Быков недоверчиво скривился.

— Действительно видел?

— Так же, как тебя сейчас, — усмехнулся политрук, — но опознать не смог. На морде тряпка, куртка с пикселями и военные штаны, на ногах берцы. И это все что успел разглядеть.

— Иметь подобные приметы в конвое — это все равно, что не иметь никаких.

— Вот именно! — согласился Гейман, — думаешь, я этого не понимаю?

— Лев Исаакович, — внезапно прищурился Быков, — а ты мне часом не врешь?

Гейман со злостью сплюнул себе под ноги, развернулся и пошел прочь…

УАЗик резко затормозил, Гейман призывно взмахнул рукой:

— Прыгай, Стивен!

Стив растерянно остановился.

— Прыгай, говорю, времени мало, — Чекист резко поменял тон на приказной и постучал по циферблату наручных часов, — через две минуты старт колонны.

Стивен решительно потянул на себя переднюю дверцу УАЗика.

За две минуты он не успеет дохромать до МАЗа Иваныча, так что выбора особо и нет, придется ехать под одной крышей с политруком. С другой стороны, хочешь не хочешь, а привыкать придется. Новая должность — новая жизнь по иным правилам.

— Я специально избавился от всех пассажиров, чтобы спокойно обсудить наши дальнейшие действия, — пояснил политрук, — время не терпит. Расследование необходимо провести в самые кратчайшие сроки, поэтому стоит согласовать все предпринимаемые шаги, чтобы не дублировать уже проведенные следственные мероприятия.

— Лев Исаакович, — Стивен все еще немного робел и спотыкался на сложно произносимом отчестве непосредственного начальника, — я все равно не понимаю…

— А тебе и не нужно ничего понимать, — отрезал политрук, — решение принято и озвучено. Осталось выполнить приказ и найти предателя. Ты как, внутренне готов? Настроение бодрое?

— Но как я это сделаю? — вяло запротестовал Стивен, — вы же обещали научить.

Политрук тяжело вздохнул и отвернулся.

— Стив, хватит комплексовать и менжеваться. Твои сомнения мне вполне понятны и даже оправданы, но времени на рефлексию у нас нет. И на обучение — его тоже нет. Совсем! А результаты нужны срочно. А еще точнее — вчера. Это понятно?

Стивен окончательно сник и обреченно кивнул головой. Затрещала рация, отдавая команду начала движения голосом Быкова. Колонна медленно двинулась с места, подняв тучи пыли.

Как там Мишка с Иванычем?

Он почувствовал легкий укор совести, что не предупредил попутчиков. Но теперь в любом случае уже слишком поздно дергаться. Да и не мог он «метнуться электровеником», потому как нога совсем не слушается.

— Вот и отлично!

Чекист выжал сцепление, со скрежетом воткнул вторую, вдавил педаль газа.

— Начнем с самого простого, — продолжил политрук, — у тебя есть какие-то собственные мысли? Сомнения? Подозрения? Попробуй размышлять вслух. Мне нужен взгляд на ситуацию со стороны максимально постороннего человека, не вовлеченного в ход расследования.

— Ну… — Стивен открыл рот и сразу запнулся на полуслове, — до тех пор пока вы не сказали, что в лагере есть шпион, у меня даже никаких подозрений не было.

— То есть, — глаза политрука стали жесткими и колючими, словно пустынный кактус, — череда происшествий, захлестнувших экспедицию с самого начала, тебе кажется нормальным естественным течением событий? И никаких сомнений?

— Нет, — запротестовал Стивен, — возможно, я немного неправильно выразился, но…

— Попробуй сказать иначе, — хмыкнул политрук, — точность формулировок приучает к строгости мышления.

Стивен несколько секунд молчал, глядя в окно, затем произнес:

— Происшествий действительно было слишком много, но это могло быть простым совпадением. Вы же сами мне объясняли про воздействие артефакта на сознание людей и животных. Вот под действием этого самого воздействия…

Стив запутался в словах и внезапно смолк.

— Взрыв на сухогрузе, — подсказал политрук.

— Мина, — равнодушно пожал плечами Стивен, — двадцать лет плавала в море, пока на нее не напоролся «Летящий». Маловероятно, но вполне возможно.

Чекист немедленно хмыкнул в ответ и возразил.

— Версию с миной придумал я. Чтобы не поднимать панику среди экипажа. Характер разрушений переборки однозначно говорит о том, что взрывчатка была заложена изнутри. Это — диверсия, а не случайность.

— И вы провели расследование?

— Естественно.

— И нашли виновного?

Политрук отрицательно помотал головой:

— В том-то и дело, что нет.

— Ага… — произнес Стивен и снова запнулся на полуслове. В голове, словно блестящая лента, сама собой разворачивалась очень длинная и сложная мысль. Ее еще нужно было поймать за хвост, осознать, разложить на составляющие и каждое ответвление проанализировать в отдельности. Но общая суть уже стала понятна.

Политрук заметил замешательство Стива и некоторое время молчал, стараясь не мешать тому думать. Он буквально сгорал от нетерпения, но старался, чтобы это не особенно бросалось в глаза.

Стивен откашлялся и попросил:

— Лев Исаакович, расскажите в двух словах.

— Хм… — теперь пришла очередь политрука задуматься, — чисто теоретически, по горячим следам я должен был проверить, кто имел возможность беспрепятственно проникнуть в трюм, не вызывая подозрений. Таковых лиц набралось бы немало, но почти все они из состава команды. Если помнишь, в грузовой трюм доступ пассажирам был запрещен.

Однако сразу после отправления сухогруза выяснилось, что нарушена балансировка судна. Груз пришлось перетасовывать, а выполнить задачу силами команды невозможно. Пришлось задействовать штурмовиков и водителей, таким образом, в трюме побывали почти все. Когда была заложена взрывчатка — неизвестно, а чтобы привести в действие взрыватель полно дистанционных способов. Так что это был тупик с самого начала.

Опять же чисто по академическим теориям ведения расследования, мне надлежало тщательно изучить место происшествия. Собрать улики, провести экспертизу остаточных следов взрывчатки, снять отпечатки пальцев и тому подобное. Сам понимаешь, все это было невозможно. Морская вода уничтожила почти все следы. Дактилоскопическая экспертиза собственными силами для меня неподъемная задача, экспертов-криминалистов в помощниках не числится.

Но кое-какие мысли у меня возникли, поэтому не откладывая в долгий ящик, я решил проверить запасы взрывчатых веществ экспедиции.

И не ошибся. Вскрылась недостача двух килограммов тротила, пропали детонаторы и средства для дистанционного подрыва заряда. Иными словами, бомба была изготовлена на месте, из нашего собственного материала. Повреждения контейнеров минимальны, диверсант точно знал где и что лежит, взял немного, тщательно скрыл следы взлома. Хорошо замаскировал, беглым взглядом почти не заметно.

Если бы я допросил с пристрастием хотя бы одного человека, наверняка пошли бы слухи по кораблю, и тогда резидент немедленно залег на дно. Пришлось делать вид, что мы ни о чем не догадались. Выводы и размышления я оставил при себе, не сообщив результаты расследования никому. Даже Эмиссару ничего не сказал.

— Так Быков не знает?

— Догадывается, конечно. О нарушенных пломбах на ящиках со взрывчаткой ему не могли не доложить. Если, конечно, кто-нибудь кроме меня заметил следы взлома.

— Это все? — уточнил Стивен.

— К сожалению — да.

— Понятно.

Мысли Стива закружились хороводом, постепенно выстраиваясь в какой-то непонятный, но удивительно знакомый узор.

— Твоя очередь, — хмыкнул политрук, — говори вслух, вижу по глазам — мозги кипят.

— Вслух, значит вслух — не стал возражать Стивен и почему-то замолчал. В машине повисла тишина, и прежде чем он заговорил вновь, прошло несколько минут.

— Я думаю, что резидент иностранной разведки находится среди командования экспедиции.

За окном величественно проплывал очередной бархан, в небе нещадно палило солнце, а рядом хохотал и фыркал контрразведчик.

Отсмеявшись, Лев Исаакович извлек из кармана грязный платок, вытер лысину и уточнил: