Ойген Отт руководил политическим отделом Шляйхера. Он также выступал в роли связного с так называемым Черным рейхсвером, которым руководил майор Бруно Эрнст Бухрукер. Это была армия, состоявшая из arbeits-kommandos — “рабочих коммандос” – ополчение, прикрывавшееся вывеской гражданской трудовой организации. Такой подлог позволял Германии превысить установленные Версальским договором ограничения по составу войск. Одиозный Черный рейхсвер Бухрукера, как и старые фрайкоры, откуда сюда набрали многих участников, ликвидировал граждан Германии, подозревавшихся в сотрудничестве с Союзнической контрольной комиссией – организацией, следившей за выполнением условий мирного соглашения. Жертв казнили после того, как им выносили обвинение в государственной измене в тайных военных судах, известных как Femegericbte. Эти убийства были открытым вызовом власти Веймарского правительства и доказательством, что немецкой армии удалось стать государством в государстве, презрев слабое гражданское руководство и осуществляя политику перевооружения за спиной демократически избранных властей.
Отт должен был прекрасно понимать динамику прихода японской армии к власти в 1930-х годах, будучи участником аналогичного процесса у себя на родине. По мере развития событий он может показаться наивным простофилей, которого взял в оборот его хитрый товарищ Зорге. Но не стоит забывать, что в первые годы своей карьеры Отт и сам был профессиональным лицемером, не только участвовавшим в тайной сделке о перевооружении с коммунистической Россией, но и состоявшим в подпольной организации, ответственной за ряд политических убийств.
В декабре 1932 года, отслужив свой срок на посту министра обороны, Шляйхер ненадолго стал канцлером Германии. Он отправил Отта своим эмиссаром к Адольфу Гитлеру, предлагая восходящей звезде нацизма должность в кабинете министров. Гитлер отказался, нацелившись на верховную власть, которой совсем скоро – 30 января 1933 года – и добился. После того как Гитлер занял пост канцлера, руководство Отта в высшем командовании распорядилось убрать его как доверенного сотрудника павшего Шляйхера с глаз долой и из сердца вон – в далекую Японию. Это решение, вероятно, спасло Отту жизнь. Сам Шляйхер был убит во время “ночи длинных ножей” – кровавой чистки, проведенной Гитлером против его врагов в нацистской партии и возможных соперников за ее пределами[17].
Служба Отта в Нагое была своего рода политической ссылкой. Его карьера резко застопорилась, впереди было туманное будущее. Энергичный интеллектуал Зорге, по-видимому, стал приятной компанией не только для Отта, но и для его семьи. Спустя несколько дней после их первой встречи Отты, отправившись на автопрогулку за город, случайно встретили гулявшего по рисовым плантациям Зорге. Он галантно поздоровался с женой Отта Гельмой и поболтал с их двумя детьми, Подвиком и Улли, которым на тот момент было одиннадцать и семь лет. Совсем скоро дети будут называть его не иначе как “дядя Рихард”.
Зорге вернулся в Токио, довольный своим новым знакомством. Начало его социальной карьере в немецкой колонии было положено, пора было переходить к созданию подпольной агентуры. По пути в Японию в ходе недолгой встречи с неназванным агентом в парижском отеле “Ноай” Зорге узнал, что один из членов его будущей команды – некто Вукелич – уже находится в Токио и ждет, когда с ним свяжутся. Действуя крайне осторожно, Зорге дожидался Бруно Вендта, радиста, прошедшего обучение в Москве, и члена новой резидентуры, с которым он уже раньше встречался, перед тем как выйти на связь с таинственным Вукеличем.
Вендт с женой прибыли на пароходе в середине октября. Как и было оговорено, они встретились с Зорге в вестибюле отеля “Империал”. Соблюдая меры предосторожности, новый радист не привез с собой никаких радиодеталей. Поэтому первым делом Вендту предстояло купить все необходимые компоненты и собрать передатчик, способный установить связь с Владивостоком. Он также должен был создать правдоподобное прикрытие, позволяющее ему путешествовать и покупать трансформаторы, радиолампы и тому подобное. На деньги 4-го управления Вендт организовал небольшую компанию, поставлявшую иностранным фирмам образцы японской продукции. Но по каким-то неизвестным причинам он обосновал контору не в Токио, а в Иокогаме, а значит, Зорге должен был час ехать на поезде всякий раз, как ему потребуется отправить телеграмму.
