Лидия Андреевна присела на корточки, аккуратно ощупала ногу, Стивен непроизвольно зашипел от боли.

— Так, у тебя тут еще и ожог?

Стивен не придумал что ответить и просто промолчал.

Подумаешь ожог.

— Ну, так, боец, — резюмировала врачиха через пару минут, — рентгеновского аппарата у меня нет, поэтому диагноз ставлю на глазок. Кость цела, немного поврежден сустав, так что хромать будешь долго. Скажу твоему начальству, чтобы на несколько дней тебя оставили в покое и дали как следует отлежаться. Рану обработаю перекисью, сделаю перевязку, и это пока все. Если покраснеет, бегом ко мне — антибиотики колоть. Погода здесь теплая, микробы прямо на лету поджариваются, надеюсь пронесет и заражения не будет.

Она выпрямилась, и некоторое время разглядывала его сверху вниз, потом кивнула головой, словно отгоняя мрачные мысли и отцепила от пояса фляжку.

— На вот, глотни обезболивающего.

Стив принял из рук врача фляжку, открутил пробку и незаметно понюхал, резко пахнуло самогоном.

— Я не пью, — попытался он отказаться.

— Мне плевать, — цинично ответила Лидия, она уже занималась раной и на Стива даже не взглянула, — приказ военного врача оспаривать нельзя. Быстро пей!

Стивен зажмурился и сделал несколько больших глотков, сразу обожгло горло и перехватило дыхание. Не выдержал, закашлялся, во фляжке оказался чистый спирт или очень крепкий самогон — первак. Однако вместо ожидаемого опьянения, в голове наоборот резко прояснилось, и окружающая действительность стала восприниматься четче. Вот только глотать стало больно, и появилась просто нереальная жажда.

— Вот и молодец, — ухмыльнулась врачиха, — ближайшие сутки постарайся без активных телодвижений.

— Чего? — не понял Стивен.

— Меньше двигаться, больше отдыхать. Что непонятного? — нахмурила брови Лидия.

Она закончила перевязку и помогла натянуть ботинок. В одиночку Стивен не справился бы, да и больно. Но в присутствии врача только сжал зубы и зашипел, показывать слабость стеснялся.

— Все, гуляй боец, — произнесла Лидия, выпрямляясь, — завтра на перевязку.

— Спасибо, — выдавил из себя Стивен, смущаясь и не зная, как благодарить.

— Да иди уже, — отмахнулась Лидия Андреевна, — выздоравливай поскорее. Ты нам нужен.

Попробовал наступить на раненную ногу. Сильно сжал зубы чтобы случайно не закричать, аккуратно сделал шаг. Стопу словно пронзила молния.

Вот же, не повезло…

Сделал еще один шаг, хватая ртом воздух. Врачиха ведь наверняка смотрит вслед. Смутился, постарался не подавать виду, медленно зашагал дальше. Вроде бы получается идти самостоятельно, только наступать нужно ровно и очень аккуратно. И не дай бог оступиться, полыхает так, что мама не горюй.

С огромным трудом доковылял до МАЗа Иваныча, стукнул прикладом по ступенькам кабины, из «колокола» тотчас показалась голова Мишки.

— Стив вернулся, — радостно закричал тот, но увидев повязку тут же стушевался и спросил, — ты что ранен?

Стивен обреченно кивнул, и попросил:

— Миш, помоги забраться.

Голова исчезла, и через пару секунд распахнулась дверца, Мишка сиганул на песок и принялся усердно помогать. Нога не слушалась, опять накатила слабость и тошнота. Перед глазами предательски заплясали старые знакомые — серые пятна.

Только не сейчас, мрачно подумал Стив и вновь прокусил губу, тоненькая струйка крови шустро побежала по подбородку.

Забраться в кабину удалось с огромным трудом. Под конец даже Иваныч принялся помогать, и фактически они вдвоем с Мишкой затащили Стивена внутрь, сил у него не оставалось даже на стон.

В кабине Иваныч смешно скривил нос и хихикнул:

— Ты пьян, что ли? Свежачком несет.

— Да нет, — отмахнулся Стив, — Лидия Андреевна заставила выпить. Для дезинфекции.

— Ясно, — кивнул головой Иваныч, тогда, мил человек, падай на спалку и баиньки. Завтра свои приключения расскажешь.

Мишка открыл было рот, но Иваныч его перебил:

— Потом он все обязательно расскажет, а пока пусть отдыхает. Вишь человек натерпелся. Травму получил. Не до болтовни ему сейчас.

Мишка разочарованно вздохнул.

— И давай поменяемся, — добавил Иваныч, — до следующей стоянки ты поведешь, а я за пулемет. Не заснешь за рулем?

Мишка надул губы:

— Да не хочу я спать, еще днем выспался.

— Ну, вот и добре, — подытожил Иваныч, — будь начеку, скоро поедем. Видишь, засуетились, носятся как угорелые? Верный признак скорого отправления!

Старый водила не ошибся, после небольшой словесной перепалки между Эмиссаром и Чекистом, слов не разобрать, слишком далеко, в рацию скомандовали «начать подготовку к движению». На всякий случай сигнальщик продублировал команду флажками.

Мишка завел двигатель, и приготовился выжать сцепление, чтобы не терять зря драгоценные секунды. Вновь затрещала рация и что-то нечленораздельно захрипела, загудели сигналы множества автомобилей. Сигнальщик махнул — «вперед». Михаил выжал газ, и МАЗ послушно выпустил в небо облако дыма. Колонна двинулась прочь от мрачного и негостеприимного города.

Впереди всех тарахтел «Катерпиллер», расчищая завалы городского мусора. За ним следом двигался броневик «фашистов», готовясь принять на себя основной удар в случае нападения противника. Затем бортовой КрАЗ и автоцистерна с водой, и только потом к колонне присоединился МАЗ Иваныча управляемый Мишкой. С небольшим интервалом позади, тронулась еще одна водовозка, а за ней замаячил бензовоз. Остаток колонны разглядеть невозможно, длинным шлейфом поднялась пыль и машины, двигающиеся позади стали почти неразличимы.

Стивен повалился на спалку, как велел Иваныч, но после пережитого уснуть не смог. Стоило закрыть глаза, перед внутренним взором начинали мелькать уродливые осклизлые туши рептилий, а в ушах раздавался предсмертный хрип сержанта. Вдобавок ко всему, нога стала ныть и дергать, как ее не положи. Стив несколько раз попробовал сменить позу, в результате все-таки задел стопу и взвыл от боли. Сон ушел окончательно.

Колонна ползла очень медленно, погасив прожектора и фары, Солнце уже поднялось над горизонтом, разбитая дорога стала видна хорошо, дополнительное освещение больше не требовалось. До самого горизонта расстилалась бескрайная равнина, с небольшой цепью скал, изрезанных трещинами. Облака подсвеченные снизу казались розовыми, в свете маленькой, но нестерпимо яркой точки Юпитера.

«Красиво как, — обалдело подумал Стив, — а мог ведь больше не увидеть всей этой красотищи».

Впрочем, может быть все как раз наоборот? Раньше смотрел равнодушно и не замечал никаких красот, а разминувшись с костлявой, обострились чувства и эмоции. Находясь в смертельной опасности, человек торопиться жить.

С ворчанием и кряхтением Стивен перебрался на место штурмана. Перехватил автомат и зажал между ног стволом вверх, посмотрел на довольного Мишку.

Вот чему радуется дурачок? Неужели тому, что доверили порулить военным «мастодонтом»?

Отвернулся. Разговаривать не хотелось, что-то рассказывать — тем более. Почему-то разозлился на самого себя, надулся и уставился в боковое окно, по привычке отслеживая потенциальную угрозу.

Мишка тоже молчал, сосредоточенно крутил баранку. Дорога испортилась окончательно, опять появились поперечные трещины и провалы, в пределах видимости, все усеяно огромными каменюками с острыми краями. А дорога, как назло, стала почти неразличима. Так, одна видимость — направление.

Стивен равнодушно уставился на однообразный ландшафт пустыни. Веки стали тяжелыми, словно налились свинцом. Он закрыл их, опустив подбородок на грудь, и незаметно для самого себя уснул…

УАЗик политрука подскочил к командирскому «Тигру» и остановился, слегка перегородив дорогу. Выглянул Чекист, призывно взмахнул рукой:

— Родион Сергеевич, прыгай ко мне. Есть вопрос, не для чужих ушей.

Эмиссар забрался в машину, хлопнул дверцей. Секунду поерзал, устраиваясь поудобнее на жестком сидении.