Правда, он забыл, что «полевые условия» были на болотах, за бывшим полярным кругом. Не ну а что? Африка и тундра они ведь совсем рядом, да и климатом схожи…

А он мне в ответ, — «ты Лидия дурочку-то не включай, кроме тебя все-равно ехать некому. Так что время не тяни, отвертеться не получится».

Вот, карлик ушастый, сам бы и отправлялся к черту на кулички.

Опять целый месяц сидеть на сухомятке, три раза в день давиться пищевыми концентратами из планктона и пить противную теплую воду с легким запахом болотной тины. Одному богу известно, что в ней будет плавать на этот раз. Не помыться, не выспаться по-человечески. А вокруг куча совершенно незнакомого народа, за жизнь и здоровье которых ты отвечаешь собственной головой.

«Лидия Андреевна, помогите! Умираю! Меня ядовитая змея укусила», а на кой черт ты в болота без сыворотки полез, придурок? «Лидия Андреевна, миленькая, спасите ногу, гангрена началась», так ведь она же у тебя не сегодня началась. И даже не вчера. Ну, подождал бы еще недельку, тогда и ампутировать было бы нечего, само бы отвалилось. «Лидия Андреевна, у лейтенанта огнестрел. Скажите, он выживет?» Ясен пень, выживет, — сквозное в ягодицу. А вот сидеть еще очень долго не сможет.

В общем, нарисовались перспективы на горизонте совсем не радостные. А главное, спорить с этим гадом совершенно бесполезно, только нервы себе портить. Пришлось передавать дела стажеру, полчаса инструктировать и запугивать возможной эпидемией с массовым вымиранием всего человечества.

Вроде проникся, слушал внимательно, не отвлекался, ворон не считал во время инструктажа. Ничего, думаю, недельку продержится, а там наш терапевт Марк Федорович из командировки вернется и возьмет клинику в свои крепкие и надежные волосатые руки.

А интерн хоть еще и зеленый, но голова будь здоров, соображает. Могли бы, кстати, и его в Африку отправить. Однако по инструкции конвой может сопровождать только дипломированный врач с опытом полевых работ. А кроме меня, таковых в радиусе 300 километров не наблюдается.

«Так что, Лидия, возмущайся не возмущайся, а участь твоя решена и возражения никто даже толком слушать не собирается».

Вот, блин…

Радости моей просто нет предела, в Африке адская жара, мутанты, и огромное количество банд. Придется отстреливаться, голодать, умирать от жажды, страдать от малярии и неизвестно какой еще дряни. Это вам не увеселительная прогулка в уютном кресле комфортабельного авиалайнера, как было когда-то давно, еще до катастрофы.

Сначала придется плыть на ржавом корыте пару недель, рискуя пойти на корм рыбам, если оно внезапно утонет в нескольких сотнях километров от берега. А потом «пилить» через половину планеты на изношенных в хлам грузовиках, которые в любой момент времени могут просто развалиться на части от старости. И, кстати, есть довольно некислый шанс, завершить путешествие на своих двоих, потому что бензоколонок в Африке нет. Сколько горючего с собой не бери, однажды оно все-равно закончится, а техника на песке смешанном с водой пока ездить не умеет. Насколько я понимаю, в этой долбаной Африке, кроме гребанного песка, больше ни черта и нет…

Вот я вляпалась, по самые уши. И как обычно это бывает у вояк, все решается в последний момент. Ни подготовиться к поездке как следует не дали, ни собственные дела-проблемы решить. Все бросай и вперед. Ну, кто так делает? Солдафоны! Мозгов ни грамма, только и знают, что раз-два, шагом марш! Во имя человечества! Вперед! Ура!

Тьфу…

Монотонный гул двигателя убаюкивал, но старую колымагу так сильно трясло на разбитой дороге, что заснуть оказалось невозможно. Стивен перехватил ствол «Калаша» левой рукой, слегка приподнялся и выглянул в смотровую щель, удерживая задвижку пальцем.

— Ну что там видно? — спросил Кислый.

— Ничего, — мрачно отозвался Стивен, — песок, камни, пустыня. На горизонте барханы. Больше ни черта.

— Стив, ты все равно стоишь, будь другом, принеси водички, — тоном умирающего лебедя прохрипел вечный заводила Костян. Не иначе задумал очередной розыгрыш, с целью поиздеваться над новичком.

— Сам сходишь, — огрызнулся Стивен. Настроения на словесную перепалку с Костей не было совсем, решил сразу пресечь возможный диалог. Только покажи слабость, будешь для всех с кружкой по кузову бегать. Знаем, проходили…

— Пить так хочется, — продолжал подначивать Костя, — уж сил нет подняться. Ну, притащи, а-а? Стив, будь человеком, не дай товарищу подохнуть от жажды в песках Сахары.

В полумраке захихикали.

— Отвали, придурок, — Стивен злобно сплюнул под ноги, бросил беглый взгляд на шутника, и сел прямо на металлическом сидении, обхватив автомат двумя руками. КрАЗ сильно раскачивало на ухабах, требовались значительные усилия, чтобы удерживать равновесие.

— Чего сразу придурок, — взвился Костя, голос звучал вполне бодро и немного обиженно за сорвавшийся розыгрыш, — уже и водички попросить нельзя, сразу обзываться начинаешь.

Он с кряхтением приподнялся и потопал в направлении кабины, между двумя рядами самодельных лавок, на которых по одному и по двое, лицом вперед, сидели бойцы группы сопровождения. Бронированная обшивка кузова почти не пропускала свет, смотровые щели тоже были оборудованы откидными жалюзи. Лючок в крыше обеспечивал слабенький приток свежего воздуха, но света давал мало. Глаза постепенно привыкли к темноте, но все равно различались только контуры сидящих на лавках бойцов.

Придерживаясь за поручни, приваренные по потолку, Костик добрался до начала кузова, где располагалась вотчина дежурного. Наблюдатели следили за местностью по обеим сторонам дороги, а дежурный расположился в колоколе у пулемета.

— Федор Михайлович, — крикнул Костик в люк, — ну что там, видно хоть что-нибудь?

— Солнце садится. Через час стемнеет.

— Моря не видно?

— Какое море? Ты посреди пустыни, сынок.

Константин зачерпнул железной кружкой на цепи противной теплой воды, залпом выпил и опустив голову побрел обратно на свое место. Резкий толчок швырнул его в проход. Не ожидавший подвоха Костик выпустил автомат из рук и тот с грохотом покатился по рифленому железу, а он сам повалился на кого-то из штурмовиков. Визг изношенных тормозных колодок ворвался в будку, машину затрясло.

— Черт, что это было? — завопил Костя.

Стивен перехватил автомат, и уцепился правой рукой за скобу. Вибрация усилилась, а затем грузовик резко остановился и осел на правую сторону, мотор заглох.

Скат пропороли, наверное.

— Твою мать! — завопил Костик, он опять не смог удержаться на ногах и повалился на штурмовиков, но теперь на противоположную сторону от прохода. На него со всех сторон заворчали сразу в несколько глоток.

— Быстро покинуть машину, — отдал команду дежурный, спускаясь по металлическим скобам.

Открыли заднюю дверь, волна свежего и горячего воздуха хлынула в машину, вместе с невыносимо ярким потоком света, заставившим зажмуриться. Стивен вскочил, сжимая автомат за цевье, двинулся по проходу, стараясь не наступать на пятки впереди идущих. Грузовик снова дернулся, металлический пол под ногами едва заметно накренился. Штурмовики, не тратя времени на ступеньки лестницы, один за другим стали выпрыгивать из фургона.

Когда подошла его очередь, Стив тоже спрыгнул, сгруппировался как учили, мягко приземлился на песок, затем обошел машину сзади посмотреть, что случилось. Водитель, опустившись на колени, заглядывал под грузовик и громко матерился. КрАЗ угодил правой стороной в разлом каменистого грунта, присыпанный песком. От сильного удара лопнула шаровая опора переднего моста, однако каким-то чудом и силой инерции переднее колесо успело проскочить трещину, а вот правое заднее угодило точно в ловушку и намертво застряло в расселине.

Расстроенный водитель приподнялся и в сердцах пнул покрышку изуродованного колеса. Словно обидевшись на бесцеремонное обращение, грузовик дернулся, сильнее оседая в разлом. Заскрежетал перегретый металл кузова, в трещину тонкой струйкой потек песок.