— Ну? — спросила она. Она понятия не имела, как общаться с ним в ярком свете нового дня.

— Что? — ответил он, страстно желая притянуть ее к себе, чтобы поцеловать в губы и обхватить ладонями ее попку с солнышками. Он подавил в себе это желание, сказав себе, что не собирается попадаться в ловушку своей жены-воровки.

— Что будет теперь? Вот что я хочу знать. — тихо объяснила она.

Не в силах больше сдерживаться, Рэймонд нежно провел пальцем по изгибу ее спины.

— Ты вернешься в дом моей матери, пока этот дом не будет готов, а я вернусь к своей жизни.

Он обхватил ладонями ее ягодицы и провел пальцем по маленьким выпуклостям на солнце.

— Сколько тебе было лет, когда это сделали?

Сэйбл заставила себя отодвинуться от его слишком соблазнительных прикосновений. Сев, она прикрыла свою наготу простыней.

— Мне было двенадцать, тринадцать лет.

Пока их отношения не прояснятся, она не поддастся его соблазнительной игре.

— Это было частью традиций моей двоюродной бабушки.

— Было больно?

— Нет. Вашти, наша врачевательница, дала мне какое-то питье, от которого у меня онемела кожа и я почувствовала себя частью облаков. Когда шрамы начали заживать, они ужасно горели. По-моему, они очень красивые.

Глядя ей в глаза, он согласился:

— Очень красивые.

Отведя взгляд, чтобы не попасться в ловушку, Сэйбл добавила:

— Салли Энн так не думала. Она называла их «дикарскими рисунками из джунглей». Она чуть не упала в обморок, когда моя сестра Мэвис попросила, чтобы и ей сделали такое. Салли Энн так разозлилась, что запретила нам видеться с Мати на месяц.

— Держу пари, ты все равно ходила к ней.

Сэйбл улыбнулась.

— На самом деле, так и было.

Она пристально посмотрела на него, и искренне сказала:

— Я не знала, что Бейкер намеревался причинить тебе вред.

— Да, я верю, что так было. Ты и твои сообщники просто планировали украсть бумаги Шермана и исчезнуть в ночи.

Сэйбл уставилась на него.

— Какие документы?

— Да ладно тебе, Сэйбл, изображать невинность в постели — это одно, но не держи меня за дурака.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

И она, действительно, не имела.

— Радуйся, что ты сменила свое имя на Элизабет Кларк, потому что, если бы армия нашла тебя, тебя и, возможно, твоих друзей судили бы за государственную измену.

Ее глаза расширились.

— Государственная измена?

— Так это называется, когда ты работаешь на врага.

— Ты хочешь сказать, что они приняли нас за шпионов повстанцев?

— А разве нет?

— Конечно, нет! Не будь смешным!

— Где сейчас Бейкер?

— Все еще в Массачусетсе, полагаю.

— Кто еще был вовлечен, кроме тебя?

— Я не была замешана ни в чем, кроме кражи из твоего сундука, и я уже говорила тебе, что Бриджит отправилась с нами на Север.

Сэйбл внимательно изучала его. Он действительно считал ее предательницей! Неудивительно, что он вел себя с ней так грозно.

— Я не имею никакого отношения к бумагам генерала.

— Я тебе не верю.

Теперь у нее был ответ на вопрос, изменит ли он свое мнение, услышав правду. Она отбросила обиду и, вздернув подбородок, ответила:

— Веришь ты мне или нет, я ни в чем не участвовала.

— Ты обокрала меня.

— Я бывшая рабыня, Рэймонд. Я боялась.

— Чего?

— Попасть снова в рабство. Я знаю, ты сказал, что защитишь меня, но я никогда в жизни не видела, чтобы представитель расы побеждал в битве с таким человеком, как Морс. Когда Бриджит сказала мне, что Бейкер подслушал, как Морс и майор Борден договаривались отправить меня обратно, что мне оставалось делать? Прости, что я украла твое золото, но я не видела другого выхода.

— Ты могла бы подождать моего возвращения. Если бы ты попросила, я бы отдал тебе золото.

— У меня не было времени.

По выражению его лица она поняла, что он не верит ни единому ее слову.

— Мне жаль, что ты мне не веришь, — прошептала она.

— Мне тоже.

Поскольку прошлое стояло между ними непроницаемой стеной, Сэйбл соскользнула с кровати, чтобы одеться. Ее взгляд скользнул по маленьким пятнышкам крови на простыне, свидетельствовавшим о том, что она лишилась девственности, но она не стала беспокоиться об этом. Поскольку у нее не было другой одежды, она переоделась в платье, в котором выходила замуж. Она пожалела, что не может помыться, но сомневалась, что он захочет, чтобы она оставалась с ним дольше необходимого. Контракт был выполнен, брак заключен. Теперь он вернется к своей любовнице и к своей собственной жизни, а она попытается найти свое место в жизни, ожидая, не принесет ли занятие любовью прошлой ночью ребенка.

Рэймонд подошел к ней сзади и застегнул крючки на ее платье. Он не планировал, что утро закончится таким образом, но так получилось. Он подождал, пока она расчесывала волосы и заплела их в косу на затылке. Затем она посмотрела на него смело и гордо, как одна из Старых королев.

— Я подожду тебя внизу.

Но она не стала ждать.

Когда он спустился вниз с намерением проводить ее обратно через весь город, он обнаружил, что она уже ушла.

Джулиана, казалось, удивилась, увидев Сэйбл у своей двери, но, по просьбе Сэйбл, расплатилась с кучером, стоявшим перед домом, и присоединилась к ней в кабинете.

— Что случилось? — спросила Джулиана, закрывая дверь кабинета. — Где Рэймонд?

— Все еще в доме, полагаю. Он убежден, что я была шпионкой повстанцев.

— Что?!

Сэйбл подождала, пока ее изумленная свекровь сядет, прежде чем как можно лучше объяснить то, что рассказал Рэймонд.

— Неудивительно, что он так расстроен, — тихо сказала Джулиана.

Сэйбл кивнула.

— Теперь я тоже понимаю его чувства, но как мне донести до него правду?

— По-своему и в свое время. Ты любишь его, он любит тебя. Рэймонд разбивал женские сердца по всему миру. Теперь это случилось с ним, и ему это не нравится, вот и все.

Сэйбл с трудом верила в эту теорию.

— Если он и был влюблен, Джулиана, в чем я сомневаюсь, то сейчас уже нет, особенно если он считает, что я предала его таким подлым образом.

— Как только он найдет время, чтобы услышать твои слова своим сердцем, он изменит свое мнение. Столкнувшись с перспективой стать рабыней, кто из нас может честно сказать, что бы мы сделали, чтобы остаться свободными?

Сэйбл поблагодарила Старых королев за то, что они свели ее с такой мудрой женщиной.

— Итак, у вас есть какой-нибудь совет?

— Нет, но я знаю, что, поскольку ты разбила сердце моего старшего сына, именно ты должна это исправить. Признает он это или нет, но, несмотря на все свое недоверие и гнев, он любит тебя.

— Я все еще думаю, что вы ошибаетесь, Джулиана.

— Матери всегда правы. Подожди, пока у тебя не появятся собственные дети, и ты поймешь. А сейчас, похоже, тебе не помешает немного взбодриться. Как насчет того, чтобы мы приготовили тебе горячую ванну? Ты можешь избавиться от грустных воспоминаний прошлого, немного полежать в постели и проснуться новой женщиной.

Сэйбл сочла эту идею великолепной.

Следующие две недели Сэйбл с головой ушла в свою новую жизнь в качестве жены Рэймонда Левека. Она работала в новых школах для вольноотпущенников при различных церквях по всему городу, ходила с Арчером по магазинам, подбирая для себя новый обширный гардероб, на котором настаивала Джулиана, и проводила вечера, сидя за столом с Джулианой и ее шуринами. За каждым ужином присутствовало как минимум два брата, и когда они не подшучивали друг над другом, то обычно обсуждали политику и будущее страны. Одной из тем, которую они избегали, был Рэймонд. От его братьев и других людей в городе Сэйбл знала, что он усердно работает в Бюро, но она не видела его со времени их страстной первой брачной ночи. Она прилагала сознательные усилия, чтобы не думать о нем, но безуспешно.

Однажды днем, когда они с Джулианой сидели и писали письма с просьбой о дополнительной помощи, Сэйбл задала вопрос, который уже давно занимал ее мысли.