Как там говорится? Жена всегда узнаёт последней?

Так вот Катя не из таких жён.

Все годы брака за мужем не шпионила и подвоха не ждала, но она не какая-то там невнимательная клуша, зацикленная только на себя эгоистка или простушка в розовых очках, не замечающая того, что творится у неё под носом.

Когда что-то начало витать в воздухе, Катя принялась искать причины беспокойства, не в прямом смысле рыская по свету в исследовательской экспедиции, а мысленно проводя анализ.

На это ушло три недели.

Она думала об этом, разглядывая людей на остановке и пассажиров автобуса.

Думала, считая минуты, когда можно будет идти на обед.

Иногда она думала об этом, принимая душ или готовя ужин.

Иногда окуналась в мысли об этом, когда закрывала глаза, готовясь засыпать.

Но чаще всего она об этом думала, когда муж должен был вот-вот вернуться домой, почему-то делая акцент, что если он вдруг задержится, то это будет знаком, что беспокойство небеспочвенно. Он не задерживался, но беспокойство не уходило.

И никогда она об этом не думала, когда общалась с ребёнком.

Тут не надо быть Шерлоком Холмсом в юбке, чтобы проследить связь.

Вот вы же подметили детали?

И Катя подметила, что больше всего она ощущает беспокойство, когда её мысли касаются мужа. Не тогда, когда она выполняет должностные обязанности в банке, в котором служит уже двенадцать лет. Не тогда, когда общается с родными и друзьями, мерит давление и делает покупки. А тогда, когда вспоминает о муже. Мысли о нём создают ощущение надвигающейся тучи, которая испортит погожий денёк. Или даже не тучи, а шторма, града и грома одновременно.

Значит, причина в Косте.

Причина, незаметная глазу и не выбивающаяся из привычной картины мира, но заставляющая тревожиться.

На следующий день после того, как пришла к этому однозначному выводу, Катя бросила пробный камешек, спросив, как у него дела.

Вопрос самый простой и распространённый, но спустя годы в браке они перестали его использовать, предпочитая более конкретные формулировки. А часто и вопросы не требовались, супруги без них делились друг с другом интересными событиями и мыслями.

На простой вопрос, был получен простой ответ, что у мужа всё нормально. И ничего подозрительного в этом не было, поведение его не изменилось, а ситуация не прояснилась.

Надо бить более точечно, поняла она.

Выждав два дня, Екатерина сделала новую попытку, зайдя со стороны здоровья.

Они стояли в лифте, поднимаясь на свой этаж, так что вопрос не отвлёк Костю от чего-то важного, чтобы он мог отмахнуться, занятый другим, а не дать правдивый и полный ответ.

— Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да. А что, плохо выгляжу?

— Как всегда неотразим, — ответила она, не заметив у него симптомов болезни или хотя бы ярко выраженной усталости. — У твоей мамы же диабет? Надо бы тебе сахар проверить.

— Ты забыла? Мы в прошлом году проверялись.

— В позапрошлом, а у тебя может иметься генетическая расположенность.

— Я здоров, свеж и светел.

— Что-то знакомое.

— Слова из песни.

Ещё через день Катя сделала ставку на работу.

— В офисе никаких брожений? — спросила за ужином.

— Некогда, все работают.

— И у тебя всё стабильно?

— Да, — уверенно ответил Костя, кивнув. — У вас изменения намечаются? Или опять кто-то воду мутит? — припомнил он события двухгодичной давности, когда Катя боялась попасть под сокращение, а по итогу получила большую премию.

— Нет, всё спокойно.

Хотя…

А вдруг её беспокойство вызвано работой?

А реагирует оно на мужа, потому что жаловаться на некомпетентность сотрудников и завышенные требования начальства Катя могла только ему. У неё были приятельницы из коллектива, и с бывшей коллегой она дружит, но с определённого момента женщина вынесла для себя, что если не хочет попасть в некрасивую ситуацию и не планирует менять место работы, нужно следить за словами. Мелкие беззлобные сплетни за обедом — допустимы, а вот осуждение порядков, критика и стоны, как она устала, и как всё надоело, нужно держать при себе и раскрывать рот только наедине с мужем, который если и не поймёт, то всегда выслушает, пожалеет и дальше никуда это не вынесет.

Следующие дни Екатерина прислушивалась и принюхивалась, отслеживая остановку, но всё было ровно. Не тишь да гладь, чтобы заподозрить, что это затишье перед бурей, а обычная рабочая слегка нервная атмосфера, держащая народ в тонусе. Ни одного признака, что тревожность связана с работой.

Прошла неделя, следовательно, Катя месяц провела в предчувствии чего-то малоприятного, что так и не постучало в дверь.

То, что беды не случилось, все живы, не было никаких непредвиденных расходов, урезания премий, плохих новостей, жалоб на самочувствие и подозрительных задержек мужа с работы, это хорошо. Но то, что беспокойство в принципе появилось и не растворилось, плохо.

— Не хочешь чем-нибудь новеньким заняться? — спросила Катя.

— Хочешь что-то попробовать? Надо двери закрыть, — сказал Костя.

Ну да, предлагать такое, лёжа в супружеской постели, не лучшая идея, если не имеешь в виду секс. В такой обстановке на ум приходит только одно.

— Я не про это, а про жизнь. Может, хобби найдём или кухню новую изучим? Если тебе чего-то хочется, то скажи. Я открыта для предложений.

— Только не начинай снова всё на пару готовить! — испугался он. — Если мне придётся каждый день покупать по две шаурмы и быстро их есть перед тем, как домой зайти, у меня язва появится.

Опять нытьё. Будто Кате в радость было отказаться от жареного и тушёного! Да она столько сил потратила на то, чтобы отыскать съедобные рецепты для пароварки, которые не будут похожи на что-то безвкусное или того хуже уже раз съеденное и частично переваренное. И ведь знает же, что всё делалось из-за диеты сына. Сам ему пообещал, что все вместе откажемся от вредного, а до сих пор вспоминает и жалуется. А ведь всего пару часов назад ел рагу со свининой вприкуску с белым хлебом, а сейчас шаурмой пугает.

— Спокойно, нам можно есть всё.

Расслабленно выдохнув, мужчина повернулся к жене спиной и почти заснул, когда…

— А о чём ты подумал?

— Что?

— Ты подумал, что я что-то в постели попробовать предлагаю. О чём именно ты подумал? Что тебя не устраивает?

— Всё меня устраивает, спи.

Ага. Уснёшь теперь, когда родной муж не удовлетворён их сексуальной жизнью и мечтает о чём-то новом.

Ладно, касательно «мечтает» доказательств нет.

И они никогда не ущемляли и не отказывали друг другу в близости, чтобы беспокоиться на этот счёт.

Подходили к интиму без дополнительных средств наподобие игрушек или костюмов, но разве это не плюс, если для удовлетворения мужчине и женщине достаточно быть вместе и голыми?

Кстати, о том, чем занимаются в постели. Может, это гормоны шалят? Они на всё влияют.

Климакс подкрался незаметно, вот ей и мерещится всякое?

Вот жуть! А она считала, что самым худшим проявлением старости у неё является седина. Из-за этого в блондинку покрасилась и теперь второй год волосы лечит. Но лучше каждый месяц седину закрашивать, чем менопауза!

Чтобы проверить, нужно сдать анализы, а делать этого Кате не хотелось.

Какая у них с Костей будет постель, если у неё уже сейчас климакс начнётся? Это ей следующие два десятилетия колоть что-то или таблетками закидываться, чтобы вести нормальную супружескую жизнь.

Они однажды смеялись, что, когда он станет старым дедом, то будет пить волшебные пилюли, чтобы удовлетворять свою жену, которая на целых четыре года и девять месяцев его моложе.