

Прорычав ругательства, касающиеся моего сопротивления и дерзости, директор начинает вести себя еще жестче. Ему становится плевать на кровь, на мои слезы, на отчаяние с которым я пытаюсь освободить вымокшие до нитки волосы от наматывания темных прядей на огромный мужской кулак.

— Вынимай! — зло роняет Марк, подталкивая мое лицо к расстегнутым брюкам.

Босс ловким движением задирает мою голову вверх. Столкнувшись с тяжёлым серым взглядом, демонстрирую ему всю свою ненависть.

— Ой, ладно тебе! Это все лишь оральный секс, — глумливо выдаёт он вдруг, но я замечаю секундную заминку. Возникает ощущение, что Марк не хотел доводить до такой ситуации, однако, поворачивать назад было уже поздно. Только потому что я зацепила его эго, он пойдет до конца.

— Ненавижу, — шепчу, не в силах больше бороться с ним.

Мужчина сам вынимает член и надавив на мои щеки впихивает огромную головку между искусанных кровоточащих губ.

Давлюсь инородным предметом. Ощущения неестественности происходящего сводят с ума.

— Что такое? Размер не устраивает?

Челюсти немеют от неудобного положения, на глазах выступают слезы. Не хватает кислорода. Понимаю, что задыхаюсь.

— У Павлова член меньше? — ревностно бросает гендиректор. — Удобнее было сосать, да?

Если бы могла сомкнуть зубы — сделала бы, но не могу! Челюсть свело так, что не пошевелиться, еще и Марк держит крепко.

Член входит дальше и у меня начинается истерика. Сильнее упираюсь в мощные бедра, в попытке оттолкнуть.

— Тихо, — властно командует мужчина, ослабляя давление плоти. — Носом дыши.

Укротительным жестом гладит по волосам, отчего меня пробивает нервная дрожь.

Есть ли предел у ненависти? Возможно ли желать кары небесной тому, кого она никогда не настигнет? Таким, как Марк, не знакомо слово "нет". Такие, как Марк, не несут ответственность за содеянное зло.

— Хватит! — шиплю, предпринимая новую попытку подняться с колен, но тяжелая ладонь вновь ложится на мою голову, цепкие пальцы больно тянут за волосы.

— Мы только начали, сладкая.

Я замираю. Вся сжимаюсь. Не шевелюсь. Наверное, со стороны это выглядит по-идиотски. Мне все равно. Я просто хочу, чтобы он остановился.

Марк действует грубо. Одной рукой держит за волосы, другой приставляет каменный член к плотно сжатым губам. Я чувствую, как из глаз брызжут слезы, превращая меня в размазню.

— Не беси меня… — предупреждающе ворчит директор и в тот же миг нетерпеливо толкается вперёд, снова перекрывая мне кислород.

Раньше я даже не подозревала, что можно умереть в конвульсиях, с мужским органом во рту. Задохнувшись. С диким желанием избавиться от его здорового органа жёстко сжимаю рукой толстый ствол у основания.

Протяжный звериный стон грубо резонирует в замкнутом помещении.

Ему больно? Так и должно быть! Пусть теперь мучается.

Остервенело стискиваю член, скольжу кистью вверх, затем резко вниз.

Марка бьет крупная дрожь.

Напрягает тот факт, что я не в состоянии полностью обхватить орган мужчины, чтобы перекрыть ему кровоток. Там же есть кровоток? Иметь такой размер наверняка приносит жуткий дискомфорт.

— Сильней! — сквозь сжатые зубы рычит Марк, толкаясь вперед.

Хочет, чтобы я оторвала его детородный орган? Отлично. Так и поступлю. Не успеваю ничего сделать, как босс обеими руками обхватывает мою голову и начинает до боли насиловать нежный рот, насаживая максимально глубоко. Рвотные спазмы начинаются практически сразу. Головка члена пульсирует в горле, становясь больше. Со всей силы бью по директорским бедрам. Это не помогает. Впиваюсь ногтями в рельефный пресс мужчины и раздираю смуглую кожу. Всё прекращается в тот же миг.

Меня отталкивают. Осознаю это, когда лечу в противоположную стену, неловко приземляясь всей правой стороной о плитку. Отвернувшись, прячу голую грудь. В ту же секунду слышу глухой стон директора. Белая густая жидкость попадая на левый бок и бедро смывается горячим водопадом сверху.

Ризван выглядит, словно дьявол, выигравший в лотерею миллион невинных душ. Приблизившись вплотную, он тянет меня за плечо вверх.

— Иди сюда.

Морщусь, когда он зажимает моё тело в углу. Пальцами проводит по тем местам, куда попала его сперма. Собирает оставшиеся разводы своего возбуждения и просунув руку между моих дрожащих бёдер, ведёт к промежности, проталкивает палец внутрь.

Мне не только больно от этой грубости, но и мерзко от такого обращения.

— Кира…

Выдержка дает сбой и уже в следующую секунду я кричу:

— Ненавижу! Никогда не прощу того, что вы со мной сделали. Сначала в том доме. Теперь в офисе. Неужели вы не осознаете, что творите?!

Марк прижал меня к себе, в очередной раз подавив сопротивление. Сжал так, что затрещали все косточки, не оставляя даже миллиметра свободного пространства между телами.

— Кажется, ты не понимаешь, девочка… — прохрипел директор, дыханием прикоснувшись к моему виску. — Тебе не убежать. — Жилистыми руками сжимая мои плечи в тиски, директор прикрыл веки, вдыхая запах моей кожи. — Ты будешь со мной нежной, ласковой. Подаришь мне улыбку. Погладишь по волосам так же, как сегодня прикасалась к другому. — Меня больше волновало стремительно растущее возбуждение Марка, целенаправленно утыкающееся в мой живот, а не тот бред, что он произносил. Я не собиралась к нему прикасаться. Даже сейчас держала руки по швам. — Скажи, что принадлежишь мне, Кира. Скажи это и я больше никогда не стану подчинять тебя себе таким варварским способом.

— Нет. Ни за что.

— Опять "нет"! — горько усмехнулся босс. — Ты такая жестокая девочка, Кира. Не даешь мне ни единого шанса. Хочешь знать, что будет дальше? — Я отвернулась от прожигающих насквозь глаз. — Настанет день, когда я не оставлю выбора тебе.

***

Марк вытирает каждый участок моего тела пушистым белым полотенцем. Несёт в смежную с кабинетом комнату и помогает усесться на стул.

Терплю, представляя, как этот мужчина распадается на атомы. Молча перевариваю произошедшее в душе.

Никакого больше сопротивления. Оно его еще сильнее злит, из-за чего этот злодей моментально теряет контроль и выходит из себя, причиняя мне боль намеренно. Теперь я буду действовать хитрее. Я обыграю Марка. И сбегу отсюда. Это не единственный в нашей стране город. У меня есть выбор. Ризван не заставит меня делать все, что желает его темная душа. Я сбегу. Он не найдет.

Спустя минуту мужчина появляется с крупной серебристой коробкой и, изучив её содержимое, начинает обрабатывать мои разбитые о кафель колени.

— Ай! — тихо вскрикиваю.

— Жжёт? — взволнованно спрашивает босс.

— Вы постоянно делаете мне больно! — выхожу из себя, вскакивая с места.

Не обращая внимания на то, как меня трясет от еле сдерживаемых эмоций и с какой силой я сжимаю кулаки, Марк невесомо касается спиртовой салфеткой открытых ранок и осторожно дует на поражённые участки пострадавшей кожи.

— Ты права. Моя любовь причиняет боль.

Меланхолия

Новая Зеландия

Я плакала, глядя на этот прекрасный вечерний закат, на солнце, падающее в спокойное море, на зелёные холмы гор, на небольшой домик с панорамными окнами, тёплый свет из которого ниспадал на ярко — зеленую лужайку около дома. Это было невероятно красиво, однако я не чувствовала ничего кроме опустошения.