В целом, это было достойное начинание. Рэймонд надеялся, что его мать согласится с ним, когда он извинится позже сегодня. Сэйбл, вне всякого сомнения, будет в ярости, и, скорее всего, решит, что он пропустил торжество нарочно. Пусть так и думает; ему было все равно. Она была Иезавелью и предательницей, и ему стоило передать ее властям за ее предательство в лагере — предательство, которое могло стоить жизни солдат Союза. Ему не стоило жениться на ней, это точно, но он не мог устоять перед искушением заявить на нее права, лечь с ней в постель… Она была огнем в его крови, и сейчас у него было перед ней не больше иммунитета, чем несколько месяцев назад в лагере Союза.

Когда он объяснил матери причину своего отсутствия, Джулиана отнеслась к этому с пониманием — все еще сердитая, но понимающая.

Рэймонд спросил:

— Мне найти Сэйбл и принести свои извинения лично?

— Ее здесь нет. Арчер повел ее за покупками.

— Кажется, моим братьям очень нравится моя маленькая невеста.

— Они обожают ее, и у всех у них есть претензии к тебе из-за вчерашнего вечера.

— Она ведь не впала в истерику, когда я не пришел?

— Она когда-нибудь производила на тебе впечатление склонной к истерии девушки?

Ему пришлось признать, что не производила.

— Нет.

— Тогда у тебя уже есть ответ. Она превосходно себя показала, учитывая печальные обстоятельства.

Рэймонд почувствовал, что его охватывает чувство вины, но оно исчезло, когда он напомнил себе, что те дети были на первом месте.

— Предположим, я куплю ей какую-нибудь безделушку. Простит ли она меня тогда?

— Прибереги такие вещи для своей любовницы.

— Ой, мама. Я уже извинился за то, что подвёл ее.

— И, к счастью, у тебя была на то веская причина. А теперь, скажи честно, насколько сильно ты злишься на меня за то, что я вернула Сэйбл в твою жизнь?

— Не буду врать и говорить, что я рад.

Рэймонд ни капельки не доверял Сэйбл, но его мать, казалось, была настроена на то, чтобы она стала матерью ее внуков, и кто он такой, чтобы спорить о проблеме, которая, казалось, делала прелестную Джулиану такой счастливой? Однако, если Сэйбл когда-нибудь опозорит дом Левеков, он поклялся, что она пожалеет о том дне, когда приехала в Новый Орлеан.

— Ты сможешь довести это до конца? — спросила его мать.

— Поскольку мое сердце не будет задействовано, я не вижу причин, почему бы и нет. Кажется, ты очень заботишься о ней, и это то, что важно для меня. Потенциальной бабушке должна нравиться женщина, которая родит ей внуков.

— И она мне нравится. Несмотря на трудности, которые разделяют вас двоих, я глубоко забочусь о ней.

— Тогда это все, что требуется. Напомни, когда там свадьба?

Джулиана выглядела такой потрясенной его забывчивостью, что он не смог сдержать смеха.

— Я просто шучу, мама. Я знаю, что свадьба через три дня, в одиннадцать.

— Ты правда планируешь присутствовать?

— Да.

— Хорошо. Тогда увидимся.

Рэймонд чмокнул ее в смуглую щеку и пошел своей дорогой.

Утро в день свадьбы Сэйбл выдалось солнечным и ясным. Прошлой ночью она почти не сомкнула глаз. Такой прекрасный день во многом успокоил ее нервы, но она все еще сомневалась, не сошла ли она с ума, согласившись выйти замуж за Рэймонда Левека.

Согласно расписанию, которое Джулиана набросала вчера на бумаге, сначала должны были прийти парикмахеры, а затем швея, которая разработала дизайн ее платья. Сэйбл заставила себя выпить немного кофе и съесть кусочек тоста, который лежал на подносе с завтраком. Бабочки в животе не дали ей съесть больше, но беспокойное утро пролетело как в тумане, и Сэйбл не успела опомниться, как уже была на пути в церковь.

На другом конце города Рэймонд проснулся и обнаружил, что его братья Арчер и Дрейк сидят в его комнате.

— Какого черта вы двое здесь делаете? — спросонья спросил он. Даже в полудреме он заметил, что они одеты официально.

— Хотели убедиться, что ты придешь в церковь, — ответил Дрейк.

— Вовремя, — протянул Арчер. — Так что вставай.

— Мне не нужны няньки, особенно такие уродливые, как вы двое.

Рэймонд высунул свое большое тело из-под простыни. Увидев их первым делом этим утром, его головная боль только усилилась. Их болтовня тоже не вызвала у него особого восторга.

— Я сам могу добраться до церкви, — заявил Рэймонд.

Они не сдвинулись с места. Было очевидно, что они понятия не имели, сколько коньяка он выпил прошлой ночью, чтобы набраться смелости и совершить это безумие сегодня. О чем он думал, соглашаясь на что-то столь возмутительное? Сэйбл Фонтейн была воровкой и предательницей. Зачем, черт возьми, он согласился жениться на ней? Потому что теперь, когда ты нашел ее, ты хочешь оставить ее себе. Навсегда, — произнес мудрый голос в его раскалывающейся голове. Рэймонд проигнорировал этот голос и списал все на коньяк.

— Скажите маме, что я сейчас приду.

— Он глухой? — спросил Арчер у своего брата Дрейка.

— Это из-за преклонного возраста.

Рэймонд бросил на них злобный взгляд.

Арчер протянул:

— Прибереги это выражение лица для тех, кому не все равно, старший брат. Мама хочет, чтобы мы отвезли тебя в церковь. И мы с Дрейком здесь, чтобы выполнить ее приказ.

— Если вы двое не уберетесь из моего дома…

— Может быть, тебе нравится ругаться с очаровательной Джулианой, — сказал Дрейк, — но мне нет. Так что, если даже придется связать тебя и засунуть в мешок, ты пойдешь с нами.

Арчер улыбнулся.

— Очень лаконично сказано, брат мой.

Рэймонд зарычал.

— Хорошо, хорошо. Подождите внизу. Я приду к вам, как только умоюсь и оденусь.

Когда они собрались уходить, Дрейк похвастался:

— Мы правда могли бы связать тебя и засунуть в мешок, если бы захотели.

Рэймонд указал на дверь.

— Вон.

В прихожей церкви Джулиана несколько минут возилась с прической и платьем Сэйбл, прежде чем, наконец, отступить назад и сказать:

— Ты прекрасно выглядишь, моя дорогая.

Сэйбл чувствовала себя красавицей. Белое платье, отделанное несколькими ярдами шелка, было, несомненно, самым роскошным нарядом, который она когда-либо надевала. Парикмахеры зачесали ее волосы назад, затем заплели в косу и элегантно скрутили их. На висках остались мягкие локоны.

Джулиана поправила вуаль, сделанную из прозрачного блестящего шелка.

— Рэймонд будет поражен.

Сэйбл сомневалась в этом, но надеялась, что он, по крайней мере, будет вести себя вежливо.

Сияющая Джулиана отступила на шаг и радостно сказала:

— Это будет незабываемое событие в доме Левек. Спасибо, что появилась в нашей жизни.

Сэйбл крепко обняла ее.

— Я не уверена, что Рэймонд согласился бы с этим, но спасибо, что приняла меня.

Затем она спросила:

— Жених пришел?

— Да. Дрейк и Арчер привели его некоторое время назад. Он не захотел спорить со мной, по крайней мере, не сегодня.

Джулиана в последний раз сжала руку Сэйбл и выскользнула из комнаты, чтобы занять свое место среди гостей. Оставшись одна, Сэйбл поблагодарила Старых королев за их руководство и любовь и попросила их продолжать заботиться о ней. Зазвучал орган — это был ее сигнал. Подавив страх и неловкость, она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, подобрала юбки и маленький букет и начала долгий путь к алтарю.

Собор Святого Людовика был заполнен большим количеством людей, чем Сэйбл могла себе представить. Ее приближение дало сигнал гостям подняться. Из-за вуали ей показалось, что она плывет внутри защитного облака. Из-за нее она могла видеть улыбающиеся лица своих новых братьев и свекрови, а также множество знакомых, которых она завела за время работы в комитете. Их присутствие во многом рассеяло ее страхи.

Медленно идя по белой дорожке, Сэйбл, наконец, перевела взгляд на алтарь. Он стоял перед ней, такой же красивый и холодный, каким был с того дня, как они воссоединились. Чем ближе она подходила к нему, тем сильнее сжималось ее горло. Ее сердце колотилось так громко, что она была уверена, что гости это отчетливо слышат. Каждая клеточка ее существа кричала, что она должна поджать хвост и бежать. Джулиана смогла бы найти кого-нибудь другого, кто бы вышел за ее старшего сына. Но ноги Сэйбл продолжали нести ее вперед.