Она подняла глаза и увидела Морса, стоящего у входа в хижину. Он крикнул, перекрывая шум бури:

— Заходите в дом!

Она и дети побежали по грязному полю к боковой двери.

Внутри Морс сказал им, что они могут спать на полу в кухне.

Рэймонд стоял перед одним из окон в своем офисе по отгрузке, глядя на темнеющую реку. Дождь шел почти весь день, но теперь, казалось, стихал. В течение нескольких дней он проводил все свое время в поисках Сэйбл и детей, но так ничего и не нашел. Теперь он начал возвращаться сюда. Он думал, что работа поможет ему отвлечься от мыслей о пропавшей семье, но это не сработало. Он думал о них каждую минуту, независимо от того, что он делал и где находился. Мысль о том, что их до сих пор нигде не нашли, не давала ему спать по ночам; с момента их исчезновения он спал не более нескольких часов.

«Где они, черт возьми, были?» — спрашивал он себя, казалось, в тысячный раз. Даже предложение о вознаграждении ничего не дало. Он был расстроен, зол и боялся даже думать о том, что больше никогда их не увидит.

Рэймонд отошел от окна и вернулся к своему столу. Он просмотрел декларацию о поездке, которую Филипп собирался совершить через несколько дней, чтобы забрать полный комплект товаров у старого друга-торговца в Китае. Рэймонд и Галено торговали экзотическими товарами, такими как духи, специи и ковры. Они обслуживали богатых, потому что у богатых всегда были деньги на покупки.

Стук в дверь заставил его поднять глаза. Он был застигнут врасплох при виде белой женщины, стоявшей на пороге.

— Вы Рэймонд Левек? — тихо спросила она, стряхивая капли дождя со своего пальто.

— Да, это я. Чем я могу вам помочь?

Он отметил, что она выглядела такой же бедной, как некоторые из вольноотпущенников. Ее темное платье было выцветшим и залатанным, но аккуратно уложенные волосы и свежевымытое розовое лицо свидетельствовали о том, что она была женщиной с чувством собственного достоинства.

— Я пришла сюда, чтобы сказать вам, где вы можете найти свою жену.

Рэймонд скептически ждал. В первый же день, когда он разместил объявление о награде в газетах и на плакатах, расклеенных по всему городу, многие люди пришли к нему в офис, пытаясь забрать золото. Никто не пришел с правдивой историей. Он предположил, что они решили, что его горе из-за исчезновения сделало его настолько безмозглым, что он поверит всему, что ему скажут, и вознаградит их. Эта женщина, которую он изучал, когда жестом приглашал ее присесть, была первой, кто пришел за наградой на этой неделе.

— Мы с вашей женой познакомились несколько месяцев назад, — сказала она, поднимая взгляд от своих коленей. Ее глаза блестели от непролитых слез. — Она, эм, накормила меня и моих детей в одной из церквей.

Она одарила Рэймонда слабой улыбкой.

— Ваша жена — настоящая леди, мистер Левек.

— Да, это так, — тихо ответил Рэймонд. Он почувствовал в этой женщине искренность и доброту, которых не испытывал ни в ком из других искателей награды.

— Я не могу назвать вам свое имя, потому что они мои родственники, но то, что они с ней сделали, — это неправильно. Они сказали, что сделали это, потому что у них долг перед Югом — усложнить жизнь вам, черным, но миссис Левек не обратила внимания на цвет кожи моих детей. Она накормила их, потому что они были голодны.

Она вытерла слезы.

— В любом случае, — прошептала она, доставая из кармана сложенный листок бумаги, — вот инструкции, которые помогут вам найти ее.

Рэймонд развернул листок и посмотрел, что на нем было написано.

— Если это окажется правдой…

— О, это правда. Вчера вечером они напились и хвастались этим. Мысль о ее страданиях чуть не разбила мне сердце. Я высказала им все, что о них думаю.

Она посмотрела Рэймонду в глаза и с чувством сказала:

— От имени моих детей и меня мы искренне, искренне сожалеем.

Она встала и направилась к двери.

Рэймонд тоже встал.

— Вы знаете, куда увезли других детей, шестерых похищенных сирот?

— Нет, не знаю. Мои родственники забрали только вашу жену и детей. Остальные могут быть где угодно.

— Куда вы хотите, чтобы я отправил вознаграждение?

— Мне оно не нужно.

— Что значит, не нужно?

Она пожала плечами.

— Я его не хочу. Я просто рада, что смогла ей помочь.

Она слегка кивнула ему головой и оставила его стоять там с глазами, полными слез.

Сорванцы были в восторге, услышав эту новость, но вскоре их охватило уныние, когда они собрались в гостиной Джулианы, чтобы спланировать спасение.

— Как ты думаешь, он причинил им вред? — спросила Джулиана. Рядом с ней сидел Анри.

— Невозможно знать наверняка, — ответил Рэймонд.

Дрейк посмотрел на карту местности, где прятался Морс.

— Я полагаю, мы сможем преодолеть это расстояние менее чем за день, используя хороших сильных скакунов. Наверное, нам стоит на всякий случай взять с собой еще несколько лошадей.

Все согласились.

Бо спросил:

— Женщина не сказала, был ли Морс один?

Рэймонд отрицательно покачал головой.

— Нет, не сказала, поэтому я предлагаю нам войти в масках и вооруженными. Посмотрим, понравится ли ему, если мы поменяемся ролями.

Они выехали на рассвете. Рэймонд использовал бешеный темп езды, чтобы попытаться унять свой раскаленный гнев. Он хотел снести Морсу голову и протащить тело на своей лошади от Нового Орлеана до Чарльстона, но ему придется придумать другой способ отомстить. Он не мог убить Морса на глазах у своих детей.

Прошлым вечером, когда они все собрались в ее гостиной, его мать выразила схожее беспокойство. Она знала, что, будь у Рэймонда такая возможность, он отправил бы Морса прямиком в ад, не моргнув глазом. Хотя она не возражала против этого, она не хотела, чтобы ее внуки видели, как их отец убивает человека, если только это не окажется абсолютно необходимым. Рэймонд согласился.

Чтобы не поддаться искушению пристрелить Морса на месте, он подумывал о том, чтобы отдать свое оружие Дрейку, но у него не было намерения идти туда безоружным. Ему просто нужно было сдерживать свой гнев. Он молился, чтобы Морс не отправился куда-нибудь еще.

Во многом эта головокружительная поездка напомнила ему о том времени, когда он, Галено и несколько из Сорванцов спасли Эстер от ловца рабов Эзры Шу. В тот день с ними был Джеррольд, брат Рэймонда. Рэймонд все еще скорбел о потере своего брата и знал, что, если бы Джеррольд не погиб на войне, он бы сейчас тоже ехал рядом с ним. Ему было грустно осознавать, что Джеррольд никогда не встретится с Сэйбл и не увидит, как растут его дети. Серьезный, внимательный Каллен очень напоминал Рэймонду Джерролда. Он знал, что они бы хорошо поладили.

Левеки прибыли на плантацию Морса уже в сумерках. Рэймонд воспользовался подзорной трубой, чтобы осмотреть местность.

— Я вижу поле и несколько ветхих строений, но ни Сэйбл, ни детей нигде не видно.

— Ты видишь каких-нибудь лошадей или фургоны, которые могли бы подсказать нам, один ли он? — спросил Дрейк.

— Нет, только один фургон. Лошадей я не вижу. Но нам повезло, джентльмены, — торжествующе заявил Рэймонд. — А вот и наш друг Морс, который сейчас выходит из дома. Он направляется, — Рэймонд на мгновение замолчал, — в уборную. В одной руке у него газета, а в другой фонарь.

Рэймонд убрал подзорную трубу.

— Дрейк, как насчет того, чтобы нанести ему визит? Арчер, возьми Филиппа и Бо и сходите посмотрите, есть ли кто-нибудь в доме. И будьте осторожны. Не применяйте оружие без крайней необходимости.

Все они спешились и привязали лошадей среди высоких сорняков и дикой растительности, прежде чем осторожно перебежать через расчищенное поле, окружавшее дом. Затем они разделились на две группы. Дрейк быстро направился к задней двери дома, в то время как Рэймонд и Арчер направились к фанерному туалету, расположенному слева.

Как только Рэймонд увидел, что его братья входят в дом, они с Арчером тихо сосчитали до трех, а затем опрокинули легкую конструкцию.