— У меня есть вопрос получше, — сказал Рэймонд. — Ты знала, что Рэндольф Бейкер был шпионом Конфедерации?

Прямой вопрос, казалось, на мгновение сбил ее с толку, но она взяла себя в руки и просто ответила:

— Да.

Сэйбл почувствовала тошноту.

— Ты знала!

— Да.

— Почему ты мне не сказал?

— Ты бы уехала с ним, если бы знала?

— Конечно, нет.

— Вот почему я тебе не сказала. Ты бы осталась там и оказалась Бог знает где, если бы Морс забрал тебя обратно.

Сэйбл возразила:

— Я согласна, что моя жизнь, возможно, была бы в опасности, но Бейкер был шпионом.

— Да, был. Но он же благополучно доставил нас в Бостон, не так ли?

— Да, но, Бриджит, ты должна была мне сказать.

— Зачем? Чтобы ты могла кому-то рассказать? Я жила с тобой, Фонтейн. Ты слишком честная. Я боялась, что ты все расскажешь.

— Значит, моя жена не была посвящена в планы Бейкера? — спросил Рэймонд.

— Фонтейн? Конечно, нет.

— Ты знаешь настоящее имя Бейкера?

Бриджит, казалось, удивилась.

— Разве не Бейкер?

— Нет, он взял фамилию погибшего солдата.

— Вот это для меня новость. Думаю, я знала его не так хорошо, как себе представляла.

Сэйбл спросила:

— Бриджит, зачем ты связалась с таким человеком?

— Фонтейн, я бы пошла за самой стариной Джеффом Дэвисом, если бы он помог мне найти выход из этого лагеря.

Сэйбл понимала доводы Бриджит, она просто не могла смириться с этим.

— Вся эта неразбериха причинила мне немало страданий. Майор считал, что я виновна в государственной измене.

— Ну, это не так.

Сэйбл посмотрел на Рэймонда, все поведение которого выдавало его раздражение.

— Что ты делаешь здесь, на вечеринке? — спросил он Бриджит.

— Мы с мужем приехали на съезд радикалов. Он и Анри Винсент хорошо знакомы.

На съезде должны были собраться многие чернокожие лидеры Юга и белые радикалы, чтобы поддержать Республиканскую партию.

Бриджит спросила:

— Вы двое тоже знакомы с мистером Винсентом?

Сэйбл объяснила:

— Бал устраивает мать Рэймонда. Это ее дом.

— Разве это не замечательно? Ваша семья пользуется большим уважением в кругу моего мужа.

— Рад это слышать, — сказал Рэймонд.

— Когда ты вышла замуж? — спросила Сэйбл.

— Около шести недель назад.

— За кого?

— За священница по имени Клайв Дэй. У него небольшая церковь в пригороде Бостона.

— Священника? — скептически спросила Сэйбл.

— Да, и, если он узнает о моем прошлом, это убьет его. Пожалуйста, не говори ему.

Сэйбл никогда не видела Бриджит такой серьезной. Ее страстная мольба заставила Сэйбл подумать, что Бриджит, возможно, действительно неравнодушна к своему мужу-министру.

— Ты любишь его? — спросила она.

— Да. Впервые в своей жизни я влюблена, Фонтейн, и я не хочу все испортить. Не тогда, когда я пытаюсь оставить свое прошлое позади. Сейчас я занимаюсь миссионерской работой, провожу библейские занятия для прихожанок. Я не стыжусь своего прошлого, но, если это всплывет, позор падет на него, а я не смогу с этим жить.

Сэйбл видела, что Рэймонд смотрит на Бриджит с недоверием, но все равно спросила его:

— Кому-нибудь обязательно знать? Я имею в виду, ты же сам сказал, что товарища Бейкера задержали до того, как он смог помешать планам Шермана. Разве мы не можем просто оставить все как есть?

Рэймонд знал, что никогда не сможет ей ни в чем отказать. Он перенес бы Сфинкса в ее гримерную, если бы она попросила. Его гложило то, что он не поверил заявлению Сэйбл о невиновности.

— Откуда мне знать, что она говорит правду? Возможно, этого мужа-священника даже не существует.

Сэйбл надеялась, что Бриджит не лжет, потому что если бы это было так, то Сэйбл планировала надрать ей уши прямо здесь и сейчас.

— Если мы с ним познакомимся, это развеет твои сомнения? — спросила она. Когда он не ответил, она сказала:

— Бриджит, давай найдем этого твоего священника, и, может быть, после этого мы все сможем продолжить жить своей жизнью.

Когда они вернулись в дом, жара и влажность стали еще сильнее, а людей в густой толпе, казалось, стало еще больше. Им троим потребовалось несколько минут, чтобы найти преподобного Дэя. Он оказался намного старше, чем ожидала Сэйбл, но теплота в его глазах, когда Бриджит подошла, красноречивее всяких слов говорила о его чувствах к ней.

Бриджит сказала ему:

— Дорогой, я бы хотела познакомить тебя с моими старыми друзьями, Рэймондом и Сэйбл Левек.

Он пожал руку Рэймонду.

— Левек, да? Вы член семьи прекрасной Джулианы?

— Да, сэр, это моя мать.

— О, я рад с вами познакомиться.

— И я рад с вами познакомиться. Бриджит сказала нам, что вы священник в Бостоне?

— Да, и Бриджит — идеальная жена священника. Я никогда не узнаю, что она нашла в таком старом козле, как я, но я рад, что она это сделала. Она верна мне, как моя Библия.

Сэйбл посмотрела на Рэймонда, и они пообщались еще несколько мгновений. Наконец Рэймонд поклонился.

— Было приятно познакомиться с вами, сэр.

Когда они с Рэймондом пробирались обратно через толпу, Сэйбл крикнула, перекрывая шум:

— Ну, и что ты собираешься делать?

— Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Если я отправлю Бриджит к властям и разобью сердце этого мужчины, я больше никогда не смогу спать спокойно.

Его слова заставили Сэйбл полюбить его еще больше.

Пока бал продолжился внизу, Сэйбл и Рэймонд поднялись наверх, чтобы уложить детей спать. В бывшей комнате Филиппа они нашли их одетыми в ночные сорочки, сидящими у ног Эстер и Галено Вашон и увлеченно слушающими приключенческую историю, которую рассказывал Галено.

При их появлении Эстер подняла глаза. Дети тоже обернулись и, увидев своих родителей, начали требовать к себе внимания.

Галено сказал:

— Я как раз рассказывал им захватывающую историю о легендарном Черном Дэниеле.

— Черный Дэниел был самым умным похитителем рабов в истории, — заявила Хейзел.

— Неужели? — протянул Рэймонд. — Насколько я слышал, у Черного Дэниела был еще более умный лучший друг, которому приходилось спасать Дэниела снова и снова, потому что он постоянно попадал в передряги, из которых не мог выбраться.

Галено покачал головой.

— Нет, никогда об этом не слышал.

Посмеиваясь, Сэйбл повела детей к кроватям, которые слуги Джулианы перенесли в комнату. У Каллена была своя кровать, но девочки спали на одной.

После того, как все, кроме Каллена, который отказался принять такую ласку, обменялись поцелуями на прощание, взрослые выключили свет и оставили детей наедине с их снами.

Когда они шли по коридору, Галено сказал:

— Мы с Эстер хотели попрощаться с ними сейчас, потому что утром у нас не будет такой возможности.

С первыми лучами солнца они отправлялись обратно на север, в Мичиган. Сэйбл было грустно осознавать, что они уезжают. Она не узнала Эстер так, как ей хотелось бы, но надеялась, что в будущем этот недостаток будет устранен.

Эстер добавила:

— Сегодня вечером мы хотели попрощаться и со всеми остальными. Если я буду ждать утра, я знаю, что буду плакать всю дорогу домой.

Галено прижал ее к себе.

— Она ни с того ни с сего начинает плакать, когда вынашивает ребенка, поэтому мы надеемся, что, попрощавшись сейыас, она не расстроится так сильно.

Сэйбл застыла. Ее голова гудела от мыслей, настолько ошеломляющих, что ей приходилось заставлять себя обращать внимание на то, что говорили окружающие. В последнее время она плакала по самым пустяковым поводам. Могло ли это быть из-за того, что она ждала ребенка? Она оставила эту мысль на потом, но пообещала попросить у Джулианы контакты врача.

Рэймонд и Галено крепко обнялись. Ни один из них, казалось, не стыдился слез, стоявших в их глазах.

Рэймонд сказал:

— Счастливого пути, брат мой.

— Прощайте, — тихо ответил Галено.

Он поклонился Сэйбл на прощание и увел жену.