— Идти к бомжам с копьями под командованием торгаша? Да ты в своём уме? Не бывать такому!
Тем временем к Родану подошли германцы. Увидев многочисленные легионы, они вначале напряглись, а затем удивились. Римляне стояли двумя лагерями, расположенными на значительном отдалении друг от друга. Начались традиционные переговоры. После встречи с сенаторами Совет племенных вождей оказался в раздражении. Римляне запретили им двигаться дальше на юг и требовали убираться домой. В этой ситуации наиболее крупные вожди варваров Тевтобод и Бойорикс предложили соплеменникам решить проблему радикально…
На расцвете германцы подошли к лагерю Сципиона и спокойно обошли его с юга. Затем последовал страшный удар. Зажатые с трёх сторон легионеры попали в уязвимое положении и не смогли оказать достойного сопротивления. Увидев, что солдат буквально топчут, Сципион запрыгнул в лодку и переправился на другой берег. Уже на той стороне Родана он наблюдал, как избивают его войско. Легионеры не могли спастись вплавь. Мешали доспехи, оружие, полноводная река и злые дикари…Вода и берег быстро окрасились кровавым цветом. Река уносила вниз по течению тысячи трупов римлян…
Спустя два дня германцы двинулись к стоянке Маллия Максима и не обнаружили его на месте…Консул решил биться вне стен лагеря и выстроил войска в боевом порядке на равнине между рекой и отрогами Альп. Германцы же потеряли всякое уважение к противнику и не особо мудрствуя, ударили фронтом. Легионы, полностью состоящие из «зелёных» новобранцев, не выдержали натиска. То там, то здесь возникали все возрастающие бреши в обороне. Видя эту ситуацию, Маллий Максим переправил сенаторов через реку. Марк Аврелий Котта со своими спутниками до последнего могли наблюдать избиение легионов. В бою погибли оба сына консула. Сам Маллий с горсткой охраны сумел бежать…
Добив живых, германцы разграбили огромный римский обоз. После раздела добычи, варвары упились найденными запасами вина. Радость победы сменилась спорами о дальнейших действиях. Глава маркоманов, херусков и тегуринов Геторикс захотел поселиться среди эдуев и амбарров. Тевтобод заявил, что пойдёт в Галлию. Бойорикс с кимбрами намерился идти в Испанию.
Срочно же созванное совещание Сената было шокировано масштабом произошедшей катастрофы. Вопреки яростному сопротивлению Квинта Цецилия Метелла, консул Рутилий Руф смог продвинуть решение об отзыве африканских легионов для борьбы с германцами. В соответствии с этим проектом командующим войсками в Галлии утвердили лучшего, по словам Рутилия Руфа, полководца Рима, Гая Мария.
* * *
Возвращаюсь в Рим со странным чувством. Казалось бы, победа в Африке достигнута. После свержения Югурты Сенат утвердил престол за бесхребетным принцем Гаудой. Царь Мавритании за своё предательство был награждён Римом. Были забыты его грешки, и даже передана часть территории Нумидии. Установлен мир в землях, но не среди бывших союзников…Вернувшись в расположение, я не стал предъявлять претензии и сделал вид, что ничего не понял. Гай Марий тоже старался себя прямо не выдавать, но мы оба знали обо всех обстоятельствах. Тем не менее я сделал себе в памяти зарубку наказать всех причастных к попытке моего убийства. Командировка закончилась вместе с отзывом африканских войск. Подходила к концу не только поездка, но и должность квестора, о чём меня уведомили как бы между делом. Выяснять причины такого шага от Мария, конечно же, не стал. Доверие было уже разрушено, и теперь наши пути расходились…
Рим меня встретил возбуждённо. Народ продолжал отходить от шока страшных потерь, и лишь Гай Марий снова потребовал для себя триумфа. И вновь, как и после завоевания Дальней Испании он его получил. В эти дни полководец чувствовал себя на вершине мира. Все прославляли его невероятную победу, каждый сенатор пытался подружиться с величайшим героем Рима…
Меня же встретила дома крайне недовольная и слегка поддатая супруга.
— Ты меня подвёл! Ужасно подвёл! — чуть ли не у входа заявила Юлилла.
— Я тоже рад тебя видеть! Очень кстати ждал твоих писем в ответ, — попытался с улыбкой остановить этот напор.
— Не люблю писать, — ты знаешь! Не заговаривай мне зубы! Уже весь Рим говорит, что тебя сняли с должности квестора.
— Надо же. Быстро слухи разносятся.
— Как ты мог со мной так поступить⁈
— Чего? Ты здесь при чём?
— Притом. Как теперь мне жить с голодранцем? Всё просрал!
— Спасибо за поддержку. Да, проблема есть. С Гаем Марием наши пути разошлись. Такое бывает. Не всегда удаётся находить общий язык с начальством.
— Тебе надо было просто с ним хорошо общаться! Юрист называется! Как можно быть таким беспомощным! Ничего не можешь нормально делать!
— Прямо-таки уж ничего? Зачем сгущать краски?
— Да, ничего! Что ты сам смог сделать⁈ Получить богатство, — тебе его дал мой отец, стал сенатором — тоже благодаря родству с нашим домом. Тебя и квестором поставили только лишь потому, что моя сестрёнка замужем за Гаем Марием. Мне что теперь пойти к ней и просить, чтобы тебя снова приняли на работу?
— И не надоело тебе повторять одно и то же. Уже говорил, что эти мысли не соответствуют действительности. Моя мачеха оставила мне деньги, а не твой отец. И думаешь Гай Юлий Цезарь за меня выступал в судах? Или он мне речи составлял для выступления на заседаниях в Сенате? Глупость какая! А насчёт просьб к Юлии, — не позорься. Наши пути с Гаем Марием разошлись, — прими это как факт. Мы не сможем работать вместе.
— Аид! Идём ко дну! Из-за тебя меня и раньше мало в какие дома приглашали, а теперь совсем перестанут.
— Может, бухать надо меньше, и приглашать чаще начнут?
— Да как ты смеешь! Ведь знаешь, что я пью из-за потери ребёнка. У меня печаль.
— Да вроде как времени уже немало прошло. Я в Африке больше года провёл, а ты смотрю, продолжаешь.
— И продолжу. Всю мою молодость поганишь! Мечтала о влиятельном муже — консуле, богатстве, нарядах, приёмах…Где всё это?
— Намекаешь, что причина твоих бед — любимый супруг?
— Именно. Ничего не можешь добиться! Кем теперь ты будешь работать? Имей в виду, я не позволю тебе валяться целыми днями на ложе и бездельничать.
— Да я и не собирался. Для этого у меня есть ты. Вроде как даже без всякой помощи прекрасно справляешься.
— Я хранительница очага! Весь дом на мне! Именно благодаря мне у тебя было влияние в Сенате.
— В какой комнате нашего особняка хранится твоё любимое вино?
— Откуда я знаю. Для этого есть рабы!
— Вот и пример твоего знания хозяйства!
— Не обязана знать каждую мелочь!
— Не обязана, но это о многом говорит.
— Речь не обо мне! Ты так и не ответил, что будешь делать? — окончательно разозлившись, продолжила выяснять Юлилла.
— Думаю, ситуация успокоится. Вряд ли меня оставят без работы. Я хорошо показал себя при формировании новых легионов, да и на войне действовал неплохо, — полагаю, должность предложат.
— Полагаешь?
— Да. Логически это было бы правильным.
— А сейчас что?
— Пока собираюсь отдохнуть с дороги и почитать. В Африке времени для книг не хватало.
— Снова книги! Да ты уже задолбал! Всё вокруг рушится, а он книги читает…
— И тебе советую. Говорят, от нервов помогает.
— Ах ты гад!
— Ладно, я уже все сказал…
* * *
Отдыхать дома оказалось сложновато. Книги, занятие хозяйством, неспешные прогулки на природе, упражнения в воинском деле весьма способствовали оздоровлению. Но этому упорно старалась мешать наглеющая супруга. Попытки «пилить» продолжались практически каждый день, но к этому я уже привык. Развестись с ней всё равно не представляется возможным. Могу потерять место в Сенате. Поразительно, что стать сенатором, имея деньги и знатность не так трудно, но вот сохранить позицию уже сложнее. Потеряешь поддержку внутри элиты и тебя легко выкинут из Сената под надуманным предлогом. Якобы капитал недостаточен, не отвечаешь высоким моральным нормам и другая глупость…Гай Марий уже не поддержит, а тесть так точно отомстит. Впрочем, Юлилла обычно занята собой, так что меня не сильно напрягает. Уже давно вписал её в необходимые издержки. Если эмоционально не воспринимать её слова, то она в целом даже удобна. Не пытается, да и не может управлять ни мной, ни домом и проводит жизнь не сильно напрягаясь. Комфортная позиция для неё, и терпимая для меня.
