Мои глаза распахиваются. На секунду я дезориентирована, прежде чем все возвращается ко мне. Адриан!

— Где мой муж? — Я вскакиваю с кровати, на которой лежала и начинаю кричать. Осмотревшись, я вижу, что нахожусь в больнице. Вокруг несколько рядов кроватей, все они заполнены пациентами. Я смотрю на свою руку и замечаю капельницу, вероятно, с жидкостями. Я выдергиваю иглу из своей кожи и иду к одной из медсестер в конце участка.

— Я ищу своего мужа, — говорю я ей. Она скучающе оглядывает меня и только говорит.

— Не знаю, — а затем разворачивается, оставляя меня.

Я со всей силы дергаю ее за руку и впечатываю в стену.

— Где мой муж? — кричу я ей, а в ответ она зовет охрану. Они начинают тянуть меня за руку, чтобы отпустить ее, но я продолжаю взвывать. — Где мой муж?

Наконец, после того, как один охранник удерживает меня, приходит врач.

— Ваш муж Теодор Гастингс? — спрашивает мужчина, и я быстро киваю.

— Он все еще в операционной. Вот, позвольте мне. — Доктор бросает на охранника взгляд «все в порядке» и ведёт меня обратно к кровати.

— Скажите мне, — прошу я его, и он вздыхает.

— Ваш муж получил огнестрельное ранение в голову. К счастью, пуля только задела височную кость и не застряла внутри.

— Это хорошо, не так ли? — быстро спрашиваю я, надеясь на диагноз.

— Мы еще не знаем. Пуля поразила большую часть мозга. Мы пока не можем определить, как ранение повлияло на пациента, и очнется ли он.

— Что… вы имеете в виду, очнется ли он?

— Мозг — чувствительный орган. Как пациент будет восстанавливаться это индивидуально. Мы делаем все возможное, чтобы обеспечить наилучший уход за вашим мужем. Но вы должны в любом случае готовиться к худшему.

— Худшему…? — запнулась я.

— Его мозг может умереть… в любой момент, — профессионально говорит мне доктор.

Удар, но тем не менее, смертелен. Я, спотыкаясь, возвращаюсь на кровать, и моя рука тут же ложится на сердце. Я пытаюсь отрегулировать дыхание, когда врач продолжает.

— Мы видели его личное дело, и он является донором органов. Я хотел сообщить вам, что… — начинает он, но я отключаюсь. Донор органов? Ага, это похоже на моего мужа.

Но это значит… Я не могу с этим смириться.

Нет…

Моя рука вырывается и обхватывает горло доктора.

— Ты позаботишься о том, чтобы он выжил. Если нет, я выслежу всех, кто тебе дорог, и пущу им пулю в череп. Все ясно? — угрожаю я стальным голосом. Доктор бледнеет от моих слов и оцепенело кивает. Я отпускаю его, и он устремляется прочь.

О, Адриан…

Я не знаю, как я добралась до приемной на трясущихся ногах, но когда я это сделала, меня встретил Марсель, прислонившийся к стене.

— Ты! — Я выплевываю слово и смотрю, как Марсель вскидывает голову, его глаза расширяются от моего присутствия.

— Это ты все всем виноват, — обвиняю его я, бросаясь на него. Я даже не успеваю дотронуться до него, как Марсель бледнеет и отшатывается в сторону, успешно избегая моего кулака.

— Пошел ты! — Я снова бросаюсь на него, но на этот раз меня останавливает крепкая хватка, удерживающая меня сзади.

— Хватит, Би. — Влад шепчет мне в волосы.

— Ты знал… ты знал все. — Я кричу на него и начинаю бросаться беспорядочными ударами. Влад выдерживает минуту, прежде чем сдержать меня.

— Прекрати. — И я останавливаюсь… не потому, что хочу этого, а потому, что мое тело больше не выдерживает. Я приваливаюсь к нему и позволяю своим слезам свободно течь.

— Как ты мог? — всё повторяю я. Влад продолжает гладить мои волосы, позволяя мне выплеснуть свои чувства сквозь слезы.

Спустя некоторое время, когда я успокоилась, хирург, оперирующий Адриана, выходит, чтобы сказать нам, что операция прошла успешно.

— Нам все еще нужно подождать, пока он очнется, чтобы узнать, будут ли какие-либо побочные эффекты от пули или операции. — Затем он сообщает нам, что Адриана перевезут в отдельную палату.

После того, как его привозят в палату, я говорю доктору, что никому, кроме меня, не разрешается его навещать.

Марсель смотрит на меня с раскаянием, но я знаю, что Адриан тоже не хотел бы его видеть. Я видела это в его глазах. Что-то внутри него умерло, когда он узнал, что его верный друг использовал его всё это время. Я не собираюсь подвергать его еще большему стрессу, когда ему нужно восстановиться после такой тяжелой травмы. Я также сообщила Владу, что не думаю, что его визит будет наилучшим для него.

Не скажу, что я точно знаю, в чем заключалась роль Влада во всем этом. Но он не выглядел удивленным ни одним из откровений. Я не уверена, что могу доверять ему сейчас.

Я выделила себе место в палате, чтобы присматривать за Адрианом, и оставляю его ненадолго только тогда, когда становится очевидно, что мне не хватает самого необходимого.

Я быстро еду домой и собираю достаточно одежды и туалетных принадлежностей на неделю и немного оружия на случай, если кто-то попытается что-то сделать. В этот момент лучше быть готовой.

Первый день в больнице проходит без изменений. Доктор сообщает мне, что некоторым людям требуется немного больше времени, чтобы прийти в себя.

И вот один день превращается в два, два, в три, и по-прежнему ничего.

Я почти сошла с ума, беспокоясь за Адриана, что у меня даже не было времени подумать о своем собственном положении.

Только на третий день Влад звонит мне и настоятельно просит сдать кровь на анализ, чтобы проверить наличие яда. Я неохотно соглашаюсь и прохожу процедуру, но только потому, что все еще надеюсь, что Адриан очнется.

Если он не проснется… тогда какой смысл жить дальше?

В конце недели приходит результат анализа крови — в моем организме не обнаружено никаких веществ, ни наркотиков, ни яда. Хименес блефовал.

Я почти смеюсь над результатами.

Конечно, он блефовал.

Я даже не успеваю насладится хорошими новостями, потому что Адриан до сих пор не проснулся.

Каждый день я сижу рядом с ним. Иногда я читаю ему, иногда рассказываю истории о нашей совместной жизни. Иногда я просто умоляю его вернуться ко мне.

Но все тщетно.

И я не могу избавиться от чувства, что все это моя вина.



Так проходят две недели. Ни Марсель, ни Влад больше не пытались приехать в больницу, хотя я поддерживала связь с Владом, и он рассказывал мне обо всем, что происходит.

Полиция захватила комплекс Хименеса и конфисковала незаконное оружие. Адриана прозвали героем за то, что он схватил Хименеса, хотя тот был убит Валентино. Весь эпизод был замят, чтобы выглядеть как разборки между семьей Ластра и Хименесом, и никто другой не был упомянут в официальном отчете.

В то же время, Галлагеры борются за власть над остатками империи Хименеса, а Ортега и некоторые другие мелкие картели пытались заявить о своей независимости. По словам Влада, вся ситуация полный беспорядок. Не помогло и то, что Маркези тоже разбили лагерь в Нью-Йорке, пытаясь снова укрепить свою власть в составе одной из пяти семей.

В конце концов Энцо удалось выжить, и его выписали из отделения интенсивной терапии. Поскольку его здоровье все еще оставалось под угрозой, он пока не стал ввязываться в политические игры.

Я потерялась в своих мыслях, когда монитор внезапно начинает пищать. Я поворачиваю голову к Адриану, паникуя от мысли, что это может быть конец. После стольких дней отсутствия результата врачи сказали мне, что шансы, что он когда-нибудь очнется, уменьшаются.

— Доктор? — кричу я, открывая дверь палаты. Вижу, что ко мне спешат несколько медсестер, а за ними следует врач. Все они толкают меня в спину, говоря, чтобы я дала им место для работы с пациентом.

Адриан… Моя нижняя губа дрожит, зрение затуманивается. Это конец?

Я даже не могу видеть, что они делают, так как все они окружили его кровать.

— Здравствуйте, я доктор Эванс, ваш лечащий врач. Можете назвать свое имя? — задает вопрос доктор.