— Ну что там у тебя, Лев Исаакович?

Политрук не торопился начинать разговор, выдержал паузу в пару секунд, как бы размышляя про себя, начинать разговор или нет. Наконец сказал:

— Просьба есть небольшая, Родион Сергеевич. Не откажи в любезности пожилому человеку.

Родион напрягся и раздраженно произнес:

— Лев Исаакович, пожалуйста не юродствуй, говори прямо, что случилось?

— Да ничего не случилось, — политрук отвернулся и задумчиво посмотрел в окно, — человечка одного хочу у тебя одолжить. Хотелось бы, конечно, насовсем. Если не согласишься, то хотя бы на время экспедиции.

— Хм… — неопределенно буркнул Родион, мысленно обдумывая просьбу, — кто и зачем тебе понадобился?

Чекист вновь повернулся лицом к Эмиссару, но взгляд почему-то отвел в сторону.

— Да парнишку этого, молодого, хочу забрать у тебя. Как его там? Майер, вроде? Да, точно, рядовой Стивен Майер.

— Та-ак, — напрягся Родион, — вечер перестает быть томным. Зачем он тебе? В прислугу? Так вроде бы у тебя уже есть один холуй. Или ты его в «ублюдки» записать решил? Шестерых мало что ли? На кой ляд они тебе вообще сдались? Не иначе интриги плетешь и переворот готовишь?

— Да нет, — отмахнулся Чекист, — какие интриги. О чем ты? Просто мне нужен этот парнишка. Хоть адьютантом, хоть телохранителем. Какую ему должность назначить, подумаю.

— Это все? — недовольным голосом уточнил Родион.

— Нет, конечно. Но в интересах дела, сейчас это самый важный вопрос.

— Ты досье-то на него читал?

— Конечно, — кивнул бритой налысо головой Чекист, — а что?

— Так вот я и говорю, — ничего. Сопляк. Мальчишка. Не без способностей, но салага. Молодая поросль. Его бы еще полгодика погонять, тогда может быть что-то дельное и вышло бы. А пока так, одно большое ни-че-го.

— Ну не скажи, — Чекист решительно поднял взгляд, — я видел салагу в действии. Дальнейшая муштра уже не имеет никакого смысла.

— Еще интереснее, — ухмыльнулся Родион, — я о чем-то не в курсе? Поясните, уважаемый Лев Исаакович, будьте так любезны.

— Я уже докладывал.

— Вы, Лев Исаакович, докладывали факты сухим языком цифр. А сейчас меня интересует интерпретация этих фактов. По всей видимости, она резко контрастирует с моей. Не так ли?

— Да о чем ты, Родион Сергеевич? Когда я кинул первую гранату, он стоял на коленях, со связанными руками. Первое что сделал «салага», это убрал с линии огня своего друга — водителя. Потом где-то раздобыл нож, избавился от веревок, убил этим ножом охранника и завладев его оружием, грохнул нескольких боевиков. И все это за три секунды! Ты понимаешь, Родион, за три, мать его так, секунды! Я за это время даже чеку со второй гранаты сорвать не успел.

— Точно за три? — усомнился Родион, — может тебе показалось?

— Ну может быть за пять. Я не знаю! Некогда было следить за секундомером. Я никогда в жизни не видел, что бы так двигались. Как кошка, понимаешь? Как пантера!

— Тренировки, — пожал плечами Эмиссар, — спецподготовка «драконов»: рукопашка, ножевой бой, ночные стрельбы. Адреналин в крови ускорил реакции.

— Ты сможешь попасть ножом человеку в глаз с двадцати метров?

— С двадцати? — уточнил Родион.

— У меня там не было времени бегать по пустыне с рулеткой, — разъярился Чекист, — метров пятнадцать — двадцать. Может быть и больше. Темно было, только свет от костра…

— Возможно, — нахмурившись ответил Эмиссар, — но без гарантии. Могу и промазать. Все зависит от формы лезвия, рукояти, веса и балансировки ножа. Столовым точно не попаду и даже пытаться не буду.

— Вот видишь!

— Ну и что такого? Я же сказал — тренировки. Он «дракон», а не «ублюдок». Есть небольшая разница.

— Тьфу ты, опять снова-здорово. Я тебе про Фому, а ты про Ерему.

— Хорошо, возможно, я был не прав, — нахмурился Родион, — если, конечно, тебе не показалось сослепу…

— Да ничего мне не показалось.

— Допустим, — продолжил Эмиссар, — но у меня в активе больше тридцати бойцов. Есть и более опытные. Почему свет сошелся клином именно на нем?

— Обороной командовал не Иваныч, как мы предположили, а Стивен.

— Хм…

— Тебе мало аргументов?

— Даже больше, чем нужно, — усмехнулся Эмиссар, — только все это ерунда. Меня смущают твои мотивы.

— Ладно, — раздраженно буркнул политрук, — я скажу, как есть. Хотя тебе мое объяснение не понравится.

— Я весь внимание.

— Везучий он.

— Что? — поперхнулся Родион, — Лев Исаакович, ты на до мной издеваешься?

— Ни капли!

— Тогда, продолжай. Я пока ни черта не понимаю.

— Он третий раз сухим из воды вышел. Шансов выжить после захвата грузовиков у него почти не было. Ну и с крокодилами тоже…

— Ну повезло, подумаешь, бывает. Помощь вовремя подоспела.

— Родион Сергеевич, — ухмыльнулся политрук, — а ты сам, досье на Майера внимательно читал?

— Пробежал по диагонали, — отмахнулся Родион, — сначала мутная история со стрельбой по лампочкам. Факт не доказан, но пара докладных от стукачей к личному делу подшиты. Потом эта безумная история с собаками. Фактически испытание он завалил, и тут под руку подвернулась свора. Что и послужило определяющим фактором для отбора в группу сопровождения конвоя. А его сослуживцу повезло гораздо меньше. Военный госпиталь, инвалидность, пенсия.

— Майер выжил. Это факт! Остальное — вторично.

— Повезло, — хмыкнул Родион.

— Не согласен! Один раз — повезло. Два — это уже совпадение. А три — закономерность. У нас в руках список из, как минимум, трех случаев, когда Майер находился на волосок от гибели, и при этом чудесным образом оставался жив.

— Ну и что?

— А ничего. Кроме того, что ему паталогически везет — ничего. Вот поэтому он мне и нужен!

— Господи! Лев Исаакович, ты меня убиваешь своим суеверием. Это все иррациональные предрассудки. Паранойя!

— Ну и пусть! Совершенно не важно, во что верим мы с тобой. Важно только то, что пацану везет. Раз за разом. В безвыходных ситуациях. Само провидение на его стороне. Значит, у него есть шанс добраться до цели. А вот за нас с тобой я уже не уверен.

— Лев Исаакович, типун тебе на язык… Накличешь костлявую.

— Что я вижу? — замялся политрук, — наш железный эмиссар оказывается тоже склонен плевать через левое плечо и посылать к черту?

— Да ну тебя! На слове подловил, и радуешься, как ребенок.

Чекист потер переносицу и сказал:

— Парнишка шустрый, смелый, сообразительный. Ответственности не боится. Таких еще поискать… А у тебя он либо голову сложит по глупости, либо от бесконечной муштры останется с одной извилиной от фуражки.

Родион от души рассмеялся.

— В ученики и наследники определил, что ли?

— Да хоть быть и так, — нахмурился Чекист, — какая тебе разница?

— Человек не ботинок, — вновь стал серьезным Родион, — пусть сам решает. Сумеешь убедить, рапорт подпишу без лишних вопросов.

— Спасибо! — весьма искренне произнес политрук, и секунду помедлив, добавил, — а что касается «миротворцев» в отряде, так они мне нужны не для смещения эмиссара, а как раз наоборот, для его защиты и сохранения статус-кво.

— Лев Исаакович, что за пургу ты несешь?

— Родион Сергеевич, ты осуждаешь мои методы работы, поэтому посвящать в детали не буду. Но «брожения умов» имеют место быть, я обязан отреагировать в случае необходимости.

— Опять ты за свое. Все выискиваешь «врагов народа»? Ну и как успехи? Одного вроде бы нашел, жаль бандиты самолично ликвидировали, теперь не допросить. Второго просто уморил…

Чекист откашлялся, достал сложенный вчетверо платок и вытер лысину.

— Ковтун — пешка. Кто-то же его завербовал? Значит предатель среди состава экспедиции. Его необходимо найти и ликвидировать, иначе диверсии продолжатся. Он создает угрозу и ставит под сомнение успешное завершение миссии.

— Ладно, — устало отмахнулся Эмиссар, — иди ищи, рой землю носом, если это тебе нужно. Но невиновных калечить и убивать я не позволю. Если есть подозрения, будь добр провести полноценное расследование, предоставить доказательства, и провести хотя бы формальный суд.