В качестве эксперимента и проверки работоспособности теории, через несколько дней после этого разговора, главный храм Света в столице Итании приказом императора был переименован в Универсалистский Собор. В течение нескольких дней была полностью демонтирована вся прежняя символика, которую заменили честно украденным из даосизма разделенным на белую и черную части кругом — тем самым «инь и янь», только без точек.

И в первый же день, когда ворота обновленного Собора открылись для прихожан, ставший его деканом верховный маг Протектории Тиссарий Аклюс провозгласил новые принципы универсализма. Суть которых, если сильно упростить, сводилась к следующему — прана идет только за реальную помощь.

— Боги не являются теми, кто создал наш мир — они сами родились здесь. — говорил он с кафедры. — Некоторые из них перешли в божественный ранг из человеческого, как некоторые великие маги прошлого. Другие появились из стихий, тысячелетиями накапливая опыт и обретя в результате разум и сознание. Другими словами, они лишь находятся на следующей ступени развития. Имеют право на поклонение, как и любой достигший высот в своем деле человек, но недостойны его, если своими поступками вредят другим.

Пришедшие на службу жители столицы слушали Тиссария с отвисшими челюстями. Нет, перед богами тут не испытывали особого пиетета, как это, например, было на Земле. Скорее, они были просто вписаны в систему координат, являясь ее неотъемлемой и, что самое важное, зримой частью. Однако никто и никогда прежде не говорил о них таким образом.

— Их сила велика, — продолжал между тем Тиссарий Аклюс. — Но и связь с людьми не разорвана. Их могущество держится на нашей вере и подношениях. Без которых они мало что смогут. История помнит немало богов, которым поклонялись целые государства, и которых сегодня никто уже не помнит.

Сидящий рядом с Владом Келлером и внимательно слушающий выступление декана Зегит — ради этого он даже временно занял тело одного из дервишей — в этом месте досадливо поморщился.

— А обязательно было давать отсылки на меня?

— С чего ты взял, что это на тебя? — вскинул левую бровь призванный герой, который во многом сам эту речь и написал.

— Да очевидно как бы! Мне поклонялась целая страна, а теперь я в полном упадке.

— Ну не скромничай! Ты уже здорово поднялся за последнее время. Люди в домашних алтарях ставят свечи и тебе, как покровителю снов.

— Это несравнимо с моими прежними силами!

— Ну ты высоко взлетел, после чего низко упал. — пожал плечами попаданец. — Неудивительно, что обратный путь занимает столько времени. Посмотри с другой стороны — ты все же развиваешься, а не деградируешь. Сам же говорил, что некоторые твои коллеги растворились в стихиях, их породивших.

Божество сна обиженно засопело, но в конечном итоге было вынуждено признать правоту своего пророка.

А Тиссарий Аклюс тем временем продолжал вбивать очередной гвоздь в гроб прежних отношений между людьми и богами. С хорошо проработанными аргументами он рассказывал, что люди не должны принимать как должное гнев богов. И стимулировать их к тому, чтобы они оказывали настоящую помощь, а не получали подношения за то, что не гадят.

При этом универсализм, говорил он, признает богов из любых Пантеонов и не делает между ними никаких различий. О чем свидетельствует и сам символ нового религиозного института — разделенный поровну между белым и черным круг.

— Ты же понимаешь, что на тебя сейчас все Пантеоны ополчатся? — через некоторое время снова заговорил Зегит.

— А в чем я не прав? — усмехнулся Влад. — Ну хотя бы с точки зрения Кодекса?

— Да во всем ты прав, — вздохнул Спящий. — Но это не значит, что им это понравится.

— Ну да, это же теперь работать придется!

— Вот-вот!

— Ничего, жить захотят — примут.

Призванный герой прекрасно понимал, что одним только выступлением Тиссария, пусть бы и с кафедры самого важного для Итании храма, ситуацию с места не сдвинуть. Но пока он рассматривал эту проповедь как заявление и пробу сил. Вслед за ней, вне зависимости от реакции богов, подобные должны были состояться сперва в храмах крупных городов империи, потом в населенных пунктах поменьше, и в концеконцов добраться до самых глухих хуторов.

Кроме того, разветвленная сеть разведчиков при помощи все тех же дервишей Зегита отправится по стране, рассказывая о столичных реформах и засеивая в людей зерна новой религиозной концепции. Которые взойдут не быстро — на подобное потребуется не один год. Но при этом достаточно сильно и скоро ударят по Пантеону Света. Ведь выход праны с Итанийской Протектории начнет падать уже со дня на день.

Ну а дальше Влад рассчитывал уже на внутренние разборки в божественном семействе. Где одни увидят возможности, Светлые получат только проблемы. Если не поменяются. Точнее, если не поменяют лидера.

Когда речь декана Собора Универсализма стала подходить к концу, за его спиной вдруг возникла Элигия. В сполохах теней, с подведенными красным глазами и висящими вокруг головы, подобно нимбу, золотыми волосами. Тиссарий, предупрежденный о ее появлении заранее, талантливо отыграл удивление.

— Госпожа Элигия! — пораженно прошептал он, опускаясь на одно колено. — Какая честь!

Толпа пораженно выдохнула, когда прекрасная, но весьма фривольно одетая девушка с ласковой улыбкой подхватила пожилого мага под руки и подняла его на ноги. После чего заняла его место за кафедрой.

— Добрые люди города Эду! — начала она. — Вы знаете меня как покровительницу несчастных влюбленных, но теперь я стала богиней страсти в Пантеоне Хаоса. Однако приглядывать за моим любимым городом на континенте я от этого не перестала. И не перестану впредь! Любой обратившийся ко мне в своем сердце или в одном из храмов универсалистской церкви получит ответ. Верховный маг Аклюс сказал очень правильные слова. Мы, небожители, часть этого мира. И помогать его жителям — наша обязанность, а не желание. Ведь тот, кто обладает большими возможностями, несет и большую ответственность!.

— А не перебор? — наклонившись к Владу, спросил Зегит.

— Ну ты же отказался выходить. А зря, кстати! Мог на ровном месте столько праны сразу поднять! — хохотнул призванный герой.

— Я не об этом, а про Кодекс. Это ее появление не является вмешательством в дела смертных?

— Вот сейчас и проверим. Но уверен, что нет. Что тут сейчас произошло? Люди провозгласили новую церковь. Сами, прошу заметить, без влияния и понуждения богов. Один из которых прибыл лично и заверил в своей полной поддержке. Где тут влияние? Только ответ за запрос.

Божество сна нахмурилось, слушая ответ. Судя по его лицу, сейчас Зегит размышлял о том, верно ли он поступил, отказавшись выступать. Попаданец, своевременно заметивший решительно сжатые губы, поспешил схватить бога за руку.

— Не-не-не, Зегит! Даже не думай! Появление второго божества на той же вечеринке снизит ее эффективность ровно вдвое. Тут либо всех, либо одного, а то выводы сделают о том, что поддержало идею всего двое. Да не получишь ты уже праны — Элигия всё подчистую собрала. Давай через пару дней в другом крупном городе, ладно?

— Хорошо. — отчетливо скрипнул зубами пролетевший мимо большого количества дармовой праны Зегит. Спорить, однако, не стал. Уже давно привык, что у призванного героя и со стратегическим мышлением лучше, и с пониманием психологии людей.

По завершению службы Влад вернулся в кабинет во дворце, планируя разобрать письма и доклады. И обнаружил там гостя. Причем, стража и секретарь о визитере ничего не сообщали, так что вывод о его личности можно было сделать совершенно однозначный.

— Это правда? — произнес мужчина, развалившийся на кресле и забросивший ногу на ногу.

Внешность у него была примечательная — не каждый день можно встретить человека, лицо которого словно бы состояло из мозаики самых разных возрастов и оттенков кожи. Которые, ко всему прочему, еще и не находились на одном месте постоянно, а медленно перемещались по поверхности, словно в каком-то калейдоскопе.