Тренькнул телефон. Начинается.
«Привет! Как поживаешь? Еду мимо, могу заглянуть».
Саша призадумалась. С одной стороны, плотские утехи – это завсегда приятно и полезно. С другой, вот как пить дать – снова куда-нибудь потащит. А то и есть захочет. Саша посмотрела на свои ноги, закинутые на спинку дивана. Ноги томились на каблуках десять часов и хотели, чтобы их оставили в покое. Ну и хрен с ним.
«Привет. Ну, не знаю… У меня мама в гостях».
Хе-хе.
«А надолго?»
«С ночевкой».
Пауза. Думает. Делает вид, что думает.
«Как насчет завтра?»
«Посмотрим».
«Я соскучился».
«Я тоже. Пока-пока».
Пока-пока… Саша потянулась и стянула со столика сразу две нужные вещи – пульт и ноутбук. Первым полагалось создать трындящий телевизионный фон. Вторым – на краткое время заменить тупую реальность тупой виртуальностью. Саша бегло просмотрела почту и стерла спам. Особняком висела пара важных писем. А ну их к чертям! Пусть повисят непрочитанными. В конце концов, это ее личное время.
Сообщений было пять. Отписываться никому не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Она устала как собака, была выжата как лимон и… пошли они все.
Пять сообщений и один новый друг. Вот етить твою… Ладно, хрен с тобой. Как там тебя? Лиза Воробей… Ешкин кот! Ну, если ты, Лиза, принесла в сей поздний час кусок тухлого спама…
Саша щелкнула по чужому имени. Вот же черт. А ведь уже поднялся палец, чтобы опуститься на «оставить в подписчиках». А ведь уже пронеслась перед глазами череда мыльных штампов – «фантастическая распродажа», «ногти-ноготочки», «всего три часа в день»… поубивать бы.
На фото широко улыбалась девочка. Саша потрясла головой. Махровое полотенце съехало на голые плечи. Что-то не так было с этим лицом…
Да ну его. Повиси пока, Лиза, подумай. Какое бы там ни было у тебя лицо, ты всего лишь набор пикселей. Возможно, тебя и на свете-то нет. Щелк – «Лиза Воробей у Вас в друзьях».
Через полчаса Саша достаточно оклемалась – натянула пижаму, сунула ноги в мохнатые тапки. Давно пора было заняться холодильником. В уголке приклеился лист раскисшего салата, суп принял несъедобный оттенок хаки, кефир пролился и застыл морозным наростом.
Потом разбирала гардероб. Летнюю одежду нужно было, наконец, засунуть подальше, а то уж очень бесила. Это было неприятнее, чем с холодильником. Кружевная юбка, сияющий бирюзой сарафан, белоснежные брюки, красная шелковая блузка – вещи, казалось, смотрели с немым укором. Зачем мы вообще? Что от нас нужно? Ради чего нас, рожденных для соленого ветра, яркого солнца и вечерних огней, прячут в темный ящик, тесно прижимают, утрамбовывают? Ну, извините! В следующий раз. Может быть…
Лета не было. Не было и моря. Была работа, кредит за машину, обеды в суши-барах, горячий офисный кофе, лениво текущий роман, стертые пятки и вечный ларингит от кондиционеров. Хотя роман можно было переместить и в самый конец списка. Пока-пока.
По телевизору шли новости. Потом ток-шоу. Кто-то сомневался в собственном отцовстве, кто-то отравился в ресторане. Саша переключила на музыкальный канал, но там шел полный отстой. Искать годное было лень. Спи, орудие отупления. Экран погас.
Йога вечером была обязательной. Устала не устала, никого не волнует. Надо, девочка, а то загнешься к чертям от этой беспросветности. Йога приносила успокоение. Йога держала в форме.
Саша старательно дышала и тянула спину. Тонкие ноги напрягались, под коленом билась невидимая жилка, косточки позвоночника вставали на свои законные места. Она слышала, как бьется сердце, как наполняются воздухом легкие, как медленно разливается тепло от живота до кончиков пальцев ног и рук.
Вот теперь зашибись. Перезагрузка завершена. Можно жить дальше.
Жаль все-таки, что наврала ему про мать. Кстати, не мешало бы позвонить матери. Хорошо, но завтра, пусть все это будет завтра, от этого ни у кого не убудет.
Саша погасила свет. Упала на спину в хрустящие голубоватые простыни. За черным стеклом лил дождь. На тумбочке слева тренькнуло. Ну вот, еще сообщение. И Саша подумала о том, что если ей пишут, то она жива. Просто жива, и не то чтобы так уж нужна кому-то, а так… как констатация факта, как подтверждение действительности.
Ну, давайте, что там у вас? Отвечу всем. Поставлю румяный смайл с растянутой улыбой. Наворочу скобок. Прогляжу чертову кучу фоток. Все пролайкаю, все. Раз вам от этого легче, пролайкаю.
Лиза прислала сообщение. И почему-то именно его Саше захотелось открыть первым.
«В жизни бывают моменты,
Как праздник.
А есть моменты которые не когда не забыть.
А есть те моменты где мы были безумно счастливы, где не боло проблем… Где еще не знали (как жить по-настоящему).
Мне приснилась так —
Ты такая одна
И лучше тебя не найти.
Я влюбилась твои глаза.
Они были возхитильны.
Ты верила мне.
А я тебе.
Ты будо была волшебница.
Из сказок
Ты сделала меня счясливом».
Саша зависла, проморгалась, прочитала еще раз. Что за хрень? Кто волшебница?
Вспомнила – лицо. Что там с ним было не так? Открыла. Широкие (пожалуй, слишком широкие) скулы, большой рот, слегка косящие глаза… Но в целом лицо девочки было приятным и открытым. И она улыбалась.
Треньк. Пришло сердечко и цветочек. Милота. Откуда же ты взялась? Да кто ты вообще? Саша пролистала чужую ленту. Лиза на подоконнике весело смотрит в камеру. Лиза бежит – кто-то снял ее так, как будто она улетает. Лиза среди георгинов. Лиза с собачьим носом и ушами. Просто желтое дерево. Лиза у озера.
Лиза всегда улыбается.
Треньк.
«Дождь падает,
Моим рукам.
И серое небо стало вдруг.
Ветер, техонько шумит.
А я открываю глаза На пикрасною жизнь.
Сегодня холод не больше.
Тепло в душе.
Так ярко в душе.
Я живу (и радуюсь жизни)».
Саша сидела на кровати, поджав по-турецки ноги, сгорбив спину и уставившись в телефон. Эта девочка – ненормальная. Она просто ненормальная и пишет всякую чушь всем, кому не лень.
Треньк.
«Почему вы мне не отвечаити?
Вы наверна обидились. Если вы обидились, то не сердитись.
Вы очень красивая и я только жилаю счастя».
Рука сама поползла по клавиатуре.
«Ну что ты! Спасибо большое. Очень рада познакомиться».
Господи, зачем это было писать? Саша хотела было подредактировать…
«Ты, ангел мой!» – написала Лиза. И отключилась.
Э! Как так?
Саша еще раз зашла на ее страницу.
Статус: Береги меня. От всего плохого.
Семейное положение: есть друг
Друзья: 36
Стоп!
Общие друзья: 1
Значит, один общий друг… Иван Очитков. Та-ак… Обратно, на свою страницу. Кто ты? Почему не приходит на ум, не вспоминается человек с черной бородой, в красной кепке, с поднятой в приветствии рукой? Иван Очитков… вот ты где. Просто фото. Никакой информации. Нет, ты, конечно, молодец, мужик. Так и надо. Нечего перед всеми полоскать своими статусами и положениями. И никакой истории переписки. Что же ты за явление? По какому поводу затесался среди двухсот пятидесяти шести зачем-то нужных людей? Ну, ты, мужик в кепке, как тебя там… Иван. Кто тебе эта девочка? Дочь? Сестра?
«Здравствуйте, Иван. Простите за беспокойство. Я получила сообщение от девочки, которую вы должны хорошо знать. Если не трудно, проясните ситуацию – мне бы этого очень хотелось».
