Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Марун в ответ только зарычал. И на сей раз он не торопился принимать человечий облик. Любомира тоже заупрямилась:

– Это что ж, я у суженого на загривке поеду?

– А у тебя теперь выхода другого нет, – баюн все-таки затолкал ведьмочку на спину медведю. – Он теперь так и будет в медвежьей шкуре ходить, пока ты проклятие с него не снимешь, ну или…

– Или что? – Любомира вцепилась в жесткую медвежью шерсть.

– Или то! – Котофей тоже запрыгнул на шею медведю и впился когтями в его загривок. Марун коротко рыкнул и бросился бегом.

…Медведь бежал быстро. Любомира даже и подумать раньше не могла, что эти косолапые увальни могут так быстро бегать, быстрее упряжной телеги. Да что там, быстрее верхового. Только ветер свистел, да косу ее трепал все сильнее. Она закрыла глаза, прижалась щекой к медвежьему загривку, спрятала лицо в жесткой шерсти. Только бы не глядеть по сторонам. А рядышком с ней причитал кот-баюн:

– Быстрее, быстрее, Марун Северный Ветер. Давай, покажи, что не зря тебе это прозвище дали.

– Марун значит «рожденный зимой», потому и Северный Ветер, – Любомира проговорила, поправляя котика.

– Да, без разницы, – Котофей взвыл в отчаянии. – Ежели не успеем до Кощеева чертога, пока Горыныч голову свою не залечит, хана нам. Всем. Даже тебе. Не пожалеет.

– Ой, мамочки, – Любомира пропищала и крепче прижалась к медведю. – А Кощей-то поможет?

– Как бы там Горыня ни хорохорился, Кощею он в подметки не годится. Ежели Бессмертному захочется, он его шкуру на сапоги пустит, и даже не вспотеет.

– Я не про то. Захочет ли он уберечь нас от Змеева гнева?

– Родную-то дочку? Конечно, захочет.

Едва Любомира не свалилась со спины бегущего медведя:

– Ты ври-ври, да не завирайся, кот-баюн. Мало мне что ль Бабы Яги в бабках, мало Змея Горыныча во внучатых троюродных сводных братьях, еще и этот в родственники примазывается?

– А я не вру, правду-матку тебе говорю, – котейка довольно промурлыкал.

– Это что ж такое получается? – ведьмочка рассеянно перебирала пальцами медвежью шерсть. – Это что, Кощей Бессмертный мой батюшка?

– Да, а Мара – матушка.

– А зачем же они меня от себя отослали тогда? – ведьмочка нахмурилась. – Верно, не хотели они, чтоб я при них росла. Значит, точно не рады будут моему возвращению. Нельзя нам к Кощею. Марун, остановись! – она коротко хлопнула ладошкой по мохнатому боку.

– С ума сдурела?!! Марун, не останавливайся! – Котофей цапнул медведя по другому боку, и тот только коротко рыкнул в ответ.

– Все от меня избавиться хотят, – Любомира уткнулась лицом в медвежий загривок. – И родители, даже бабка и та к чужим людям на воспитание отправила. Никому я не нужна.

Ведьмочка стиснула зубы и тихонько заплакала, благо густой звериный мех хорошо впитывал слезы.

– Ну-ну, не кисни, – баюн ласково погладил ее по плечам. – Наверняка, на то причина была у них серьезная. Вот, приедем к Кощею, и он сам тебе все расскажет. А покамест, главное не останавливаться. Змей летает быстро, ежели встанет на крыло, ни в жисть нам от него не уйти.

– А как же братец мой, Василёчек? – от неожиданной догадки слезы Любомиры высохли, она подняла голову и вопросительно посмотрела на Котофея. – Он тоже Кощеев сын? Тоже колдун?

– Видишь ли… – котейка замялся. – Пусть Бессмертный сам тебе все расскажет.

Глава 15. Царь Нави

Как ни быстро бежал медведь, да только дорога была неблизкая. Любомира притомилась и даже закимарила на его спине, а Котофей ее придерживал когтями, чтоб не свалилась.

Когда ведьмочка приоткрыла глаза, сбросив тяжелую дрему, вокруг все также мелькали яркие деревья, точно в осенних красках, пестрые птички в испуге разлетались в стороны от пробегающего мишки.

– Скажи, Котофей Тимофеевич, а ночь-то здесь бывает? – Любомира попыталась потянуться. Тело затекло от неудобной позы, спина ныла, ноги сводило судорогой.

– Нет, – баюн совсем по-человечески покачал головой, – солнца нет, и ночи быть не может.

– Ясно. А скоро Кощеевы владения? Невмоготу мне уже верхом сидеть, да и Марун, верно, притомился.

Марун бежал, не снижая скорости, только земля каждый раз вздрагивала под его тяжелыми шагами.

– Да, что с ним станется? Дури-то в нем немерено, – котик промурлыкал с усмешкой. – Но мы уже приехали. Давай, оборотник, вон к тому высокому дубу правь, там вход в Кощеев дворец.

Любомира поначалу опасалась, что на привратном дубе, как на Живодереве, будут расти части человеческих тел, но он оказался просто деревом. Более того, был неожиданно зеленым для мира мертвых. Марун остановился перед дубом, ведьмочка со стоном сползла с его спины и без сил опустилась наземь. После такой скачки ноги не держали ее. Медведь-Марун развернулся к ней, осторожно ткнулся мокрым носом в щеку и тут же принялся бережно вылизывать ее лицо.

– Ты что это делаешь? – ведьмочка слабо отпихивала медвежью морду, но тот был настойчив.

– Дурень ты, дурень, – Котофей вздохнул, – покуда молодцем ходил не догадался девицу поцеловать, а теперь-то уж поздно…

– Ой, – Любомира толкнула медвежью морду прочь, – не надо мне таких поцелуев. Перестань, Марун.

Медведь коротко рыкнул и отвернулся. А кот заголосил:

– Кощеюшка! Пусти-отвори свои двери, гостья долгожданная явилась.

И в тот же миг дуб заволновался, закачал зелеными ветвями, хоть ветра и не было. Любомира поднялась на ноги и все-таки прижалась к мохнатому медвежьему боку, положив руку зверю на загривок. Тот коротко рыкнул, но сбрасывать руку девушки не стал.

А ствол дерева раскололся пополам, от корней до самой макушки, две половинки его раскрылись в стороны, словно самые обычные двери. И внутри у него было так пестро, что ничего нельзя было разглядеть.

– Ну, чего застыли? Идем скорее, пока Змеюшка нас не сцапал, – Котофей первым юркнул внутрь.

– Идем, Марун, – Любомира потянула медведя за мех, и тот вразвалочку потопал следом за ней.

Пройти через Кощееву дверь оказалось нетрудно, просто порог переступить. И вот, были они на разноцветной лужайке, а оказались в чертогах. Ведьмочка думала, что во дворце у темного колдуна должно быть мрачно, сыро и холодно, но вокруг был просто деревянный терем. Резной, богато изукрашенный, с высокими потолками, и ничего страшного или чародейского в нем пока что не было. Наоборот, было красиво, уютно и почти по-домашнему.

Любомира поймала себя на том, что вертит головой по сторонам, пытаясь углядеть в углах какие-то кусочки своего детства, но, увы, кроме смутного ощущения родных стен, других подсказок не было.

– Кощеюшка! – от звонкого крика кота-баюна Любомира вздрогнула.

– Ты чего, Котофей Тимофеевич? Может потише да повежливее, чай к самому Кощею Бессмертному в гости приперлись, – ведьмочка одернула котейку, но тот только отмахнулся:

– Радушный хозяин мог бы и встретить. Не кого-нибудь ведь, а родную…

Договорить кот не успел. По терему пролетел сквозняк, распахивая одну за другой высокие дубовые двери, словно приглашая гостей следовать за собой и указывая им дорогу.

И троица товарищей направилась туда, куда их приглашали. По терему изредка сновали неприметные бесплотные тени, то ли слуги, то ли узники. Интереса к гостям они не проявляли, занимаясь какими-то своими делами. Путники прошли через богатую комнату, в торце которой стояли два высоких резных кресла, одно побольше, другое чуть поменьше. Оба кресла пустовали, только на одном в уголочке лежал красный клубочек со спицами.

Пройдя весь терем насквозь, путники вышли в сад. Красивый, ухоженный, с заботливо побеленными яблоньками и ровными грядками, на которых росла морковка, репа и еще какие-то незнакомые Любомире кустики. А в глубине этого огородного великолепия отыскался и сам его хозяин.

Немолодой мужчина, еще крепкий, хоть и полностью седой, в простой рубахе навыпуск стоял на коленях посреди грядки с зеленым луком и с упоением пропалывал сорняки.

32
{"b":"936235","o":1}