Надо было быть внимательнее к мужу. Вряд ли бы это предотвратила кризис, но вместе они сила, и ему было бы легче справиться со своей проблемой.

— … позвонил, чтобы она больше не болтала обо мне — перешёл Костя к последним событиям. — Переусердствовал и довёл до слёз. Остыл, стало неудобно, решил извиниться лично. Некрасиво было говорить, что она семью не создала. Я ещё утром наметил после работы на рынок за мёдом заехать, оказалось Ольга живёт оттуда недалёко. Баночку ей купил в знак извинений. Как бы подсластил её горечь. Это не подарок или цветы, я за ней не ухаживал. Это как благотворительность. Я её пожалел, у меня с ней ничего не было, поверь.

Катя верила.

Точнее у неё и не было подозрений, что муж спит со своей старой студенческой подружкой. Но отсутствие физической измены не отменяет боли и разочарования.

— Долго ты у неё в квартире был? — потянулась Катя к своему остывающему кофе.

— Не больше десяти минут. Она хотела накормить меня, я отказался. Дальше были только сообщения. Ты сама видела, там ничего такого.

— Ничего такого? Тогда закончим разговор. К счастью, тебе есть с кем пообщаться без меня. Обсуди, как тебя задрала жена, с подружкой по переписке. Можешь ей всё рассказать, если не боишься, что она снова сплетничать будет.

— Я дурак, раз промолчал. Тормоз и слизняк, — озвучил мужчина свои диагнозы. — Но у меня никогда с ней ничего не было. Ни с ней, ни с кем-то ещё, потому что я люблю свою жену и ни на кого её не променяю.

Концовка Костиной речи вышла не хуже начала.

Возвышенные заверения в вечной любви, основанные на Катиной красоте и сексуальности, не зашли бы, а так всё понятно и логично, без слащавости и давления.

Но у Кати возник ещё один вопрос.

— Зачем надо было выяснять адрес и ехать к ней домой?

— Чтобы успокоить и извиниться. Я довёл её до слёз.

— Ты нагрубил по телефону, что мешало также извиниться?

— Не знаю, так получилось.

— Так отвечать может Сашка. «Я не знаю, так получилось» — у взрослых не работает. Эта женщина стала причиной нашей ссоры, распустила о тебе нехороший слух, а ты помчался её успокаивать. С чего столько внимания человеку, если до случайной встречи осенью ты спокойно жил без неё двадцать лет, не вспоминая?

— Так сложились обсто, кхм, — оборвал сам себя Костя, не дав жене причину, чтобы сжать от злости стаканчик, расплескав по салону кофе. — Ладно. Я идиот. Она напомнила мне времена, когда нужно было беспокоиться только о том, чтобы прогул не поставили, к экзаменам допустили, и денег на пиво хватило. В те годы Оля мне очень нравилась, мне не хотелось, чтобы она посчитала меня ублюдком, поэтому я поехал её успокоить.

— Тебя заботит её мнение. Важно, чтобы она считала тебя хорошим.

— Не она. Это трудно объяснить, — устало потёр мужчина лицо. — Я поехал не к этой посторонней нам женщине, а к Витькиной девушке. Её молодой версии.

Вот и всё. Стыдная и нелепая правда о том, что он погнался за видением юности, пытаясь ухватиться за что-то несуществующее в надежде почувствовать привкус молодости, произнесённая вслух, не обрушила небо.

И Кате не отказала её разумная язвительность.

— А приехав, увидел взрослую тётеньку, и настроение упало?

— Оно не поднималось, чтобы упасть.

— Понимаешь, насколько это тупо? Ты не захотел быть плохим для девушки, по сути существующей только в твоих воспоминаниях, и поэтому обижал меня.

— У меня ничего с ней не было, я люблю тебя. Сколько раз мне это надо повторить, чтобы до тебя дошло? Ты будто сама пытаешься меня убедить, что я влюблён в Ольгу. А это НЕ так! — раздражённо ответил Костя.

— Значит, вы с ней друзья, — протянула Катя, не отреагировав на вспышку мужа. — Типа студенческие приятели и общались по строй памяти?

— Мы не друзья, а знакомые. У тебя тоже есть знакомые мужчины, ты с ними здороваешься и о чём-то общаешься, и я никогда тебя ни в чём не подозревал, потому что уважаю и доверяю.

— Ты меня не подозревал, потому что я себе ничего не позволяю. А в моём списке контактов нет ни одного мужчины, в которого я была влюблена. Пусть даже в прошлом, — уточнила она, не дав Косте повторить, что в Ольгу он не влюблён.

— Ты в нашей паре умней. Так было и будет. Мне с тобой повезло, — согласился мужчина, уже не представляя, что ещё может сказать.

— Если бы у меня появились чувства к клиенту или коллеге, я бы прекратила всё общение, спряталась, даже уволилась бы, потому что ты и наша семья важнее долбанных гормонов, каких-то флюидов, воспоминаний, желания попробовать новое, или что там ещё у тебя взыграло. Я бы нами не рискнула.

Первым порывом было обвинить жену в том, что она издевается над ним, тыкая носом, что лучше него. А как ещё интерпретировать сказанное? Она словно специально подчёркивает, какой он урод. Будто это ей удовольствие приносит. Чем не почва для подозрений, что ему навешивают вину, чтобы свой косяк прикрыть? Но параноиком мужчина не был, а своей второй половине полностью доверяет и хуже, чем она есть, о ней не думает. Поэтому ответных обвинений Катя не получила и не обратила внимания, как чётко стали видны костяшки на Костиных руках от того, что он с силой сжал руль. Может, заметив, как ему тяжко, она бы проявила если не понимание, то сочувствие и милосердие к близкому человеку, но женщина смотрела в своё окно, покусывая губу.

— Риска не было и не могло быть, — не сдавался Костя. — Ольга нравилась мне в двадцать, и это было до тебя. Женившись, я знал, что делал. Это выбор на всю жизнь. Я понимал, что у меня больше не будет других девушек, зато мы будем вместе. Мне не нужно бежать и скрываться, я не рискую, общаясь с другими. Пока у меня есть ты, меня никто не заинтересует.

И снова ему можно дать звёздочку за правильные слова. И с интонацией всё в порядке, не прослеживается заученности, притворства и переигрывания. Всё чётенько.

Осталось только обняться, всплакнуть от облегчения и вернуться домой в полной гармонии.

А вместо этого Кате захотелось плакать от бессилия.

Во избежание ещё одного недоразумения, Костя сказал то, что не планировал.

На его взгляд это не играло важной роли, но телефон он не чистил, да и Ольгу знал не настолько хорошо, чтобы быть уверенным, что история с её болтливостью не повториться.

— Я больше не буду общаться с Ольгой. Я ей позвонил и дал понять, что мы не старые друзья, нашедшиеся после долгой разлуки, что нас связывал только Виктор, и лучше ей интересоваться делами того, кому она интересна.

— А чего не сказал, что жена ругается и ревнует?

— Это её не касается, — отмахнулся Костя, считая, что Ольгина попытка его переубедить и идея познакомиться и дружить всей семьёй, нелепая мелочь, не стоящая внимания и упоминания. — Теперь ты знаешь всё. Что будем делать дальше?

— В мире столько загадок. Котлеты красивые, ароматные и такие вкусные, а фарш на вид и запах фэа, — скривился и высунул язык подросток. — Обязательно столько лука добавлять? Поменьше нужно!

— Лук придаёт сочности. Он так измельчён, что ты его в котлетах не увидишь, — пообещала ему Катя.

— А если не нравится мамин рецепт, сам готовь, — предложил отец. — И мясорубку сегодня ты моешь.

— А тарелки кто?

— Тоже ты, — поддержала жена Костю.

— Зачем посудомойка место занимает, если вы используете детский труд, — проворчал Саша.

Обычное общение семьи Зиновьевых.

Все дома, всё спокойно, и всем найдётся занятие.

Как день, начавшийся с серьёзного разговора в машине у кофейни, перешёл в такую обыденность? Очень просто.

Когда Костя спросил, что дальше, Катя тряхнула головой и ответила:

— В морозилке осталась лопатка для бульона и полпачки цветной капусты. Поехали за птицей и мясом. Мясорубку соберёшь, фарша разного накрутим и заморозим.

Конечно, муж, раскрывший все карты, не такого ответа ждал, но что ещё она могла сказать?