Поднялась на поверхность. Суета вокруг. Никто не спит, все заняты делами. От кухни вновь аппетитно пахнет. Итальяшка с двумя помощниками суетятся, стараются.

Дошагала кое-как на подгибающихся ногах до «скорой», достала из багажника спиртовой градусник, взглянула на шкалу и не поверила собственным глазам — сорок восемь градусов. Захотелось грязно выругаться и заплакать. И на кой черт я согласилась ехать? Ведь мы только на триста километров от побережья отъехали. А что будет дальше? Пятьдесят градусов? Сто?

Сдохнем мы от жары. Никакой организм не выдержит длительного воздействия высокой температурой.

УАЗик взвизгнул изношенными тормозами и подняв тучу пыли остановился неподалеку от командирского «Тигра». Хлопнув дверцей, Чекист выбрался на волю, опустил круглую лысую голову, аккуратно вытер платком, откашлялся, сплюнул на песок и подошел ближе к Эмиссару.

— Ну что, Лев Исаакович, разведчики вернулись? — обратился к нему Родион, отрываясь от карты.

Чекист отрицательно помотал головой, непокорные капли пота вновь проявились на лысине.

— Нет, я по рации велел колонну ждать. Залегли неподалеку, наблюдают.

— Что-нибудь видно?

— Да ничего не видно, — хмыкнул Чекист, вытирая шею все тем же платком, — мертвый город, как я и предполагал. Тишина и темнота, ни единого звука, ни проблеска света. Ни-че-го!

— Не может быть, — Эмиссар задумчиво потер виски, голова болела просто невыносимо. Ночная прохлада не принесла облегчения, внезапно поднялась влажность, дышать стало еще труднее, чем днем. От побережья отъехали всего ничего, чуть более шестисот километров. А что же будет дальше? Даже представить страшно.

— Вроде бы приличных размеров город, — размышлял Родион вслух, — может быть, все жители уже спят? Все-таки ночь. Как думаешь, Лев Исаакович, это возможно?

— Маловероятно. Если и спят, то вечным сном. Мертвый континент — мертвый город. Что тут удивительного?

Он сделал паузу и добавил, вторя мыслям Родиона:

— А дальше будет еще хуже.

— Ладно, — кивнул Родион, — разберемся. Всему свое время. Я водителей собрал, речь толкнешь?

Лев Исаакович скривился как от зубной боли, помотал головой разбрызгивая капли пота:

— Да не, Сергеевич, давай ты сам. Не мастер я на пустопорожнюю болтовню. Ты же меня знаешь… я человек действия.

— Хорошо, — раздраженно отмахнулся Эмиссар, — я сам. Все сам, как и всегда. Пошли, хотя бы поприсутствуешь, как представитель администрации. Чисто для антуража…

— Это можно, — мгновенно согласился Чекист, — поддержу, конечно, никаких проблем.

Обошли УАЗик, не спеша двинулись к припаркованным неподалеку грузовикам. Водителей построили вдоль бензовоза не по росту, как принято в армии, а распределив по звеньям. В строю внезапно оказались не только «водилы» обеих смен, но и весь обслуживающий персонал, — завхоз, механик, сварщик, оба автослесаря, повар с помощником, морячки и даже врач.

Зачем Лидию Андреевну сунули в общий строй, непонятно. Впрочем, порядок есть порядок, персональный инструктаж в чрезвычайных ситуациях не предусмотрен инструкцией. Пусть привыкает к дисциплине и субординации. Не хватало только зама комиссара и «ученого совета», но это уже явно был бы перебор. «Прохвессор» и научные сотрудники на построении личного состава смотрелись бы смешно и до абсурда нелепо.

Тем временем небольшая группа «фашистов» заняла «оборону» по периметру конвоя. Вот кого инструктировать не было никакой надобности, словно псы, вышколенные годами тренировок. Они ведь даже почти не общались между собой, только изредка перебрасывались короткими и емкими фразами, а все больше знаками, как глухонемые.

Эмиссар еще раз окинул взглядом неровный строй. Постараюсь говорить коротко и доверительно, подумал он, передо мной все-таки не солдаты, а гражданские. Нужно найти правильный подход.

— Товарищи, — начал он, — мы приближаемся к последнему египетскому городу Асуан, где хотим сделать небольшую остановку, чтобы пополнить запасы провизии и воды. Дальше начнется Африка и жара постепенно начнет спадать. Придется потерпеть еще несколько дней. И хотя колонна будет двигаться вдоль системы естественных водоемов и водохранилищ, запас питьевой воды пополнить необходимо, раз предоставляется такая возможность.

Разведка доложила, что город погружен в темноту, и не подает никаких признаков жизни. Однако расслабляться нельзя, нужно быть готовыми ко всему. Не исключено, что внутри нас может поджидать засада бандитов, одичавшие до уровня диких зверей аборигены, или даже воинственно настроенные мутанты.

Колонна будет двигаться строго по установленному распорядку. Обгон и смена местоположения в конвое строжайшим образом запрещены. Включить весь имеющийся в наличии свет, в том числе прожекторы. Свободной смене занять места у пулеметов, согласно штатному расписанию. Кабины не покидать, ни под каким предлогом, вплоть до особого распоряжения.

После въезда на территорию города, сразу же берем на прицел все потенциально опасные зоны. В городской застройке очень легко устроить засаду, поэтому в первую очередь следите за крышами домов, балконами и любыми высотными сооружениями, канализационными люками, подворотнями, небольшими проулками, грудами мусора, окнами близлежащих строений, любыми крупными объектами. Ваша жизнь зависит от вашей бдительности. В случае начала боевых действий, ваша задача обеспечить быструю и безопасную эвакуацию груза и пассажиров из простреливаемой зоны.

Родион внимательно посмотрел на притихших водителей и продолжил:

— Еще раз повторяю, не паниковать, действовать строго по инструкции. При нападении на колонну, «служба охраны общественного правопорядка» берет на себя обеспечение безопасности конвоя. Ваша задача добраться до точки назначения и доставить груз. Однако при возникновении угрозы жизни и здоровью, разрешаю открывать огонь на поражение, не дожидаясь моего персонального приказа. Если понадобится огневое прикрытие конвоя, значит, вы должны его обеспечить.

У вас не должно быть никаких сомнений в правомерности собственных действий и поступков. Ваша безопасность и сохранение груза имеют максимальный приоритет. Запомните, мы выполняем великую миссию во благо человечества, поэтому любые действия направленные на достижение цели поставленной командованием объединенного человечества, повторяю — лю-бы-е ваши действия оправданы и закономерны. Все понятно?

Строй загудел, но почему-то вопросов к Эмиссару не возникло.

— Разойдись по машинам, — скомандовал Родион, резко сменив тон, — приготовиться к движению колонны. Даю старт через пятнадцать минут, все экипажи должны быть готовы.

— Семен, дай обзор еще раз, — глухо произнес Родион, до рези в глазах вглядываясь в кромешную темноту. Яркий луч прожектора заплясал по искореженным металлическим воротам и возведенной вокруг города каменной ограде. Правая сторожевая вышка оказалась полностью разрушенной, но левая частично уцелела.На ней не было видно часового, однако различался контур пулемета, ствол которого задран в черное небо, усеянное миллиардами далеких и ярких звезд с непривычным рисунком созвездий.

— Глухо, — проворчал Лев Исаакович, и что-то оглушительно крикнул в мегафон на арабском, потом внезапно перешел на интерлингву, выкрикнул несколько фраз на английском и немецком. Видимо на этом уровень знаний иностранных языков у Чекиста оказался исчерпан полностью. Ответа не последовало, город молчал, старательно игнорируя обращенное к нему внимание, затаился, выжидал. Неизвестность пугала сильнее возможной опасности.

— Приказывай, Эмиссар, — Чекист повернул голову к Родиону, — ясно же, хозяев нет дома. Что будем делать?

— Пускай вперед разведку. Будем прорываться внутрь.

Чекист пожал плечами, прокричал команду в мегафон.

Пауль Нойманн развернулся к подчиненным и отдал короткое распоряжение, дублируя приказ начальства. Двойка «фашистов» выдвинулась к воротам, автоматы наизготовку, лица повернуты в разные стороны. Семен благоразумно отвел прожектор в сторону, чтобы не выдавать местоположение разведчиков, в свете луча прожектора они были видны как на ладони, — невероятно привлекательная мишень для потенциального снайпера. Пятно света заплясало по каменной ограде, выхватывая из темноты зияющие бреши и проломы, кое-как, наспех заделанные подручными материалами, и укрепленные сомнительного качества раствором. Неприступность ограды подчеркивали битые стеклянные бутылки и колючая проволока поверху.