Мне не было дела до других, я смотрела только на одного волка. На того, кто принёс столько бед и смертей одним лишь своим существованием. Сейчас он был единственным, кто мерзко скалился и бесстрашно смотрел на меня, упорно идя против ветра вперёд и глупо надеясь, что сейчас убьёт существо, которое в несколько раз выше него. Против того, кто намного сильнее, но всё равно ещё не может уничтожить его. Вот она, та самая моя главная проблема. И он её прекрасно знает, чувствует и ликует.

Тем не менее, набрав в грудь побольше воздуха и недовольно рокоча, нагибаю голову чуть ниже, чтобы выдохнуть ярко-алое, как цвет моих волос, столп пламени. Прицел был точным и целенаправленным в буро-рыжего оборотня. Было сложно совмещать атаку и одновременно стараться ни на кого не наступить, хотя с нынешними габаритами это было довольно сложной и почти невыполнимой задачей. Все волки казались куда меньше, чем в человеческом обличии.

Однако довести дело до конца не получилось. Внезапно вспыхнула воронка фиолетового портала, забравшая с собой всех оборотней, включая Аргара. Остались только я, Балдер и его ошеломлённая стая. Никто не ожидал, что всё закончится подобным образом и что война закончится быстро, толком не успев начаться.

Перед глазами резко начало темнеть, оставшиеся силы покидали с невообразимой скоростью, пока тело не охватило чёрными клубами магии. В следующую секунду я камнем падала вниз с огромной высоты, грозясь вот-вот разбиться насмерть, но меня тут же поймали на руки. Лица своего спасителя я не видела, но у меня хватило сил, чтобы отдать оставшуюся магию на исцеление вожака стаи и продлить его жизнь. Я не хотела, чтобы он погиб здесь и надеялась, что выживем оба, ведь враг ещё не повержен и не известно, кто помог ему сбежать. Эту магию я всё равно не почувствовала, но сейчас могла с точностью сказать, что на этот раз заклинание перемещение использовал отнюдь не человек, не ведьма и ни кто-либо из всех известных мне рас. Это былооно. Оновсё-таки появилось в нашем мире и вполне живое, а не иллюзия или плод воображения.

В ушах глухо и настойчиво пульсирует, как будто кто-то стучит в барабан в такт сердцу. Поначалу кажется, что телосложение неподвижно — парализовано, скованно чем-то и сильно ослаблено. Тьма вокруг настолько плотная, что невозможно различить, где заканчивается сознание и начинается окружающее пространство. Однако постепенно я начинаю ощущать себя: слабое покачивание в пальцах, как будто они давно обмёрзли, лёгкие движения вдоль спины и натяжение в груди.

Смутное осознание приходит медленно и болезненно. Веки тяжёлые, словно свинцом налитые, открыть глаза не получается, лишь немного приоткрыть, но окружающий мир расплывается и переливается, словно сквозь мутное стекло. Обычные звуки кажутся резкими, слишком громкими: шорох где-то рядом, едва уловимый ветерок, и всё это отдаётся в голове как раскаты грома. Моё дыхание было глубоким и неровным, рваным и не здоровым. Каждое движение, даже легкое шевеление пальцев, казалось, как многотонный груз, как будто тело больше не подчиняется ее воле.

Вдруг на подсознательном уровне почувствовала нечто новое в себе. В мышцах, под кожей, на уровне инстинкта пробуждается странное ощущение чуждости. Медленно провожу языком по зубам и натыкаюсь на острые клыки, которые царапают внутреннюю поверхность губ. Реальность возвращается медленно, и с каждым новым осознанием в груди появляется странная смесь ужаса и тоски. Каждый шорох, каждый малейший звук резонирует внутри, усиливая тревогу. Тело стало другим — каждое изгибание мышц отзывается чужеродным, животным чувством силы и агрессии, так не свойственным моему темпераменту.

Магия не слушалась, концентрация была никакая, а ещё билась тревожная мысль, что альфа сейчас в ужасном состоянии и ему намного хуже, чем мне. Мои травмы и недомогания могут подождать, как и разбирательства с изменениями. Однако даже понимание серьёзности ситуации не помогло призвать магию, чтобы обрести силы и направиться сразу к оборотню. Хотела содрать корку с глаз, как мою руку тут же остановили и вернули на место.

— Лежи и не шевелись, пока я не передумала и сама тебя не прикончила! — как сквозь воду донёсся до меня голос Розель, а после меня придавили к кровати.

— Почему ты мне помогаешь? Разве не должна ненавидеть? — тяжело вздохнув и признав свою беспомощность, спросила у неё бесстрастным голосом.

— Олаф всё мне рассказал. Если умрёшь ты, умрёт и наш вожак. Умрёт он — умрёшь и ты. Ты хитро решила спасти собственную жизнь. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от тёмной ведьмы? Зато всё встаёт на свои места и становится понятно, почему Балдер так сильно пёкся о твоей жизни.

— Он тоже не всё до конца знает, — хмыкнула я, вспомнив саму клятву и её нюансы. — Я ведьма и всегда могу обойти свою клятву, а ваш вожак будет жить, если буду жить я. Но перед моментов своей смерти я способна перетянуть действие клятвы и все её последствия на врага. Можешь не переживать так сильно за своего альфу, а теперь просто сорви то, что на моих глазах и помоги встать.

— Я б с превеликой радостью последовала твоему совету, но в таком случае ты лишишься глаз, поэтому не сможешь спасти нашего вожака. Помочь ему можешь только ты, да и нет гарантии, что эта странная дрянь не лишит тебя жизни или ты от боли не превратишься снова в дракона, чтобы поубивать здесь всех, — недовольно проговорила она.

— Не нравится чувствовать, что ведьма намного сильнее тебя? — криво усмехнулась я, но ответ был не нужен. — Я должна встать сейчас, так что дам тебе возможность причинить мне боль, но тебе тоже придётся постараться.

— И что ты предлагаешь? — недоверчиво поинтересовалась она.

По голосу девушки поняла, что вся ситуация ей до жути не нравится, и она бы предпочла сидеть с Балдером, чем со мной. Прекрасно её понимаю, сама бы не отказалась от другой компании, но приходится довольствоваться имеющимся. Начала хаотично соображать в попытке найти решение для возникшей проблемы. К счастью, после недолгих раздумий и анализа ситуации, в голову пришла идея. Вопрос уже в том, сможет ли волчица сделать задуманное, не допустит ли ошибки и можно ли положиться на неё хотя бы сейчас.

— Придётся сварить один отвар, но перед процессом нужно ещё нос прикрыть. Запах резкий и не из приятнейших, а для твоего обоняния он покажется чудовищным.

— И как это причинит тебе боль, если вылечит? Чем горче лекарство, тем оно лучше, думаешь, я не знала об этом? Я не настолько глупая, как ты можешь подумать.

— Я не говорила, что это нужно пить. Это для глаз.

Было неприятно чувствовать себя настолько беспомощной, но сейчас мой нос ничем не поможет мне, поэтому пришлось наступить на гордость и попросить помощи у волчицы, которая презирает меня с самой первой встречи. Назвала ей все нужные травы, а потом давала наставления, как их смешивать и перемалывать. За всё время процесса не раз слышала звук падения кастрюль и котелков, что-то даже разбилось, но старалась не обращать внимания и терпеливо ждала. Сожалела лишь о том, что не могла лично проконтролировать процесс в связи с дефектом обращения. Кто бы мог подумать, что глаза покроются магической плёнкой, от которой не избавиться стандартным методом.

Когда все приготовления были завершены, я остудила получившуюся субстанцию простейшим заклинанием и понадеялась на чудо. Розель, не став пользоваться предоставленной возможностью, начала бережно проводить тряпочкой по моим глазам, стараясь не обжечь кожу и не навредить. Она старалась не боли, хотя прекрасно знала, что боли я практически не чувствую и по сравнению с прошлыми стычками она ничто.

Я несколько минут лежала на кровати и ждала, когда появится возможность открыть глаза. Розель никак не хотела сама рассказывать, что с вожаком и в каком он состоянии в целом. Мол, встанешь, увидишь, а сейчас лежи и не дёргайся, а то действительно когтями сорву корку. К слову, я чувствовала её страх передо мной, но старалась не обращать внимания, прекрасно понимая, откуда он взялся. Возможно, именно моя трансформация и держала её рядом со мной, чтобы я потом не бросилась мстить ей. Девушка имеет слабое представление о моём характере и поведении, потому прощупывает почву и наблюдает. Делает выводы и старается держаться, как обычно. Однако нервозность ощущается слишком хорошо и буквально витает в воздухе.