— А зачем тогда вообще совершать какие-то диверсии? — не понял Стивен.

— Причин может быть несколько, — пожал плечами политрук, — например, чтобы задержать экспедицию на несколько дней и успеть подготовить ловушку.

— А смысл?

— Не понял, — сдвинул брови Гейман, — разверни свою мысль.

— Какой смысл нападать на конвой, если в конечном счете артефакт все-равно придется тащить к месту назначения? Не проще ли немного подождать, и экспедиция его туда сама привезет.

— Ага… — хмыкнул политрук, и на секунду о чем-то задумался, — по сути, так и есть. Серьезное нападение на конвой было только одно — сразу после высадки. Да и то, по мнению Родиона Сергеевича, недостаточно хорошо спланированное. То есть, целью было слегка потрепать и немного ослабить конвой.

— Тогда получается, чем мы дальше находимся от цели, тем меньше будет вредить резидент.

— … впрочем, рациональное зерно в твоем высказывании имеется, — продолжил Гейман, как будто и не услышал последней фразы Стивена, — в конце путешествия нас действительно может поджидать неприятный сюрприз.

— Голова болит, — внезапно пожаловался Стивен, — я не привык так много думать. Мозги кипят.

— Придется привыкать, — подытожил политрук, — в работе чекиста это самое главное. А бегать и стрелять любой дурак сможет.

Джон проснулся почти в полной темноте, солнце клонилось к горизонту, и в мечети стало темно. Он посветил зажигалкой на наручные часы, смачно выругался, часы остановились еще днем. Забыл завести, наверное. Он закурил и хриплым голосом приказал немедленно собирать лагерь.

Шевелиться не хотелось совсем.

Мы катастрофически опаздываем, — мрачно думал он, раздражаясь все сильнее, — Джарваль уже наверняка преодолел половину пути. Если его наемники захватят колонну, артефакт может навсегда раствориться в пустыне. Да его просто выбросят за борт, не понимая истинной ценности камня.

Джон расстелил карту и тщательно изучил возможный маршрут.

Нас ждет перегон почти в триста миль. При самом благоприятном исходе еще до наступления рассвета мы уже будем на месте. А что потом?

Без предварительных переговоров с шейхом рискуем нарваться на крупные неприятности. Раздраженный араб захочет немедленно компенсировать финансовые и имиджевые потери, а между тем, золотишко осталось в пустыне, лишней техники у нас нет, горючего тоже. Впрочем, экстрим трак отдать, конечно, можно. И может быть, даже пару джипов. Нас это ослабит значительно, но зато хватит солярки, чтобы добраться до Бахр-Дара, а от него уже до раскопок рукой подать. Главное — заполучить артефакт, а без благосклонности араба добиться этого будет невозможно.

С другой стороны, учитывая ту легкость, с которой охрана расправилась с наемниками шейха, шансы Джарваля захватить конвой стремятся к нулю. Не смогут дикари выстоять против профессиональных военных.

Тогда, может быть, не стоит торопиться на встречу?

Подождать, пока охрана конвоя перебьет армию шейха, понаблюдать со стороны за действиями штурмовиков Метрополии, а затем двинуться параллельно колонне и выбрать наиболее благоприятный момент для нападения.

План был так себе, сквозил дырами, через которые гулял ветер.

А действительно, Джарваль собирается напасть на колонну? Не мои ли это фантазии?

Джон погрузился в размышления.

Склочный характер шейха, считающего себя абсолютным властелином округи, не позволит ему сидеть без дела. Араб точно в пути, и это даже не обсуждается. А вот насколько велик и силен его отряд, и сумеет ли он захватить конвой — уравнение со многими неизвестными. Настолько многими, что пытаясь просчитать вероятность, Джон моментально схлопотал головную боль.

А может быть, это жара виновата.

Джон снова склонился над картой. Следующая остановка — Кости. Пятьдесят восемь миль. Два с половиной — три часа пути. За рекой крупный город Раббак.

И чует мое сердце, — думал он, — городишко, владеющий мостом через Белый Нил, не так то прост.

Он не ошибся. Когда разведка заметила свет, Джон посигналил, отдавая команду остановиться, а сам двинулся вперед. Последнюю сотню метров пришлось ползти на брюхе, чтобы не оказаться замеченным наблюдателями на сторожевой вышке.

Забравшись на бархан, он вооружился биноклем и долго рассматривал Кости в бинокль. Городские врата вызывали невольное уважение и при этом крайнее недоумение. Для столь маленького городишки укрепления вокруг жилой зоны впечатляли не менее, чем средневековые крепости прошлого. Сваренная из металла конструкция опоясывала весь периметр — несколько километров сплошного железа.

Так вот для чего использовали разобранные рельсовые пути и останки железнодорожных составов. От кого оборонялись местные жители, что не пожалели сил и времени на возведение столь монументального инженерного сооружения?

Вопрос повис в воздухе.

Четыре мощных прожектора освещали дорогу. Как минимум в городе есть электричество, а значит, цивилизация. Пулеметы на вышках видно не было, но по личному опыту Шеридан знал, что они там наверняка есть. Как и бойницы для автоматчиков, скрытые в стенах. Как и, возможно, заминированные подъездные пути, ямы-ловушки, с кольями на дне и прочие сюрпризы, которыми буквально нашпигована вся прилежащая к городу пустыня. По-другому просто не может быть.

Взять подобное укрепление с наскоку явно не получится.

Ну и что дальше?

Самое оптимальное — это обойти железную крепость стороной, через десяток миль вновь выбраться на дорогу и двинуться на север, навстречу конвою. Если повезет, к утру будем в Ом-Дурман. Если Джарваль уже там, можно объединить отряды, усилить многочисленных наемников шейха мощью американского оружия и расправиться с конвоем. Захватить артефакт, пополнить запасы горючего и продолжить путешествие к точке назначения через Хартум.

Из недостатков плана на поверхности — жесткая зависимость от элемента случайности. Если, например, обороняющиеся подожгут цистерны с соляркой, то весь план полетит к чертям собачьим, и до Бахр-Дара придется добираться пешком. Что неприемлемо.

А если в Хартуме не окажется Джарваля?

Ну мало ли. Вдруг у шейха начался понос, или того хуже — гонорея. И любимец Венеры удалился в пустыню, замаливать грехи перед Аллахом. А недобрая весть о разгроме отряда наемников до него еще не добралась.

Шеридан велел разбить временный лагерь и ждать прохода спутника по небосклону.

— Летовски, мне срочно нужна связь с Джарвалем!

— Так точно, господин майор. Сделаем все возможное.

А если долбанутый на всю голову араб не взял с собой спутниковый терминал? Тогда мы только зря потеряем время. А конвой все ближе и ближе.

Можно ли купить в Хартуме горючее?

Джон поколдовал над картой еще несколько минут. Раньше до катастрофы в городе был большой нефтеперерабатывающий завод. Жив ли он сейчас хотя бы на четверть? Из карты понять это было невозможно. Жива ли еще добыча нефти? Неизвестно.

Что остается? Надеяться на захваченную в бою цистерну?

Глупо! И недальновидно.

Ну хорошо, — решил он, вконец разозлившись, — допустим, в Хартуме нет горючего. Допустим даже, что Джарваль, разгоряченный яростью, сжигает все автоцистерны конвоя. Что дальше?

Наша миссия провалена?

Допустить этого я не могу. Значит, идти в Хартум нельзя!

Попробовать договориться о переправе? Пожертвовать одной машиной, остатками золота, частью боеприпасов. Должно хватить за проезд, если они тут не совсем обезбашенные жадностью.

Что дальше?

Делаем большой марш-бросок на максимальной скорости, захватываем колонию и ждем прибытия конвоя. Так?

Ни черта не так!

А если конвой вообще не придет в Бахр-Дар? Что если Джарваль настолько глубоко закусил удила, что все-таки сумеет справиться с охраной колонны? Артефакт потом искать придется очень долго, и есть вероятность вообще никогда не найти.