— Потерпи, браток, немного осталось. Подлатают тебя и будешь как новенький.

Свисток всё меньше верил собственным словам. Даже если Отмычка оклемается, а не отправиться в край сырых туманов, то из-за повреждения сухожилий уже не сможет так ловко вскрывать замки и сейфы. Девка сказала об этом сразу. Похоже, что банда потеряла своего медвежатника. А ведь Отмычка был самым ценным активом Свистка. Кто же мог подумать, что всё так обернётся? Время было выбрано верно, да и кадиллак оказался припаркован далеко от ресторана. По плану, даже если бы щуплый доходяга полез на рожон, численное преимущество было не на его стороне. Но то, что случилось на самом деле, невозможно было просчитать.

Вспоминая драку, за которой наблюдал со стороны, Свисток морщился. У доходяги оказалась в наличии группа поддержки, да такая, что двое мужчина и собака раскидали нападавших как котят. Книгу из машины Отмычка всё-таки вытащил, но какой ценой? В счёте, который будет предъявлен за этот заказ, появится пара дополнительных нолей. Кто и как будет рассчитываться, Свистка не волновало. Его должники всегда платили. Досадным исключением из правила стала только недавняя история с утопленником. Шайка тогда недосчиталась едва ли не половины месячного бюджета. А какие были перспективы! Должник так пел про золотую жилу и какую-то бабу у него на крючке…

Всего несколько мгновений не хватило Свистку, чтобы разум связал старую историю и новые события вместе. Появление в зоне видимости Сопли и следующего за ним доктора отвлекло мужчину от воспоминаний. Главарь шайки уже хотел приободрить медвежатника, как вдруг понял, что что-то не так. Силуэт врача казался каким-то неправильным. Свисток не сразу понял, что Карпович был ниже ростом и субтильнее. Только когда лепила оказался в пятне света, главарь уличной банды его узнал по-настоящему. Сопле повезло, что он заскочил в машину до того, как водитель дал по газам.

— Ты чего, Свисток? Я же…

— Ты дебил, — коротко припечатал мужчина, сворачивая в сторону района Старой крынки.

Сопля притих. Он не знал, что случилось, но предпочитал не лезть с вопросами. Ему в будущем отсыпят их и так, в шапочку, вместе с “наградой”.

— Кухда мхы? — прохрипел с заднего сидения неожиданно оживший Отмычка.

— К старухе Раде, надо было с самого начала к ней ехать, а не слушать эту… — визг колёс на повороте помешал Свистку закончить фразу.

Пожилая женщина стояла у окна. Она наблюдала за темнотой на территории хозяйственного дворика больницы, хотя ощущение было такое, что это темнота наблюдает за ней. Кое-кто бы посмеялся, заметив, что старая Рада, стоит у окон, выходящих на морг. Но вовсе не последнее пристанище пациентов больницы интересовало сейчас женщину. Она ждала, что в пятне света, обгрызенного по краям темнотой, появится новый намёк на то, что же творится в её дорогой Подгорице.

Раду привезли в больницу вечером без сознания. Как это случилось, травница не понимала. Она полвека избегала этого места. Не столько из-за собственной репутации деревенской ведьмы, сколько, чтобы не встречаться с Казиком. И вот она идёт по улице с корзинкой свежей моркови, а в следующий момент уже открывает глаза в больнице. Обнаружив себя в палате, полной людей, Рада растерялась. Всех соседок по палате старая травница знала, и их бы язык не повернулся назвать посторонними. Все, кроме одной, хоть раз прибегали в её хату: кто за травами, кто за мёдом, кто снять сглаз или порчу. Соседка с кроваво-рыжими волосами тоже показалось знакомой. И это было самым страшным. Но разум быстро подсказал пожилой женщине, что подруга её молодости никак не может выглядеть на двадцать с небольшим лет. К здравому смыслу пришлось обращаться несколько раз, потому что девушка была действительно очень похожа на Црвену. А когда уж пришли те самые души, ситуация стала пугающей. Самый страшные дни далёкой юности вновь встали перед глазами.

Рада выжидала и долго не решалась спросить, а потом девушка, что мерцала для мёртвых словно огненное солнце, ушла. За ней отправились и неупокоенные души тех, кого отдали на откуп дракону полвека назад. Они показывались именно девчонке с яркими волосами, но Радмила тоже видела их. Не просто заметила тени духов, как это бывало обычно, а узнала, выудив их образы из воспоминаний. Память не смогла за пятьдесят лет стереть лица давних подруг и “вражин”. Каким смешным казалось теперь, что тогда они считали важным. Какой глупой выглядела вражда из-за ухажёров и звания первой красавицы улицы. К печали старой Рады она души видела, а они её — нет.

Вопросы роились в седой голове, но женщина стояла и терпеливо всматривалась в окно. Она не знала, зачем девушка, похожая на Црвену, ушла туда, она этого даже не видела, но ощущала след душ. Им некуда было больше пойти, как за своим “солнцем”. Так и стояла бы Рада, ожидая чего-то, но в пятне света показались силуэты. Это были две девушка. Одна тащила другую, перекинув её руку себе на плечи и крепко взяв за запястье. Травница сжала губы. Ждать более было нечего. Женщина хлопнула себя по карману халата, проверив на месте ли фонарик, и поспешила как можно быстрее оказаться в хозяйственном дворике больницы.

Рада с трудом избежала встречи со сторожем и пухляком, напоминавшем полицейского, которого хорошо знали на улице Старой крынки. Сглазу на нём, по крайней мере, было столько же. Оставшись незамеченной, бойкая старушка выбежала во двор, но не застала там никого. Досада пробежалась холодными иголками по телу, а, может, это был воздух ночи, готовящейся к грозе. Рада встряхнулась и, закрыв глаза, пошла вперёд. Не разбирая дороги, она вышла из пятна света и остановилась. Души были по-прежнему здесь, но вели себя странно. Цепочки невидимых следов накладывались друг на друга, но прерывались, словно кто-то разорвал их в нескольких местах. Кроме того, было одно место, которого души словно бы избегали вовсе, оно выделялось тёмным пятном.

Повинуясь чутью, которое редко обманывало, старая Рада открыла глаза, включила фонарь и пошла к небольшому одноэтажному зданию. Именно это место избегали души, и травница решила узнать почему. Она добралась до цели за несколько минут. Одноэтажным зданием оказался морг, о чём говорила надпись на двери. Над ней имелся и небольшой фонарь, обрамленный в редкую металлическую решётку. Выключатель нашёлся рядом с железной дверью на расстоянии вытянутой руки. Рада повернула бакелитовый прямоугольник в круглом ложе вправо, и свет зажёгся. Выключив фонарь, женщина убрала его в карман цветастого халата. Ей нужны были обе её руки, чтобы поднять на двери тяжёлый металлический засов. И зачем он в морге? Чтобы мертвецы не разбежались?

Убегать, как выяснилось, было кому. Как только засов был ценой немалых усилий поднят, дверь распахнулась сама. Рада едва успела отпрянуть, чтобы её не сшибло чьим-то намерением выбраться из морга. Из тёмного помещения выпрыгнуло чудовище, от вида которого пожилая женщина зажмурилась, а следом вышел мужчина.

— Простите, кажется, мы вас напугали, — послышался голос, далёкий от раскаяния.

— Нет, — поспешила соврать старая Рада, открывая глаза.

Перед ней в свете фонаря стоял мужчина в рваной одежде, а у его ног отчаянно виляла хвостом собака. Раде эта пара показалась смутно знакомой.

— Кажется, мы стали объектом шутки, спасибо, что вызволили нас, уважаемая, — поблагодарил Третьяк.

— Барк! Барк, — добавил от себя бассет-хаунд, продолжавший вилять хвостом.

— С бородой тебе было лучше, — невпопад ответила старушка, быстро придя в себя.

— Простите? — не понял Третьяк.

— А ты всё такой же плут, хотя уже и не такой мохнатый и грозный, как раньше, — погрозила пальцем псу Рада.

— Барк! Барк! — подпрыгнул на месте бассет-хаунд.

Третьяк смотрел на пожилую женщину, силясь её узнать. У Плута с этим проблем не было. Пусть Радмила и постарела, но от неё по-прежнему пахло смесью редких трав, домашним мылом и красной глиной. Выпрыгнув из морга в истинном облике, Плут сразу понял, что имеет дело не с врагом, и немедленно трансформировался в собаку. Третьяку тоже стоило бы узнать старую знакомую. Странно было что, живя в небольшом городе, они так ни разу и не встретились за полвека. Конечно, Вальтер знал, что она живёт на улице Старой крынки, и, естественно, избегал с ней встреч. Но это было раньше. Потом всё как-то забылось. Сейчас же Вальтер даже не понял, кто именно стоит перед ним, несмотря на вполне чётки образы, передаваемые псом. Мысли Третьяка занимала ловушка, в которую он так глупо угодил. Четверть часа назад, преследуя кого-то или что-то, драконы зашли в гостеприимно распахнутую дверь тёмного помещения, после чего та поспешила закрыться. Засов лязгнул быстрее, чем Вальтер сообразил, что их заперли. Кто вообще делает засовы со стороны улицы в мертвецкой? Третьяк забыл, что раньше маленькая одноэтажная постройка служило совсем другим целям, как, в общем-то, и здание больницы. Но то было так давно, что уже перестало походить на правду.