Наше золото оказалось сильнее и саксонцы оказались в наших краях. Мы их радушно приняли и они были на седьмом небе от счастья. Им теперь не надо ничего бояться, их знания и умения очень ценятся, а дети сыты.

Саксонские мастера горного дела оказались действительно большими специалистами своего дела и значительно усилили команду господина Усольцева, а на моем столе через полгода появился первый усиновский фарфор. Он кстати быстро стал еще одним экспортным товаром, который с удовольствием брали в России.

Но как бы то ни было, господа Макаров и Усольцев с сотоварищами к ноябрю насверлили дырок в земле, вставили туда трубы и соорудили большой металлический резервуар на поверхности и в него по трубам стал поступать природный газ. До и после газгольдера построили две компрессорных станции, а от газгольдера в Порожное проложили газопровод.

Газ к следующей осени в Порожном будет основным топливом. Паровые машины будут работать на газу и наши конструкторы обещают создать бытовую газовую плиту. Её принципиальную схему я знаю, а тонкости сами додумают. К следующему Рождеству я рассчитываю на завершение и коммунальной революции в Порожном.

Весной Яков планирует начать строительство газопровода в Усинск. Изначально его планировали тянуть вдоль Енисея, но потом склонились к маршруту вдоль Мирской дороги.

Почти на всем протяжении трубу можно просто и удобно положить вдоль дороги, а енисейский маршрут очень сложный, во многих местах надо идти через горы и скалы.

Но практически все, что было у нас, сейчас меня напрямую не касаются. Как обычно еженедельные отчеты и личный контроль и участие только по необходимости, кроме получения гелия.

Я решил сейчас полностью заняться другими вопросами: созданием двигателя внутреннего сгорания, дирижаблей и электричеством.

В некоторых вопросах мы опережаем сейчас всё человечество почти на сотню лет, но реально лишь две, ну максимум три технологии будут самостоятельно жить без моих пинков. Думаю, что это производство бумаги, стекла и создание паровых машин.

Всё остальное пока элементарно экономически не выгодно и без моей подпитки идеями, а самое главное золотом, быстро зачахнет.

Поэтому я главной задачей для себя на сейчас поставил довести до ума газогенераторный двигатель внутреннего сгорания и если получится сделать его на газу. Это первое.

Второе это элетродвигатели.

Я хорошо знал устройство двух двигателей моего допопаданства на создании которых решил сосредоточить наши усилия.

Первый это двигатель постоянного тока Вернер фон Сименса. Второй это творение русский инженер Михаила Осиповича Доливо-Добровольского — асинхронный двигатель переменного тока.

С ним конечно намного сложнее чем с двигателем постоянного тока, но создать его нам вполне по силам, конечно не завтра.

Параллельно естественно создание электрогенераторов, постоянного и переменного токов.

Третье — это гальванические элементы, аккумуляторы. Это у нас есть. Но пока всё это кустарщина и ручное производство. Соответственно жуткая дороговизна и зачастую сомнительное качество с плавающими техническими параметрами.

Здесь на мой взгляд проблем нет. Дороговизна конечно пока останется, но создать мелкосерийное производство нам вполне по силам.

И последнее это наша электросвязь: телеграф и радио. Таже кустарщина и всё сделано на коленке. Поэтому например радиосвязь между Усинском и ставкой Ильи Михайлова представляет интереснейшую картинку.

Три одновременно работающих передатчика и три приемника. Радиограмма передается сразу в трех экземплярах и неоднократно. В конце концов кто-то её принимает и тут же отправляет ответ. Примерно также работает и телеграф: дублирование и повторы.

И последнее это создание дирижаблей.

Сразу же по возвращению в Усинск я занялся составлением плана работ для решения этих грандиозных задач. Здесь главная партия будет моя. Толкать гениальные идеи и осуществлять общее руководство здесь не получится. Вернее даже не так. Получится всё равно получится, вопрос когда.

Результат нужен как можно скорее. Вероятность большой войны с Цинской империей очень даже большая и они нас при нынешнем раскладе рано или поздно задавят. Поэтому мы должны их превосходить в развитии на десять голов.

Конечно скорее всего наши конструкторы справятся с поставленной мною задачей — созданием нашего варианта мосинской винтовки. Я долго думал что выбрать из двух вариантов: винтовка Мосина образца 1891-ого года или Маузер образца 1898-ого. И остановился в конце концов на «мосинке».

Главная причина моё знание этой винтовки. Во время войны я её изучил досконально. А потом за долгие годы жизни на краю света своё знание закрепил и развил.

Винтовку Маузера я знал, но скажем так более-менее. Да еще было и чисто теоретическое знание, что винтовка Мосина более простая, надежная и дешевая в производстве, что является для нас решающим плюсом.

Конечно она будет более легкая за счет укороченного ствола и на мой взгляд ей совершенно не нужен штык. Он конечно будет, но меньше, легче и короче. И никакого постоянного ношения и тем более пристреливания с ним.

Игнат, посмотрев на подготовленную мною документацию, сказал что это реально и пообещал опытный экземпляр сделать в ближайшее время.

Первого октября в Усинск вернулись Лонгин и Яков. Их возвращение совпало с окончанием работы над планом моей прогрессорской деятельности на энное количество месяцев или лет вперед.

Собственно сам план в общих чертах я составил за три дня, а затем «шлифовал» и работал над деталями и конкретикой. Возвращение в Усинск моих товарищей был просто сигналом: стоп машина, хватит копаться в мелочах.

Лонгин приехал первым и привез последние известия с границы и они были очень обнадёживающими.

Никаких тревожных известий о нашем посольстве пока нет. Монголы выставили новую линию своих пограничных караулов на расстоянии пяти-десяти верст от нашей линии. Никакой агрессии в отношении нас с их стороны не было и даже более того, караулы западной части их линии, подчиненные наместнику в Кобдо, вступали в контакты с нашими гвардейцами и были очень доброжелательными.

Накануне Лонгин прислал мне своё донесение о положении дел в нашем Убсунуре и развединформации о Монголии и самом Китае.

Убсунур успешно развивался. Началось строительство еще двух гвардейских станиц. Заработали два кирпичных завода, вот-вот начнется производство стекла в Улангоме который имеет шанс стать промышленным центром. По крайней мере в нем уже работает половина кузнецов Убсунура. Они например делают стальные трубы из заготовок которые понемногу возят из Турана.

Тэс скорее всего будет нашими торговыми воротами в Китай. Лонгин уверен, что когда возобновится торговля с Поднебесной делать это можно будет только по обычной китайской схеме — в одном единственном месте на границе. И с нашей стороны удобнее всего это будет делать в Тэсе, прямая дорога из Улясутая ведет в него, а не в Улангом.

Все колодцы и родники приведены в порядок и почти рядом с каждым из них построены пруды. Илья Михайлов, посмотрев как пески перегораживают русло безвестную речку, несущую свои воды в Тес-Хем, решил процесс ускорить и уже начало образовываться будущее озеро Торес-Холь.

Но самые масштабные мелиоративные работы он развернул на западных берегах озера Убсунур, решив свести множество речек и ручейков стекающих с западных гор в две достаточно мощных реки, которые понесут свои воды в озеро.

Одна из них будет протекать через Улангом. В его окрестностях просверлено уже полтора десятка скважин, которые уже поднимают на поверхность столько же воды сколько все ранее существующие колодцы и родники.

В Оюн-Туве все тихо и спокойно, в отсутствии Оюн Дажы всем заправляют ламы Самагалтайского хурээ. Они очень лояльны к нам и с нашей помощью успешно восстанавливают свой монастырь, по всем возникающим вопросам обращаясь к Илье Михайлову.