— Тогда у меня на этом всё. С завтрашнего дня я не которое время буду постоянно работать на строительстве и испытаниях дирижаблей. Это сейчас у нас возможно самое ответственное и критическое в нашей текущей деятельности.

Сразу же после окончания совещания связисты принесли пришедший сегодняшний «Усинский вестник» и персонально для меня сообщение от Евдокии.

После третьей инъекции пенициллина у наших больных молодых людей появилась положительная динамика в состоянии. У обоих началось снижение повышенной температуры тела, у одного сразу же изменился характер выделяемой мокроты, а у другого после местной обработки раны и удаления гноя новая гадость визуально почти не образуется.

Ликование наших докторов было видно по выражениям в каких был составлен доклад. Они подобного результата похоже не ожидала, я же был бы удивлен если было бы по другому.

Историю медицины и в частности мировую эпопею с антибиотиками я знал очень хорошо. Эти мои знания собственно и позволили нам получить такой блестящий и почти невероятный для конца 18-ого века результат.

На самом деле все наши достижения меркнут на фоне этого фантастического достижения. Все достижения в технике уже имели предпосылки в настоящем 18-ом веке. А вот с получением пенициллина мы просто прыгнули выше головы.

Следующий утром Иван подскочил с постели чуть ли не с восходом солнца и и почти сразу же с курьерской скоростью умчался на авиационный завод, который работал круглосуточно.

Я в отличии от сынули лег спать очень поздно до полночи занимаясь просмотром вороха различных отчетов, планов, чертежей по Арсеналу и авиазаводу. Поэтому встать с восходом солнца у меня не получилось.

Разведка в лице Прохора донесла мне, что свет в конторе горел далеко за полночь. Я этому не удивился, так как был уверен, что Петр Сергеевич не будет откладывать дело с долгий ящик и с нашим проектом ознакомится тут же.

Моё предположение подтвердилось когда Петр Сергеевич предложил мне совместный завтрак.

— Я естественно откладывать ознакомление с новым проектом не стал и после вашего ухода сначала просмотрел его вместе с Игнатом, а потом еще раз более внимательно в одиночку, — сообщил мне господин инженер как только мы закончили завтрак.

— Я в этом нисколько не сомневался, Петр Сергеевич, — улыбнулся я. — Было бы странно поступи вы по-другому.

Петр Сергеевич пропустил мое замечание мимо ушей и достал свой рабочий блокнот.

— Первое мое оценочное впечатление, а почему бы и нет. Второе аналогично. Хотя у меня вопросов и замечаний уже куча, — господин инженер открыл свой блокнот и показал две мелко исписанных страницы.

Я честно не мог сам себе объяснить почему нам надо так спешить с новым дирижаблем, но была твердая уверенность это надо делать без промедления.

— Хорошо, все это обсудим как договорились через неделю.

Еще из далека я увидел, что Иван что-то бурно обсуждает со своими «коллегами», Андреем и Георгием. Они настолько увлеклись, что даже не заметили моего появления.

Обсуждали проблему двигателей устанавливаемых на дирижабли. Андрей и Георгий доказывали что надо срочно начать разработку нового двигателя, более мощного и экономичного.

Иван доказывал им обратное, разработку нового двигателя свернуть, работать на имеющемся и доводить его до максимального совершенства.

Больше всех горячился Георгий.

— Ваня, неужели ты не понимаешь, что на этом двигателе дальние полеты «Альбатроса» невозможны, — говорил он в тот момент, когда я подошел к ним.

Иван хотел что-то ответить, но в этот момент троица увидела меня и дисскусия прекратилась.

— Лучшее враг хорошего. Слышали такую поговорку, господа спорщики? Ты, Георгий Васильевич, конечно прав, более мощный и экономичный двигатель это очень хорошо. Но если ты помнишь, мы решили сейчас ходить по земле. Все перспективные разработки только в инициативном порядке. Хочешь разрабатывать новый двигатель — пожалуйста, но пока сам, без привлечения других и в свободное время.

— Так у меня же его нет, Ваша Светлость, — Георгий возмущенно развел руками. — Нам же надо несколько десятков двигателей срочно собрать только для новых дирижаблей, да еще и ремонтный фонд должен быть.

— Вот ты сам и ответил на своё предложение. Не можем мы сейчас отвлекаться ни на что другое, даже очень перспективное, пока не разберемся с китайцами.

— А как же ваш проект нового дирижабля, — задал этот вопрос молчавший Андрей.

— Доля правды в вашем вопросе есть, спорить не буду, — я развел руками соглашаясь с его словами. — Просто вам придется поверить на слово. Все расклады, известные мне, я рассказать вам не могу. Да и согласитесь, я же предложил пока только подумать над нашим предложением. Нам в любом случае надо подготовить флот из уже существующих моделей дирижаблей.

Спорщики переглянулись и Андрей подвел итог.

— Пройдемте в нашу контору, Ваша Светлость, пока нет шефа, — на слове нашу он сделал ударение. — Посмотрите подготовленный вчера отчет. А потом на стапеля и в эллинги.

Шефом на авиазаводе все с легкой руки Якова называли Игната. Он его так однажды назвал и с тех пор так и повелось.

Война войной, а обед по расписанию. Игнат собрался жениться и сразу же после совещания вчера вечером умчался в Усинск.

По этой причине он немного выпал из общей работы и вчера например не проявлял никакой инициативы. Но сегодня он должен к полудню вернуться и включится в работу.

— Нет, Андрей Харитонович. Сделаем всё наоборот. Сначала эллинги, затем стапеля. А отчет думаю будет уже и не нужен.

Я последние недели на авиазаводе почти не был, другие заботы отбирали всё время и кое-что наверняка прошло мимо меня. Поэтому я решил сегодня начать с простого осмотра хозяйства.

А смотреть действительно было что. За не продолжительное время моего полуотсутствия оказывается изменилось очень многое.

На авиазаводе был совершен очередной трудовой подвиг. Все заложенные «Стрижи» оказались достроенными, а опытные были перестроены и доведены до уровня серийных.

В итоге флот дирижаблей уже получался вполне приличный. Восемь «Стрижей», один экспериментальный, один учебный и шесть можно сказать строевых, два из которых еще проходили ходовые испытания.

Экспериментальный дирижабль к «Стрижам» относился чисто условно. Он был весь уже битый перебитый и находящийся практически при последнем издыхании.

Учебный был третьим серийным «Стрижём». Он был в идеальном техническом состоянии и фактически представлял сейчас эталонный образец этой модели. Все остальные были или построены по его подобию или доведены до его уровня.

У экспериментального и учебного кораблей были одноместные персональные эллинги, строевые стояли парами в двухместных эллингах.

Возле каждого дирижабля копался экипаж. Сегодня с утра в отсутствие Игната полеты были отменены, что дало мне возможность познакомиться с каждым экипажем.

Самое интенсивное обучение было последние недели и окончательное комплектование и сколачивание экипажей почти полностью прошло мимо меня. Конечно говорить о полной готовности к выполнению задач всеми экипажами еще рано, но по мнению Андрея в ближайшие две-три неделю эта задача будет выполнена.

Всего в составе летной эскадрильи двести человек, сто двадцать летного состава, а остальные наземный персонал. Командует этим всем пока Андрей.

После жарких дискуссий дискриминации по национальному и половому признакам устраивать не стали. В итоге сейчас среди летного персонала почти два десятка девушек, тридцать тувинцев и пять китайцев. Девушки надо сказать все русские.

А вот наземный персонал только русский.

Чтобы попасть в летную эскадрилью надо было пройти очень строгий отбор в который входило и получение трех рекомендаций.

Рекомендующие несут ответственность за своих протеже и должны пользоваться доверием у меня и членов Совета.

Я лично не дал ни одной рекомендации, моя функция их только рассматривать и утверждать.