Все говорило, что за то, что у нас действительно появился настоящий, знакомый мне по прошлой жизни пенициллин. В лаборатории специально для меня на столе было выставлено в ряд двадцать флаконов со стерильно упакованным, готовым к применению антибиотиком.

В каждом было по десять тысяч единиц антибиотика. Я знал что такое одна единица пенициллина и мы сразу же использовали именно этот оценочный критерий.

— Это всё? — пора начинать клиническую апробацию полученного лекарства и может статься, что такого количества окажется не достаточно.

— Нет, есть еще. Всего ровно сто флаконов, — Евдокия, а она естественно присутствовала, открыла шкаф-холодильник и показала остальные флаконы.

— Ну, что же мои дорогие. Начинайте работать дальше. ВЫ сейчас в этом деле разбираетесь наверное лучше меня. Мы с вами неоднократно это всё обсуждали. Мария Леонтиевна подготовила все методические рекомендации. Еще раз проштудируйте их, вдруг что-то упустили или например в чем-то ошиблись. Самое главное определитесь с контингентом больных и критериями применения.

Евдокия достала список больных и протянула мне. Я молча взял его и быстро просмотрел.

В списке было пять фамилий, трое взрослых и двое несовершеннолетних, ребята по двенадцать лет.

Один получил травму левого бедра еще осенью на сборе орехов и мы ни как не могли справиться с его вялотекущим гнойным процессом.

Другой был внуком одной нашей швеи. Мальчик с семи лет часто болел, ни один год у него не обходился без пневмоний, которые становились все тяжелее и тяжелее.

Вот и сейчас у него была очередная пневмония и он день ото дня тяжелел. Машенька, которая у нас стала главной еще и по педиатрии опасалась, что мальчик погибает.

У взрослых были различные инфицированные раны конечностей.

— Хорошо, начинайте сегодня же.

— Марию Леонтиевну дождемся, она должна подойти с минуты на минуту и начнем. Первыми будут ребята.

Иван был готов к отъезду на завод и как молодой нетерпеливый жеребец в стойле, бил копытами в ожидании отъезда.

Но отъезд пришлось задержать. Примчался посыльный от товарища полковника. Ерофей Кузьмич просил срочно навестить его для решения кадрового вопроса.

Этим вопросом было согласование кандидатуры на должность Начальника Главного Штаба Усинского княжества.

Кандидатура была одна единственная и вызывала одобрение всех заинтересованных сторон, даже родителей молодого офицера, особенно его матушки Анны Петровны Махановой.

Это был старший сын Махановых — двадцатилетний Андрей. Очень умненький мальчик, который наверняка был бы помощником отцу, решил избрать себе другую стезю.

Когда началась прошлая война, он как самый старший среди нашего подрастающего поколения, сбежал из дома на войну, сумел оказаться в боевых порядках полка графа Казимира, принял участие в бою, форсировании Енисея и начавшемся преследовании отступающего противника, в ходе которого получил легкое ранение..

Тут-то его граф Казимир и отловил. После госпиталя Андрей в армии остался до конца компании, но уже в нашей артиллерии. Там он со своими математическими способностями очень даже пришелся ко двору. Перед родителями и особенно полковником, пышущим гневом от такого своеволия, юного героя защитил граф Казимир.

После окончания войны Андрей естественно вернулся под матушкино крыло и продолжил учёбу, но категорически заявил, что пойдет постоянно служить в гвардию.

Анна Петровна поплакала, но в конце концов приняла выбор сына.

Петр Сергеевич поступил хитрее и мудрее, спорить со своим первенцем не стал, но в его образование внес коррективы. В итоге Андрей служить пошел, но в артиллерию и попутно начал тут же выполнять военно-инженерные задачи.

Вот он то и был первым кандидатом и самым лучшим на должность начальника Главного Штаба. Этот вопрос Ерофей решил бы и без моего участия, проинформировав меня просто о принятом решении, если бы не одно но.

Андрей Петрович был еще и первым, а самое главное единственным, кандидатом в главные военные инженеры создаваемой гвардейской инженерной службы.

Вот тут-то Ерофей Кузьмич и призвал меня на помощь, не зная как правильно поступить.

В помещении штаба меня ждали пятеро серьезных мужчин: командующий Гвардии полковник Пантелеев, трое его офицеров, граф Казимир, Панкрат Рыжов, Андрей Маханов и Степан Гордеевич.

— И что, любезнейшие, сидите похоже давно, — я кивнул на полупустые чайные и судя по всему уже остывший самовар, правда не тульский, а суксунский, в виде античной амфоры с высокоподнятыми изящными ручками.

— Что правда, то правда, Ваша Светлость, — ответил Степан Гордеевич. — Все чего-то ни как решить не можем.

— Странно мне это, товарищи офицеры, — Степан, как исполняющий обязанности сейчас тоже являлся офицером Гвардии. — Решение ведь, на мой взгляд очевидное.

— И какое же оно должно быть, Ваша Светлость? — удивленно-недовольно спросил Ерофей.

В этот момент дневальный по штабу принес свежезаваренный чай и новый самовар с еще кипящей водой.

Я, ожидая, пока за ним закроется дверь, неторопливо налил себе свежезаваренного чая и взял щипчиками кусочек наколотого сахара. Кусковой сахар у нас получался какого-то необыкновенного вкуса и я предпочитал чай пить с кусковым сахаром, по крайней мере первую чашку.

— Товарищ Маханов должен будет совмещать у нас две должности, Начальника Главного Штаба и начальника инженерной службы Гвардии. НА обе эти должности он первый кандидат. После создания инженерной службы Андрей Петрович, как Начальник Главного Штаб, подготовит себе, как начальнику инженерной службы, полноценную замену.

— А что, вполне нормальное решение, — первым тут же оценил его Панкрат.

Глядя на него сейчас трудно было поверить, что когда-то это был хоть и грамотный, но по своей сути простой донской казак.

Больше всего меня поражали его успехи в языках. Панкрат без всяких натяжек в совершенстве овладел монгольским и катайскими языками, свободно говорил читал и писал на них. И конечно тувинским. Естественно только устным, писали тувинцы на монгольском.

В этих языках Панкрат достиг таких высот, что в ходил в тройку главных специалистов в этой области, вместе с Лонгином и Тимофеем.

Тимофей последнее время увлекся идеей создать китайскую письменность типа кириллицы, грамотные китайцы наших пределов эту идею поддержали очень горячо и всемерно помогали ему. А вот идея этого принадлежала как раз Панкрату.

Так что то, что он первым оценил моё предложение было не удивительно, гибкость его ума меня поражала не раз.

— А справится? Работы что там, что там не в проворот и не совсем понятно что и как делать, — скептически очень медленно изрек Ерофей.

— Справится. Не сомневайтесь, товарищ полковник, — отчеканил Степан. — Я вон справляюсь и Андрей Петрович справится. Подготовлен он отлично, способности и хватка любой позавидует. Справится.

Второе «справится» прозвучало как окончательный вердикт по данному вопросу. Все дружно, как по команде встали. Ерофей скомандовал:

— Товарищи офицеры! — и повернувшись ко мне, сам вытянулся как струна по стойке «смирно».

— Товарищи офицеры! С этого момента полковник Маханов Андрей Петрович является Начальником Главного Штаба Гвардии Усинского княжества. Начальнику Канцелярии княжества Иванову Степану Гордеевичу поручаю срочно издать соответствующий указ. Впредь назначение на эту должность и освобождение от неё будет являться только моей прерогативой. Также издать указ о введение генеральского звания и присвоении его командующему гвардии Пантелееву Ерофею Кузьмичу. Слово командующий писать впредь исключительно с прописной буквы. Также издать указ о присвоении звания полковников графу Малевичу Казимиру Войцеховичу и Маханову Андрею Петровичу. Обязанности начальника инженерной службы на полковника Маханова Командующий Гвардии возложит своим приказом, это его прерогатива, как и то, кто из полковников будет его замещать в случае какого-либо отсутствия.