— Пойдёмте, Вальтер. Вы, итак, провели тут слишком много времени, — мужчина в красном костюме подмигнул, что с его внешностью смотрелась скорее хищно, чем обнадёживающе.

— Больше, чем того хотелось бы добропорядочному гражданину, — Третьяк не стал ждать, пока его попросят дважды и поспешил покинуть узилище.

— Хотите написать жалобу? — поинтересовался предполагаемый адвокат громче чем нужно.

— Я подумаю, — Третьяк прищурился и пробежался взглядом по пышущей злобой физиономии полицейского.

Мужчины в деловых костюмах поравнялись, обменялись рукопожатиями в знак приветствия и плечом к плечу пошли на выход. Маршал Гнездо недолго провожал их взглядом, его лицо по-прежнему было красным, а ноздри раздувались. В конце концов, вспыльчивый полицейский, который до сих пор держал решётчатую дверь камеры, с силой толкнул её от себя. Сваренные вместе железные прутья понеслись вперёд и с громким лязгом встали на положенное место. Мужчина, спящий на лавке в камере, беспокойно всхрапнул. Звук чужого присутствия привёл Гнездо в чувство, и он пошёл следом за бывшим задержанным и его адвокатом. И откуда этот пижон в красном костюме вообще взялся? Третьяк не имел возможности кому-то позвонить или передать известие о своём задержании. Не брать же всерьёз его пса как возможного курьера? Да и не успел бы… Хлыщ с впалыми глазами появился почти сразу после того, как Гнездо усадил Третьяка в камеру к Вонючке. Не мог же он знать заранее, где окажется его клиент сегодня к полудню? Подозрительно вовремя появился адвокат?

Маршал Гнездо вышел на улицу вслед за Вальтером Третьяком и его адвокатом. Тучный старший уполномоченный наблюдал, как мужчины прошли на стоянку беседуя. Полицейский не слышал, о чём говорили любители деловых костюмов, но точно опознал по движению голов и рук, что они что-то обсуждали. Гнездо без удовольствия отметил, что адвокат остановился у чёрного кадиллака, вставил ключ в дверь, открыл замок… За руль модник в красном костюме так и не сел. Он достал с заднего сидения пухлый кожаный портфель, после чего запер машину, и они с Третьяком отправились пешком в сторону площади Основателей. Маршал пожевал губу и вернулся в участок, но это не означало, что Вальтер и его новый знакомый остались без присмотра.

— И как это понимать, парень? — спросил Грязный Барри у Плута, с которым они вместе сидели в засаде за домом вблизи полицейской стоянки.

Бассет-хаунд ничего не ответил, но демонстративно почесал задней лапой ухо. Мол, я тебя слышу, но ответить мне нечего.

— Похоже, что наша помощь Костюму больше не больно-то и нужна.

— Барк, — тихо не согласился Плут.

— Ладно, моя не нужна, а ты давай, вперёд. Не задерживаю.

— Барк, — снова не согласился внимательный бассет, заметивший, что мужчина в красном вытащил из машины портфель и повёл Вальтера от участка.

— Ничего личного, парень. Дальше сам, — Венгр привычным движением почесал Плута по спине, выпрямился и ушёл, не забывая оглядываться по сторонам.

Пёс встряхнулся, чихнул и неодобрительно фыркнул, после чего затрусил в сторону, куда удалились мужчины. Фигура Венгра удалялась, похоже, он действительно считает свою роль в этом деле сыгранной. Плут не упустил случая подумать о том, как измельчали люди за последние двести лет. Впрочем, они всегда имели массу недостатков, хотя Вальтер, если брать во внимание его выбор, считал иначе. Приблизившись достаточно близко к тихо беседовавшим мужчинам, Плут снова почувствовал эмоции Третьяка. И это было обоюдным. Вальтер обернулся, заметил семенящего неподалёку пса и подал ему едва заметный сигнал движением головы. Плут тряхнул ушами и стал вести себя более скрытно. Он и без всяких там знаков знал, что ему следует держаться на расстоянии.

— Вы возьмётесь? — уточнил адвокат, заметив, что Третьяк отвлёкся от беседы.

— Мне нужно подумать Петрац, обстоятельства сейчас сложные, сами понимаете.

— Понимаю, но как я уже говорил, следы ведут в Подгорицу, поэтому лучше вас для этого дела человека не найти.

— А если всё сложнее? Я не смогу отправиться за золотом, если в городе его нет. С меня пока не взяли подписку о невыезде, но уже пытались задержать. Мой отъезд может вызвать ненужные выводы. Да и уполномоченный может опомниться в любую минуту, что не оформил все положенные документы на свидетеля. После сегодняшнего инцидента, впрочем, я уже не уверен, что он рассматривает меня только в этом качестве.

— Бросьте осторожничать Вальтер, давайте будем решать проблемы по мере их поступления.

Третьяк не ответил. Человек, идущий рядом назвался Петрацем Право — адвокатом страховой компании “ПаркерПаркер”, с которой Вальтер неоднократно имел дела. Он предлагал игнорировать откровенно неудачные обстоятельства для того, чтобы брать новое дело. Не то, чтобы это было очень странно, но отягощал ситуацию факт того, что заказ поступил от частного коллекционера. Агентство “ПаркерПаркер” было тут не у дел и даже не выступало в посредниках. И это было самое странное. Чтобы владелец антикварного золота не застраховал его официально… Для этого должна была быть веская причина. Петрац же отказывался разглашать детали до тех пор, пока Вальтер не подпишет договор об обязательствах.

— Хорошо понимаю ваши сомнения, Третьяк, но давайте посмотрим на это с другой стороны. Я могу быть полезен вам в нынешней ситуации в качестве адвоката и уже доказал это. Если вы возьмётесь за дело, то я как доверенное лицо нанимателя останусь при вас на весь срок нашего расследования. Посудите сами, если бы сегодня я не приехал в участок за справкой по своему делу, когда вас туда доставили, кто знает, сколько времени вам пришлось бы там провести?

— У меня есть адвокат, — рассеянно отозвался Вальтер.

— Хорошо, я понял, вам нужно подумать, — Петрац резко остановился и развернулся к Третьяку, — давайте встретимся через пару дней и детально обсудим предложение моего нанимателя. Я остановился в гостинице “Морской бриз” на набережной, если понадоблюсь раньше, оставьте сообщение через администратора, — Право протянул руку для прощания.

— Да, давайте отложим это разговор, — Третьяк ответил на рукопожатие.

— Я позвоню через пару дней, Вальтер, у меня есть ваш телефон, — улыбнувшись на прощание, Петрац развернулся и пошёл вперёд.

Вальтер смотрел ему вслед, ожидая, пока Плут присоединится к нему. Пёс был поблизости, хотя и не попадался на глаза. Фигура в красном понемногу теряла чёткие очертания, превращаясь в одно из пятен в толпе.

— Барк! — послышалось у ног.

— Да, брат, что-то завертелось.

— Барк! Барк!

— Помню, помню, я и сам не прочь искупаться, нужно привести в порядок голову и подзарядиться. Пойдём, надо хорошенько всё обдумать.

Спустя два дня после задержания Третьяка в больнице и его скорого освобождения

— Ну, как тут наше золотце? — спросил сухонький добродушный старичок, заходя в палату.

— Хорошо, доктор Трешня, меня можно выписывать, — засмеялась симпатичная девушка, которая была единственной обитательницей палаты интенсивной терапии последние несколько дней.

— Ну-ну, не гоните коней милая. Вам ещё рано думать о выписке, а вот в общую палату, пожалуй, уже можно. Заведёте себе там новых подружек, — доктор чинно прошествовал к постели, внимательно разглядывая юную особу.

— Одну уже завела, — засмеялась пациентка, пытаясь подтянуться повыше на подушках.

— Это вы о нашей Тонечке? Она хорошая девочка, хоть и слишком легкомысленная. Но тому есть свои причины. Ну-ка посмотрите на мой пальчик, — доктор присел на край койки и выставил перед лицом блондинки с забинтованной головой свою руку.

— Казимир Жаркович, а долго меня будут держать в больнице? — девушка внимательно следила за пальцем, которым доктор водил в разных направлениях.

— А вы что же, куда-то торопитесь? Может, что-то вспомнили?