— И много у тебя этих друзей? — скептически поинтересовался он, недоверчиво смотря на меня.

— На сегодняшний день мало, но это достаточное количество голосов, чтобы проголосовали на консистории за ещё одного кардинала, — спокойно ответил я, погрузив его в глубокую задумчивость.

— В обмен на что? — поинтересовался он, поднимая на меня взгляд.

— Дружбу, — улыбнулся я ему, — вы и дедушка в отличие от отца всегда хорошо относились ко мне.

— Иньиго, — скривился он, — именно поэтому я и знаю, что ты умный, расчётливый сукин сын, который ради чужой пользы и пальцем не пошевелит. Так что давай конкретнее, что ты от меня хочешь.

Я хмыкнул, дядя и правда меня хорошо узнал ещё в детстве.

— Две вещи, — кивнул я ему, — первое, пристроить племянника кардинала Торквемада, на место приора или наместника монастыря в вашей епархии или епархии ваших друзей, в обмен на две тысячи флоринов, и второе, мне нужно чтобы вы свозили и познакомили меня с инфантой Изабеллой и тем, кто за ней присматривает. Дедушка сказал, что вы хорошо знакомы с управляющим замка, в котором она живёт с семьёй.

— Гонсало Чакон, очень хороший человек и друг покойного ныне сеньора Альваро де Луна, — кивнул он, — какой твой интерес к инфанте?

— Хочу жениться на ней, — с самым серьёзным лицом ответил я, а когда он выпучил глаза и стал хватать ртом воздух, улыбнулся.

— Я шучу дядя, король Арагона попросил меня устроить её брак с принцем Фердинандом, сыном его брата Хуана, короля Наварры, так что я хочу просто посмотреть на неё.

— Иньиго! — он облегчённо вздохнул, схватившись за сердце, — не шути так со мной, а то я и правда поверил в эту твою безумную идею.

— То есть в отличие от дедушки, вам идея объединения Кастилии и Арагона нравиться? — с прищуром поинтересовался я у него.

— Нет конечно, — он отрицательно покачал головой, — этот брак мало что даёт Кастилии, а больше Арагону, король Энрике на него никогда не согласится.

— Дедушка сказал ровно также, — расстроено ответил я, понимая, что моя миссия уже не кажется мне такой простой, как я думал вначале, собственная семья даже против этого брака, не говоря уже о наших врагах и главное короле, который единственный может решать, за кого выйдет Изабелла.

— Но в Аревало вы меня свозите? — поинтересовался я.

— Кардинальская мантия слишком призрачная надежда, Иньиго, — покачал он головой, — давай уж как ты любишь, поконкретнее скажи, сколько ты мне заплатишь за это?

— А сколько вы хотите? — поинтересовался я с улыбкой, поскольку дядя всегда мне нравился умом и своей конкретикой.

— За тысячу флоринов я готов претерпеть все трудности пути туда, — быстро ответил он, — и что касается твоей первой просьбы, две тысячи будет мало, в этом году единственное свободное место оценивается в три тысячи и не флорином меньше. За него и так сейчас идут торги.

— Я покупаю, благо фра Томас со мной и мы можем сразу, как оформится сделка отправить его приступить к исполнению обязанностей.

— Он будет управлять сам? — удивился дядя, — он так хорош?

— Неплох, а главное пока не добрался до больших денег, кристально честен, — улыбнулся я, чем вызвал встречную улыбку епископа.

— Деньги вперёд, причём за обе просьбы, — тут же сказал он, — плюс оплата гонцов, нотариусов, свидетелей и прочие сопутствующие расходы.

— Тогда всё под отчёт и Бартоло будет во всём участвовать, — выдвинул я ему встречные требования, — а то я знаю, как все любят завышать свои услуги.

— Согласен, — тяжко вздохнул он, явно сожалея, что не смог меня нагреть на деньги.

Я потянулся и достав из внутреннего кармана кольцо стоимостью в шестьсот флоринов, протянул его дяде.

— Будущему кардиналу не пристало носить фальшивку, — сказал я, показывая на его перстень на руке, — дарю от чистого сердца, в честь нашего делового сотрудничества.

Епископ явно отлично знал стоимость камня, поскольку тут же снял свой перстень и надел на палец мой, полюбовавшись за игрой света на гранях камня.

— Сделка заключена Иньиго, — кивнул он, — готовь деньги и я сразу же приступлю к своей части сделки.

— Вексель банка Медичи подойдёт? — поинтересовался я, — я не вожу с собой много золота.

— У нас в Кастилии его нет, но я обращусь к генуэзцам из банка Святого Георгия, они с ним работают, — кивнул он, — сегодня загляну к ним, проверю и если они его возьмут, сразу начну переписку по покупке места приора.

— Тогда за дело! — провозгласил я и он, хмыкнув вышел из моей комнаты.

— У Педро новый дорогой перстень, — словно невзначай поинтересовался за ужином отец, — а сам он выглядит так, словно ему кто-то пообещал большую сумму денег за какую-то услугу.

Епископ даже не дрогнул, нарезая мясо, а я спокойно ответил.

— Я привёз подарок любимому дяде, отец. Его преосвященство абсолютно точно заслуживает лучшее, чем имеет сейчас.

Дядя улыбнулся, но промолчал, зато сеньор Диего решил продолжить докапываться до меня.

— Откуда у тебя деньги Иньиго? На что наняты швейцарцы? — не сводил он с меня взгляда, пока задавал свои вопросы.

— Я многим должен, — мирно заметил я.

— Долги? Так ты начинаешь свою самостоятельную жизнь? — ехидно поинтересовался он.

— Диего прекрати, — со своего места с неудовольствием заметил глава семьи, — я правда не узнаю тебя. Ты к собственному сыну относишься строже, чем к слугам. Любому здравомыслящему человеку понятно, что у Иньиго есть деньги, но об их происхождении он никому не скажет.

Я с благодарностью посмотрел на справедливого старика.

— Я считаю, что у него не может быть тайн от своей семьи, — с недовольством ответил отец, — как он будет подчиняться главе семьи, если никого не уважает?

— Я уважаю дедушку, дядю Педро, — я холодно посмотрел на него, — они одни были ко мне добры в родном доме. Или мне быть благодарному родителям, единственной мечтой которых было быстрее сдать меня в монастырь?

— Ах ты неблагодарная маленькая дрянь! — тут же взорвался он.

— Скупердяй! — спокойно ответил я, — пожалел денег на обучение сына, которого от вас и так увезли, чтобы глаза не мозолил.

— Диего!

— Иньиго!

Раздались два голоса в унисон, от главы семьи и епископа разом.

— Успокойтесь оба, я приказываю! — маркиз Сантильяна потемнел лицом, — вражда внутри семьи недопустима!

Отец встал и швырнув на стол нож, который держал в руке, вышел из комнаты.

Дедушка и дядя с укором посмотрели на меня.

— Я могу быть спокоен, если меня оскорбляют посторонние, — я прямо посмотрел им в глаза, — но не родной отец. Я не сделал ничего, чтобы он и его жена так ко мне относились. Не моя вина, что я родился таким уродом! А они оба ведут себя так, словно я не их ребёнок!

— Иньиго! Успокойся, тебя никто не винит в этом, — ответил маркиз, — но прошу тебя проявлять больше уважения к родным.

Наши взгляды скрестились словно мечи и я понял, что если собираюсь оспаривать его первенство, как главы семьи, то конец его помощи мне, а следовательно и от дяди я ничего не получу, поскольку непослушание главе дома мне не простят. Такого я не мог допустить и поэтому отвёл свой взгляд и тихо сказал.

— Хорошо ваше сиятельство, я извинюсь перед отцом.

Взгляд дедушки сразу стал мягче, он понял, что я понял.

— Иньиго, прошу тебя как дедушка, а не глава рода, — спокойно обратился он ко мне, — я как и пообещал поговорю с Диего, но и ты пока прояви больше такта и главное уважения к своим ближайшим родственникам.

Я тяжело вздохнул, поскольку это была, пожалуй, единственная тема, которая вызывала в моей душе гнев, больше не за себя, поскольку мне было плевать на чужие чувства, а за то, что если бы на моём месте был просто ребёнок, родившийся с такими уродствами, то ему бы досталось по полной от самых близких людей. Вот это я не мог простить и отстаивал не свои права, а этого маленького человечка, если бы он был вместо меня.