15 сентября 1455 A. D., Рим, Италия

Большинство кардиналов вернулось в Рим только в середине сентября, так что мои запросы в секретариат, о встрече с папой полностью игнорировались, а встреча с кардиналом Торквемадой только подтвердила мои худшие предположения о том, что Каликст III полностью изменился и сейчас ведёт самостоятельную политику, забыв о своих друзьях. Вот что он точно не забыл, так это свою семью и как мне с горечью сказал Торквемада, скоро будет объявлено о назначение двух новых кардиналов, которых не выбирали на конгрегации другие кардиналы, а назначил папа своим единоличным решением. И надо же было так совпасть, что оба они являются его племянниками. Я не успел порадоваться за Родриго, что он стал кардиналом, как Торквемада продолжил рассказ, сказав, что папа кроме раздачи духовных должностей ближайшим родственникам, занялся переделом и светских вакансий внутри секретариата. Так что очень скоро, возможно даже в начале следующего года Рим ждут большие изменения, которые вряд ли кому понравятся.

— Он объявил настоящую войну Орсини, объединившись с Колонна, — продолжил рассказывать мне кардинал Торквемада, — я даже слышал, что речь пошла о замужестве какого-то из его племянников на девушке из клана Колонна.

— М-да, — покачал я головой, — надеюсь следующий папа не будет дружить с Орсини, поскольку тогда Колонна конец. За то, что происходит сейчас, они будут мстить.

— Если раньше они Рим не разнесут по кирпичику сын мой, — грустно покивал Торквемада.

— Что насчёт вас наставник? Встречались с Каликстом III? — поинтересовался я.

— Боюсь мы окончательно с ним рассорились и меня ждёт опала, — спокойно пожал он плечами.

— Я смотрю вы не сильно из-за этого огорчены, — хмыкнул я.

— Больше появится времени на написание собственных трудов Иньиго, — улыбнулся кардинал, — так что мне всё равно.

— Как-то это неправильно наставник, — задумался я, — он разрывает связи со своими друзьями, с которыми дружил всю жизнь, но в это же время проявляет непотизм к ближайшим родственникам, делая на них ставку. Мне одному кажется, что это неразумно? Почему не приближать к себе и друзей? Или же если ты коренным образом решил изменить свою жизнь, то тогда отдали от себя и тех и других, тогда хотя бы будет понятно, что ты не хочешь, чтобы на тебя кто-то влиял из старых знакомств или родственных связей.

— Ты задаёшь вопросы, на которые ни у кого нет ответов Иньиго, — улыбнулся кардинал и встрепал волосы на моей голове, — все, с кем он дружил или кто за него голосовал, теперь недовольны его решениями. Поверь мне, ничем хорошим это в итоге не кончится.

— Особенно после его смерти, — кивнул я.

— В начале разговора ты упомянул, что хотел бы покинуть Рим? Куда поедешь? На пожалованное тебе место? — поинтересовался он, меняя тему разговора, — кстати ещё раз поздравляю тебя с титулом, хотя я лично не сомневался, что тебя ждёт блестящее будущее, жаль конечно что Каликст III отказался от нашей изначальной идеи сделать из тебя главу ордена францисканцев.

— Жизнь штука непредсказуемая, наставник, — я пожал плечами, — я лично не оставлю эту мысль, вы ведь так меня к этому готовите.

— Спасибо Иньиго, — мягко улыбнулся он, — кстати, раз ты здесь и скоро можешь уехать, то позволь я тебя познакомлю со своим племянником. Я бы хотел, чтобы ты ему помог.

— Конечно ваше преосвященство, — перешёл я на официальный тон, когда он позвал слуг, чтобы те привели его родственника.

Вскоре в комнату вошёл тридцатипятилетний, скромный и застенчивый мужчина, слегка упитанный, но уже с тонзурой и в рясе доминиканского монаха.

— Томас познакомься с графом Иньиго де Мендоса, — представил он меня ему на родном языке.

— Приятно познакомиться с вами фра Томас, — заговорил я с ним тоже на кастильском.

— Это взаимно ваше сиятельство, — смущённо улыбнулся он мне, — дядя о вас столько рассказывал.

— Для друзей я просто Иньиго, фра Томас, — мягко ответил я, — тем более для ближайших родственников моего дорогого наставника, которому я обязан всем в своей жизни.

— Томас закончил недавно университет Саламанки, — улыбнувшийся от моих слов кардинал показал племяннику сесть напротив меня, — и сейчас приехал ко мне погостить, а также определить своё будущее.

— Хм, — задумался я, — и Каликст III так не вовремя от вас отвернулся.

— Всё верно сын мой, — кардинал расстроенно покачал головой, — я хотел попросить дать ему должность приора в каком-нибудь монастыре, но теперь видимо придётся договариваться об этом самому, причём у нас на родине, где меня ещё знают и уважают.

— Вам нужна моя помощь? — догадался я, — я в полном вашем распоряжении ваше преосвященство.

— Твой дядя, Педро Гонсалес де Мендоса, сейчас является епископом Калаорры, — кивнул кардинал, — я бы хотел, чтобы ты представил ему Томаса и попросил за него. Письмо со своей просьбой я также бы хотел направить с тобой.

— Без проблем, к тому же я всё равно собирался посетить Гвадалахару, прежде чем уезжать в Аликанте, — тут же согласился я, — но насколько меня послушает дядя? Вы хорошо знакомы с ним наставник?

Кардинал кивнул.

— Я и отец Томаса, давно его знаем и если бы ты не возвращался в Кастилию, мне бы пришлось ехать туда самому. Томас отличный священник, богобоязненный, начитанный и хорошо знает право. Думаю, он без труда сможет разобраться с должностью наставника монастыря или аббатства.

Он посмотрел с любовью на покрасневшего от смущения мужчину, про которого шла речь.

— Правда все подобные должности, обычно переданы епископам и кардиналам в форме «ad commendam», — продолжил кардинал, — так что те, кто фактически управляет монастырём, да и сами монахи, мало что получают. Мне бы не хотелось для своего племянника подобной участи, так что я уповаю на милость твоего дяди, что он найдёт для Томаса незанятое место постоянной бенефиции.

— Обещаю вам ваше преосвященство, что сделаю всё, чтобы этот достойный мужчина получил хорошее место, — твёрдо пообещал я.

— Благодарю тебя Иньиго, — довольно кивнул Торквемада, — я верю твоему слову.

Он повернулся к племяннику.

— Томас, прошу тебя слушать Иньиго во всём и не смотреть на его возраст и внешность. Внутри этого неказистого на вид тела живёт острый ум, подобный моему. Так что я со спокойным сердцем передаю тебя под его покровительство.

— Синьор Иньиго, я рад буду быть рядом с вами, — склонил голову мужчина.

— Фра Томас, — улыбнулся я ему, — даю вам слово, что если не дядя, то я лично сделаю всё, чтобы такой достойный человек как вы получили хорошее место.

— «Особенно учитывая то, кем ты станешь в будущем, — скользнула у меня в голове циничная мысль о том, что я разговариваю с будущим Великим инквизитором Испании и чем больше он мне будет обязан, тем проще мне с ним будет построить отношения потом, когда он достигнет этой должности».

— Благодарю тебя Иньиго, — за него ответил кардинал Торквемада — в общем-то это и всё, о чём я хотел тебя попросить.

— Тогда я за неделю до отъезда пришлю к вам гонца, чтобы Томас мог успеть собраться в дорогу, — кивнул я, — хотя не знаю, нужно ли? Он поедет со мной в повозке, и я полностью позабочусь о его питании и крове над головой. За это ваше преосвященство можете даже не переживать.

— Мне достаточно было твоего обещания Иньиго, — улыбнулся кардинал, — я и так знаю, что ты человек слова.

— Тогда до встречи, думаю ещё загляну к вам, перед нашим с Томасом отъездом, — я попросил позвать мне Бартоло, чтобы покинуть дом Торквемады.

— Всегда рад тебя видеть у себя, — кивнул он на прощанье, а его племянник вежливо поднялся и поклонился мне.

Когда мы уходили из комнаты, я услышал приглушённые слова кардинала, обращённые к племяннику.

— Хоть один благодарный мне человек, остался в Риме.

Понимая, что он сказал это учитывая свои нынешние тёрки с папой, я задумался, как же изменчива судьба. Ещё вчера ты думаешь, что данный человек твой близкий друг, а уже сегодня оказывается, что он знать тебя не хочет.