— Спасибо, госпожа Лицка, — поблагодарила её, улыбнувшись в ответ. Плохое предчувствие внезапно завопило с такой силой, что голова разболелась, а оставленное заклинание оповестило о гостях. — Я побегу.

— Осторожнее там! — крикнула она мне вдогонку.

Я бежала так быстро, как только могла. В голове билась тревожная мысль: «Я могу не успеть!». Не знаю, что там такое происходит, но моё предчувствие говорит за себя. Мне не нравится, когда оно ощущается так остро, что в глазах темнее, а голова, кажется, вот-вот взорвётся. Разные предположения крутятся в голове, но я даже не представляю, какое из них верное. Оборотни…

Именно это слово вспомнилось мне, когда я споткнулась о мощённую камнем дорогу и чуть не упала на колени. На меня оборачивались люди и смотрели с недоумением. Платок успел скатиться, и волосы были выставлены на всеобщее обозрение, но мне было всё равно.

Я уже чувствовала оборотней. Целую стаю, и это только сильнее меня напрягало. Страх. Вот что я сейчас испытывала. Страх не за себя, а за Гилберта. Он не я. Если что, у него очень слабое сердце после того случая, тело тоже слабое. Он не сможет противостоять даже одному обороню, а их там стая… Возможно, неполная, но всё же по численности превосходят в несколько раз. Предательские слёзы потекли по моим щекам. Знала же, что нельзя его там одного оставлять! Я выдохлась, второе дыхание не открылось, но я благодаря силе воли старалась добежать до лекарственной лавки. И добежала…

Запах крови ударил в нос ещё у самой двери, предательские слёзы потекли по моим щекам. Кровь была человеческая. Зная нравы волков, они никогда не станут связываться с людьми. Ни разу не было исключений. Значит, мои опасения подтвердились… На всех оставшихся парах ринулась внутрь, чтобы обомлеть от ужаса: повсюду была кровь, а от оборотней остался лишь запах. На ватных ногах переступаю порог и поворачиваю направо, чтобы сразу же увидеть истерзанное и разорванное на части тело Гилберта.

— Не-е-е-т! — закричала на всю округу я, падая на колени и хватаясь за голову руками.

Что случится с ведьмой, если в один день она потеряет всё? Семья, пусть далеко не любимая и не вызвавшая во мне ни капли привязанности к жалости к ним. Клан, в котором мне словно с самого начала не было места, но тем не менее само понятие моего состояния в нём придавало сил и значимости. Фамилия и род одной из сильнейших ведьм нашего мира, которые могли бы в будущем сыграть на руку любому. Но больший удар нанесла потеря человека, который был как родной отец и искренне старался заботиться обо мне, показать все прелести мирской человеческой жизни…

Нет, ведьма вовсе не обезумеет от отчаяния, боли и ненависти. Ей не снесёт крышу до такой степени, что она потеряет контроль над собственным силами и энергетическим фоном, как ошибочно принято считать среди простых людей. Конечно, слабые духом и способностями молодые ведьмы вполне могут впасть в стадию ярости и случайно потерять свой контроль над эмоциями и силой.

После буйства подобных личностей и из-за последствий их деяний начали причислять статус зла каждой колдунье без разбора, а прогрессирующие злодеяния тёмных ведьм лишь усугубляли положение. В конечном итоге всё свелось к охоте на нас инквизиторами и другими охотниками, а также церемониальному сожжению людьми в назидание остальным. Это привело к ещё большей злобе с нашей стороны, началу кровной мести и ответным гонениям, но ни в коем случае не ко всем приписанным нам злодеяниям.

Потеря всего обретённого ранее выбивает у ведьм привычную и довольно прочную почву из-под ног, выбивает из колеи, приводит в растерянность и отчаяние. Колдунья скорее затаит злобу и вознамерится отомстить самым жесточайшим образом в подходящий момент, чем пойдёт обиженно плакать в тёмный уголок, где её никто не увидит. Никогда нельзя предугадать, чем обернётся ведьмовская обида и каков будет результат мести, а также какую цель она себе поставит на первое место для мести.

Сейчас я в полной мере почувствовала и осознала, каково было всем ведьмам в момент крушения всего обыденного и стабильного. Хорошо знакомый запах забился в нос резко, не оставляя сомнений в личности тварей, причастных к смерти хозяина лавки лечебных трав и зелий. Идентичный запах исходил от тела Линды, когда её нашёл охотник и принёс к Гилберту для опознания и дальнейшего погребения.

Глаза застлала красная пелена ярости, руки непроизвольно сжались в кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Магия внутри и снаружи тела начала сгущаться с невероятной скоростью, энергетический фон завибрировал и местами исказился. Алые волосы, что больше всего сейчас напоминали свежую кровь, взмыли вверх, вырисовывая в воздухе устрашающие узоры и создавая впечатление раскаляющегося алого пламени. Тело от пальцев ног до самых корней волос заискрилось красным свечением, что показывало степень моей злости и отчаяния, на мгновение затуманивших разум.

Однако я не собиралась бросаться вдогонку убийцам, что было бы равноценно смерти. Да и выследить их в нынешних условиях будет несколько проблематично. Оборотни — мастера своего дела, когда вопрос касается маскировки собственных следов. Сделают своё дело и выставят всё так, словно их и вовсе не было на месте преступления. Только ведьмы и особо сильные охотники способны различить вероятность причастности хоть какого-либо сверхсущества где бы то ни было.

Неожиданно открывшаяся дверь позади меня не произвела никакого результата. С обострившимися ощущениями и интуицией я понимала, что убийца далеко и сейчас неизвестный гость явился отнюдь не по мою душу. Охотник, решивший проверить меня на принадлежность к ведьмам, вернулся на место преступления и застал прекрасную картинку. Похоже, уловил ауру оборотней и мою, а также почуял запах крови. Помещение ею просто пропитано, ровно как жаждой крови и смерти. Где ж его носило, когда сюда заявилась целая стая оборотней и лишила жизни ни в чём невинного человека?!

— Я всегда говорил, что ведьмы и люди никогда не смогу ужиться вместе. Рано или поздно обязательно кто-нибудь погибнет, — будничным тоном сказал мужчина, сняв амулет с шеи, скрывавший его истинную силу и настоящий энергетический фон.

— Да что вы, смертные, о нас знаете и какое имеете право, чтобы судить нас? — спрашиваю у него слегка вибрирующим за счёт магии голосом, из-за чего он звучал довольно жутковато и излишне властно. — Ещё скажи, что это я его разорвала на части!

Я всеми усилиями пыталась заглушить в себе подкатывающую истерику. Меня одолевало неудержимое желание наложить проклятие по последним следам ауры оборотней для начала положения пути мести. А тут ещё и объявился опасный охотник с устрашающей аурой и силой, против которого у меня слишком мало шансов, чтобы выстоять в бою. От части даже рада, что он заявился не по мою душу.

— Ты и без меня прекрасно знаешь, кто причастен к убийству лекаря, — хмыкнул он, а после развернулся и ушёл, больше ничего так и не сказав. И снова не убив меня…

Пришлось приложить немало усилий, чтобы не отправить вдогонку оборотням проклятие прямо сейчас. Это было бы моей роковой и необдуманной ошибкой. Всё-таки я не знаю, как много волков в их стае на самом деле и есть ли кто из расположенных к колдовству в их рядах. Искать их нужно со здравым умом, а не на эмоциях. Затуманенный разум, охваченный лишь одержимостью мести, будет толкать на глупости в такой ситуации и больше сыграет против меня, чем за.

Есть ещё одна особенность того места, где я провела несколько лет, привыкая к боли. Один из приоритетных приобретаемых навыков заключается в полной самоизоляции от всех эмоций на некоторое время. Именно эта способность сейчас была как никогда кстати, ведь я не могу себе доверять на все сто процентов и быть уверенной хоть в чём-то. Всё же Гилберт не был мне совсем уж чужим и отчасти я успела привязаться к нему, а значит могу поддаться некоторым слабостям и натворить глупости.

Без отвращения осмотрела помещение, стараясь подметить каждую мелочь. Характерные рубцы на двери и полу явственно указывали на попытки сопротивления жертвы. Гилберт боролся за свою жизнь… Понимал, что не сможет ничего сделать, но старался убежать от врагов. Старику намеренно внушили и дали почувствовать, что есть шанс на успешный побег и дальнейшее выживание. Чтобы потом подло растоптать последнюю надежду на спасение.