Санька перестал вглядываться в маму, подозревая её в плохом настроении.

Екатерина спокойно общалась с коллегами и подругами, не чувствуя, что надо держать себя в руках и усиленно следить за словами, чтобы никому в голову не пришло, что у неё проблемы. Не то чтобы первые, почуя её слабость, попытаются подставить, а вторые позлорадствуют. Врагов у Кати нет, и марку железной леди или абсолютно счастливой и позитивной женщины, у которой всегда всё идеально, она для мира не держит. А своё состояние скрывала, потому что ещё сама не получила ответы на свои вопросы, чтобы давать повод окружающим их задавать.

А Константин, кажется, выдохнул и поверил, что недопонимание останется в прошлом.

Так оно и было: день за днём семья Зиновьевых жила свою обычную мирную жизнь, занимаясь привычными делами.

И поход в гости был обыденностью, пусть и приправленной праздником.

23 февраля они отправились в гости к другу и его семье.

Пришли без подгузников, но с шампанским и коньяком для взрослых, с бананами и упаковкой носочков для ребёнка и с нежным букетом персонально для Витиной жены Маши, до выхода в декрет успевшей стать военным инженером. Стаж у неё ещё скромный, но мужа, который старше на десять лет, она строить умеет. Наглядный пример: отучила Виктора выпивать без повода. Любителем пригубить Катя бы его не назвала, и считала, что друг так развлекается, позволяя молодой жене учить его жизни и ставить строгие рамки, на деле не имея проблем ни с алкоголем, ни с тем, чтобы в любой вечер без веской причины опрокинуть в себя сто грамм. Но это их ролевые игры, и она туда со своим мнением не совалась.

Почти одиннадцатилетняя разница между их детьми не способствовала общим играм, поэтому, поев, Сашка уселся на диван с телефоном, и только вовремя прятал его за спину, когда дитё, раскидывающее свои игрушки на ковре, тянуло к нему ручки.

Сидели хорошо.

Выпивка была только их, так что упиться бы при всём желании не получилось, и переесть тоже, потому что готовила Маша в меру: одно горячее, гарнир из риса, бутерброды с паштетом и Кампрезе. Катя такое не очень понимала, ей было проще нарезать овощи и сбрызнуть их маслом, сделав лёгкий салат в одной тарелке, а на другую разложить сыр, но нельзя не отменить, что белые кружки моцареллы красиво смотрелись, чередуясь с кружочками помидоров.

Рассказывая, чем живут, относительно молодые родители делали упор на своего сына, ведь понятно, то их жизнь пока крутится вокруг крохи, особенно Машина, а у Кати с Костей на первом месте сейчас не очереди в детский сад, а пятнадцатая годовщина свадьбы.

Собирать близких, устраивая официальное празднование, они не хотели, но и замять такую дату было бы кощунством, поэтому решили потратиться на подарки. Новые телефоны или туалетная вода — банально и непамятно, то ли дело ювелирка.

Виктор принялся расписывать другу необходимость механических часов, которые в отличие от электронных вещь статусная. Маша, соблазнив Сашку конфетами, пошла с детьми в кухню ставить чайник. А Катя на минутку отключилась, вспоминая вкус феты и адыгейского сыра и прикидывая, что ей нравится больше моцареллы.

— … говорил, что ей это приснилось. Не мог ты сказать, что хочешь уехать.

— Кому ты это говорил и про кого? — выключилась Катя.

— Оле про Костю.

— Знакомое имя.

— Ты её не знаешь, она уехала ещё до вашей свадьбы, а я на ней когда-то жениться хотел. Типа моя первая любовь, — громким шёпотом ответил Витя, косясь в сторону коридора, и рассказал, как столкнулся с ней в Ашане перед Новым годом, когда набрал тележку по Машиному списку. Расплатившись за покупки, они взяли по кофе и поговорили о том, что произошло в их жизни за последние два десятилетия. Из слов Вити выходило, что он делал упор на себе, поэтому, с чего в беседе речь зашла о её муже, Катя не поняла. Зато поняла главное: Оля сказала ему, что Костя не в ресурсе и собирается уехать, чтобы побыть одному и переосмыслить свою жизнь, а он ей ответил, что такого быть не может.

— Она какой-то коуч, судя по машине, нормально с народа бабки рубит. Дважды в год по заграницам летает, не замужем и знает модные словечки, — охарактеризовал Виктор бывшую подружку. — Выглядит неплохо, худее, чем Машка до родов была.

— Захлопнись, дубина.

— Что?

— За стенкой мать твоего ребёнка нам чай готовит, а ты тут сравниваешь её с бывшей, — объяснила ему Катя. — За такое можно кипяточком в морду получить.

— Я не сказал, что она лучше! — принялся защищаться друг. — Ольга усохла, по ней видно, что не рожала.

— Я не спец, но думается, при недавно рожавшей женщине лучше не говорить, что её фигура изменилась навсегда, — предположил Костя.

— Да вы чего? Моя жена красотка. Встретив Олю, я понял, что всё правильно. Всё равно развелись бы, разные мы. А так я до Маши с девственно чистым паспортом дожил, и Ольга живёт так, как ей нравится, и сама себя хозяйка. Всё к лучшему! — наконец, смог Виктор сформулировать свою основную мысль.

Катю не волновало, что тот думает о фигуре своей жены и о браке в целом. Это было отвлекающим манёвром. Отвлекающим не Витьку или Костю, а себя. Она в гостях с семьёй у пары с маленьким ребёнком, сейчас не время и не место допрашивать мужа о том:

КАКОГО ХРЕНА ЭТА ОЛЬГА ПОЗВОЛЯЕТ СЕБЕ БОЛТАТЬ О ТАКОМ? С ЧЕГО ОНА ЭТО ВЗЯЛА? ЧТО, МАТЬ ТВОЮ, ОН ЕЙ МОГ СКАЗАТЬ, ЧТОБЫ ОНА СДЕЛАЛА ПОДОБНЫЙ ВЫВОД И РАССКАЗАЛА ВИТЬКЕ?

А так как Екатерина не истеричка, а гордая и разумная женщина, ей приходилось сдерживаться, отодвигая личное на задний план и имитируя интерес к чужим делам.

Домой Зиновьевы возвращались на такси.

Севший рядом с водителем Константин пару раз оборачивался, но взгляд жены не поймал. Она смотрела в своё окно, крутя в руках лямку сумочки, и ему оставалось только гадать, что происходит в её голове, надеясь, что язык друга не навлёк на него бед.

— Ты сытый?

— Да, — сняв ботинки, ответил матери Саша.

— Тогда мыться и спать. Кто первый в ванную?

— Молодые вперёд, — определил очередь Костя.

А когда ребёнок оказался на безопасной территории под струями душа, не дающими ему услышать, что происходит за дверью ванны, Катя пошла в наступление.

— Ты хотел съехать?

— Нет!

— Тогда с чего твоя подружка так решила?

— Она не моя подружка, — расставил акцент Костя.

— Я спросила не об этом, — заведя руки за спину, потянула Катя язычок молнии вниз и, вильнув тазом, проследила, как твидовая юбка съехала по ногам на пол. Потом наклонилась, снимая колготки, и так же нерасторопно стянула с себя кофту с длинным воротом. На мужа она не смотрела, оставшись в белье, открыла створку шкафа, взяла оттуда длинную футболку, служащую домашним платьем на ночное время, надела и следом с верхней полки достала полотенце.

— Мы говорили о возрасте и прошедших годах, — не дождавшись внимания жены, заговорил Костя. — Оля сказала, что для того, чтобы разобраться в себе и понять, чего хочу, мне нужно сменить обстановку и побыть одному. Она предложила рвануть в новое место, а я сказал, что у нас новая квартира почти готова. Это просто к слову о новом месте, я не говорил ей, что перееду туда от вас.

Вытяжка из ванной не перекрывала звук льющейся воды, поэтому они услышали, что душ выключился.

— Слизняк, — глядя мужу в глаза, чётко произнесла Катя. — Ты слизняк.

— Что?

— Что слышал, — бросила она и, развернувшись, пошла в ванную.

Котик, рыбка, зайка, ласточка. Связанные с животным миром прозвища считаются ласкательным обращением, а не оскорблением. Вот только у Кати и Кости не было привычки так общаться. Сашку солнышком называли, особенно когда он был малышом, а друг к другу так не обращались, им хватало производных от их имён.