Упоминаемый в письме цензор Марк Эмилий Скавр раздражал не только Гая Мария. Меня он тоже успел напрячь и давно был у меня в ленивой разработке. Этот нехороший человек везде имел свою долю, причём, на мой взгляд, чрезмерную. И ладно бы речь шла только о деньгах, — своими действиями он разлагал само государство. Страдало качество принимаемых работ, выдача гражданства (проблема с мигрантами была и в Риме), распределение финансов. Разобравшись с цензором, убью сразу 2 зайцев: сделаю обязанным Гая Мария и уберу собственную проблему. Но как решить эту задачу? Была у меня одна идея…

Сегодня проводим время с Юлиллой в цирке… Любит она это дело. Сам цирк располагался в глубокой и узкой долине между Авентином и Палатином и, на мой взгляд, никак не соответствовал своему названию. Хотя, как я понял, его так назвали из-за формы места. «Circus» обозначал любую фигуру без углов, будь то круг или эллипс. Здание в виде большого вытянутого овала было предназначено для конских скачек и состязаний в скорости езды на колесницах. Для себя этот цирк я обозначил как ипподром, и на этом перестал искать всякие аналогии. На обеих длинных сторонах и на одной короткой, полукруглой в три яруса были установлены сиденья для зрителей. Нижние ярусы — каменные, а две верхние — деревянные. Вокруг самого «ипподрома» шла аркада с различными лавками и мастерскими. Тут же шастали дурацкие астрологи, от которых с трудом удалось оторвать супругу. Крыши у здания не было, зато натянуто полотно для защиты от солнца. Напротив полукруглой стороны были расположены стойла, из которых выезжали колесницы. Посередине между стойлами находились ворота, предназначенные для торжественной процессии. Над этими воротами располагалась ложа для магистрата, отвечающего за устройство игр. Мы с Юлиллой заняли свои вип-места. Занятно, что такие здесь тоже есть. Ждём представления по-разному: азартная жена в предвкушении, а я, как обычно, с раскрытыми от удивления глазами. В прошлой жизни скачки только по телевизору видел. Даже сложно подобное с чем-то сравнивать…

С обеих сторон за стойлами были башни с зубцами, а ещё виднелись колонны с разными статуями и счётчик туров. Последний был представлен семью дельфинами. После каждого тура одного дельфина поворачивали хвостом в противоположную сторону. Как я понял, колесницы должны были объехать арену семь раз… Наконец, магистрат бросает вниз белый платок. Выезжают четыре колесницы, запряжённые четвернёй. Возницы двух из них были в белых туниках, а другие — в красных. Это отличие показывало на принадлежность к определённой партии. Народ тут к ним сильно привязан и даже делают ставки. Юлилла умудрилась поставить на красных 7 тысяч денариев, — совсем одурела. Мне прошлой жизни хватило этих ставок на спорт, — теперь сижу ровно. Народ орёт, Юлилла визжит, а я продолжаю наблюдать…

Гонка закончилась. Победили красные, и супруга прыгает от радости и бьёт в ладоши. «Выкусите, белые! Красные вперёд!» — во весь голос кричит Юлилла. Нда, а ведь люди-то не меняются и спустя столетия…

Разговор у Квинта Цецилия Метелла выдался сложным. Гай Марий и Публий Рутилий Руф упорно пытались вразумить консула.

— Я настаиваю на своём желании отбыть, — в который раз заявил Гай Марий.

— Уже слышал. Незачем повторять.

— Мне надо стать консулом.

— Смешно. Кто будет голосовать за такого выскочку?

После этих слов вмешался Рутилий Руф.

— Господа, давайте, оставим политику. Мы здесь, чтобы победить Югурту. Но вместо этого занимаемся выяснением отношений.

— Ты тоже обвиняешь меня в пренебрежении к своим обязанностям? — зло спросил Марий.

— Успокойся. Конечно, нет. Просто ты не проявляешь талант, а он у тебя есть. В вопросах стратегии, Гай Марий, тебе нет равных.

— А как мне проявлять этот талант прикажешь? Кое-кто меня отправил командовать гарнизоном крепости, меня, легата.

— Отправили за дело. В бою ты действуешь слишком прямолинейно. Попер, как баран, на вражеской строй при Мутулле, — пояснил Метелл.

— В смысле как баран? Что за оскорбления? — возмутился Гай Марий.

— Это не оскорбления, а описание событий. Главное видел, что Югурта стоит на возвышенности и лезет на него в лоб. Столько людей из-за тебя потеряли.

— Что значит из-за меня? А по чьей вине мы в засаду попали? Вы дали приказ идти к Мутуллу, толком не удосужившись о разведке.

— Гай Марий, так ты и должен был отвечать за разведку!

— Да? А я вам сразу сказал, что она проведена поверхностно. Надо было повременить.

— Значит, надо заниматься этим своевременно. Легионеры уже не могли ждать из-за жары и нехватки воды.

— Полная чушь! И ещё, — благодаря моему удару, мы победили при Мутулле. Если бы не я, то Югурта нас окончательно добил.

— Что за бред ты говоришь? После начала сражения твои части были полностью дезорганизованы. Никто не бился в строю! Творился настоящий хаос! Если бы я не сумел восстановить порядок, то мы бы ни за что не сумели исправить тот бардак, что натворило твоё командование.

— Да неужели? После внезапного удара Югурты все подразделения смешались. Все! Не только мои! И не по моей вине! И я лично сумел отбросить контратакой противника!

— Прямо геройство! Враг стоит на возвышенности, а на него надо идти в лоб!

— Да? А как мне прикажите наступать при таком обстреле и хаосе?

— Как положено с флангов!

— Глупость! Тогда бы я подставил под удар всё войско! Их конница не стояла на месте!

— Зато твоя стояла!

— Что значит «стояла»? Всадники также сражались.

— Что-то не похоже было. Вражеская конница даже не замечала их присутствия.

— Они сражались, пусть и не так успешно. Просто у нас лошади к этой местности не приспособлены.

— Так не надо было тогда так тупо их использовать!

— Квин Цецилий Метелл, вы напрасно перекладываете всю вину на Гая Мария, да и не только на него. Меня тоже отправили командовать в дальние гарнизоны, хотя, казалось бы, за что. Но речь не об этом. Вы же думаете в самом деле, что превосходите нас одновременно и в тактике, и стратегии. Давайте вернём ситуацию обратно.

— Обратно? Ты шутишь, Рутилий Руф? А по чьей вине чуть ли не полностью был вырезан лагерь под Замой?

— Если вы намекаете на мою вину, то я протестую. Не было никакой возможности остановить внезапный ночной удар врага. Это была осада, а не полевой лагерь. К тому же у нас было крайне мало времени для его обустройства. Более того, разведка своевременно не донесла о приближающемся противнике. Но даже в этой ситуации, значительная часть войска была спасена.

— Вас послушать, то вы прямо все невинные овечки. Все вокруг виноваты, но только не вы! Начинаю думать, что речь идёт либо о некомпетентности, либо о предательстве.

— Послушайте, Цецилий Метелл, это уже «ни в какие ворота не лезет». Какое ещё предательство? — возмутился Рутилий Руф.

— Обычное! Сенат не зря начал войну с Югуртой. Нумидийский царёк скупил половину римских чиновников, и возможно, вы в их числе!

— Что? Да как вы смеете? Это голословные обвинения! Я никогда не встречался ни с кем из нумидийцев! — ответил Рутилий Руф.

— Ты, — нет, но вот Гай Марий знаком со многими. Он даже имеет в этом регионе огромное количество земель!

— Да, имею. А что здесь незаконного? Многие римские граждане имеют земли в Африке. Это никак не может свидетельствовать о моей измене.

— Твоя военная биография наталкивает на некоторые факты.

— И какие это факты?

— В качестве проконсула Дальней Испании ты натворил дел!

— Я в одиночку подчинил этот регион! Сенат даровал мне триумф! Вы сами меня поддержали!

— Сейчас, думаю, напрасно.

— Почему же?

— Сначала тоже считал, что ты в Испании достиг успеха, но потом узнал о твоих богатствах.

— И что?

— А то, что всё оно оттуда!

— Я там провёл не один год. Естественно, что-то заработал.

— А может эта работа была связана с продажей интересов Рима местным варварам?