Пока вода холодными струями била по лицу и спине, я, прислонившись лбом к стене из темно-синей плитки, думала, как можно отплатить доброму травнику за его заботу. Как на зло, в голову ничего не приходило. Понимаю, что ко мне он относится как к своей родной дочери, но не в моих принципах получать добро за просто так. В прошлый раз, когда умирала его настоящая дочь, я ничего не смогла поделать, из-за этого даже сейчас паршиво на душе. Но Гилберт вместо того, чтобы разозлиться на меня и прогнать со своих глаз долой, попросил приходить к нему и иногда помогать с лавочкой лечебных трав и лекарств вместо неё.
Линда, так звали дочь старичка, одним солнечным днём отправилась в лес за лечебными травами. На небе не было ни облачка и ничего не предвещало беды, однако в том лесу две стаи оборотней сражались за территорию. Девушка просто попала не в то место и не в то время. Просматривая память умирающей Линды, я запомнила волка, убившего её.
Огромный волк с буро-рыжей шерстью. Это был очень сильный волк, но из-за их особенности глаз, не смогла понять, кто именно это был: альфа или бета. К омеге его никак нельзя отнести. Несмотря на то, что у всех оборотней такого вида красные глаза, из-за вожака сложно отыскать, у этого оборотня был свой отличительный знак. Левый глаз был рассечён ровным диагональным шрамом, который сразу бросается в глаза. Потом уже пришёл охотник, который разогнал две стаи, но никого не убил из-за умирающей Линды. Он знал, чья она дочь и принёс её в дом Гилберта. В тот магазинчик я тогда забрела совершенно случайно. Просто увидела, что это лавка лекарств, вот и решила зайти, посмотреть. Вот тогда-то я и познакомилась с Гилбертом, хоть и при столь ужасных обстоятельствах.
Девушка умерла, а я дала ей и себе клятву, что обязательно отыщу её убийцу и своими силами отправлю на тот свет. Такие гады так просто сами не умирают. Они хитрые и шустрые, подлые и кровожадные. Ходить по чужим костям и по полю, залитому кровью своих и врагов — это отрада для их души. Охотник? Не-е-е-т, он тут не поможет. Даже самый лучший и знаменитый Лоусон Арджент — самый страшный охотник, которого знает этот свет нечисти — не сможет убить этого оборотня. Боюсь, сам погибнет. Многие даже не знают, как он выглядит, ведь никто, кто имел «честь» с ним встретиться из ведьм и оборотней, так и не выжил. Но ходит слух, что на его спине шрам в виде креста.
Как бы там ни было, я исполню свою клятву и убью того оборотня. Это была не случайность, а намеренное убийство. Волк бросился на девушку, но сначала преследовал её, наслаждаясь и упиваясь её страхом. Он не стал долго за ней гоняться, чтобы не уходить далеко от поля битвы, поэтому тут же бросился на девушку и чуть не разорвал её. Не подоспей вовремя охотник, она бы не продержалась те несколько минут, что пролежала в доме и невесть сколько времени, пока её несли в дом. Хорошо, что Гилберт жил не так далеко от дома и усовершенствованная карета без лошадей успела вовремя довести Линду к отцу.
Тот охотник знал, что я ведьма, но не стал меня убивать. Оставил тело девушки, недоверчиво посмотрел на меня и слишком выделяющиеся волосы, а потом просто ушёл, не обронив ни слова. Я старалась спасти девушку, даже пыталась влить в неё часть своей жизни, замедлить кровотечение магией, но она уже по дороге потеряла слишком много крови, а раны были слишком серьёзны, чтобы даже целый ковен ведьм смог спасти эту девушку. Я знала, что сделала всё, что было в моих силах, но продлила её жизнь лишь на несколько минут, за которые она смогла попрощаться с отцом. Я чувствую свою вину, хоть Гилберт уже не раз меня убеждал, что в этом нет моей вины. Он знает о клятве и просит о ней забыть, обойти и не исполнять, но я так не могу.
Поняв, что уже слишком долго стою под холодными струями, и добрый старичок может разволноваться, выключила воду и насухо вытерлась полотенцем, а потом облачилась в новое платье. Оно село, как влитое, словно создано специально для меня. Из-за этого слёзы навернулись на глаза, но я быстро их стёрла и ополоснула лицо. Собрала волосы в высокий хвост, снова задумалась, как бы скрыть их цвет от этого мира. Однако это невозможно: ведьма никогда не скроет свой природный цвет волос. Ни одно средство не поможет даже затемнить их на тон. Это печально…
— Я знал, что оно тебе подойдёт! — улыбнувшись, радостно сообщил мне Гилберт, осмотрев меня с ног до головы своими счастливыми карими глазами.
— Спасибо тебе, это самый лучший подарок, — обняв его, сказала я.
— Да ладно тебе, — посмеялся он, погладив меня по голове. — Я пойду работать, если хочешь, можешь погулять по городу. Скоро сюда заявятся оборотни за новыми лекарствами, — что-то мне не понравилось в его словах. — Ничего со мной не случится, я за тебя переживаю, — правильно расценил он мой взгляд, но от этих слов мне легче не стало.
— Я останусь здесь, у меня плохое предчувствие, — уверенно заявила ему строгим голосом, но Гилберт был бы не Гилбертом, если бы повёлся на мой тон, к которому уже давным-давно привык.
— Ты должна развеяться, сходи в город, погуляй, купи мне заодно булочек с марципаном и тётушки Финральды в центре города, — впихивая мне в руки увесистый мешок с монетами, говорил он.
Продолжая заговаривать мне зубы, накинул мне на голову лёгкий тёмно-голубой с цветами платок, а потом буквально выставил за дверь, сказав, чтобы не беспокоилась о нём. Я не понимала его. Он знает, что всегда могу постоять за себя. Каким бы сильным не был враг, я всегда могу найти выход их ситуации. В конце концов, побег никто не отменял в случае проигрышной ситуации.
Сейчас я чувствовала страх, исходивший от старичка, и уже пожалела, что поставила на лавку защиту против ведьмовских сил и оборотней. Она, конечно, не такая уж и сильная и в основном действует снаружи, но сейчас она играет против меня. Возможно, Гилберт прав, и я действительно должна прогуляться по городу, чтобы не встретиться с теми оборотнями. Что ж там за волки такие, раз меня так настырно спровадили из лавочки?
Не хотелось уходить, но я не могла ослушаться этого человека. Внутри меня что-то оборвалось, когда я повернулась к зданию спиной и зашагала от него прочь. На всякий случай оставила отслеживающее заклинание, чтобы узнать, когда появятся те самые оборотни, что-то не оставляло меня в покое. Безумно напрягала вся эта ситуация. Я не понимала, почему старичок так сильно боялся. Жаль, что не могу, как все светлые или некоторые тёмные ведьмы, просматривать чужие эмоции, тогда было бы понятно, чего именно боится Гилберт. Я уже себя ненавижу за то, что сейчас направляюсь к булочной вместо того, чтобы остаться рядом с лавочкой лекарств.
Булочная нашлась без труда. Блеск от вывески в виде большого кренделя можно заметить даже от магазинчика Гилберта. Уже не раз посещала эту булочную и всегда поражаюсь приятным запахам, исходящим из неё. Плохое предчувствие на время затихло, но я всё же решила не задерживаться здесь и поскорее вернуться обратно. Полноватая женщина с длинными каштановыми волосами, собранными в пучок, и выцветшими голубыми глазами попыталась завести со мной разговор, но заметив моё беспокойство, испугалась, что произошло что-то ужасное. Пришлось сказать ей о своём плохом предчувствии.
— Ну что ты? Что сегодня может такого произойти? Посмотри на улицу: солнышко светит, на небе ни облачка. Вон, рыбаки на рынок сколько рыбы притащили, говорят, сегодня хороший улов у них. У меня сегодня много заказов на вечер, сейчас мои дочурки помогают готовить булочки и пирожные, потом ещё два трёхъярусных торта испечь нужно, — улыбаясь, говорила она, а я вспомнила, что у этой женщины ещё и кондитерская рядом своя стоит. — Вот скажи, что может произойти в такой чудесный день?
— Никогда не знаешь наверняка, что может случиться уже через пять минут. Судьба — странная штука, никогда не знаешь, что она подкинет в следующий момент и какие виды на кого имеет.
— Тут ты права, но не нужно таким забивать свою рыжую головку: у тебя ещё вся жизнь впереди, — сказала она. — А предчувствие может быть обманчивым, — может, но не у ведьм… — Вот твои булочки, давай, лети к Гилберту, раз так переживаешь за старика, — добродушно улыбнулась она мне, передавая пакетик со сдобным.
